— Ты все испортил, индюк. — Иван угрюмо покачал головой. — Я ж тебе сказал — щеки надувай… — Я договаривать с президент компании. Он убеждать совет директоров. Группа эксперт приезжать — расследование. Банк переводить деньги. Я получать. Это дело долго. — У Мориса задрожали губы, и он всхлипнул. — Весь этот время… мой фемина — у бандит… Что он с ним делает?!

— Ну, это уж не мои проблемы, — лениво зевнул Артур. — Что делает… Жена твоя дочь родила, — значит, женщина. Обещаю, что девочку мои люди из нее делать не станут. — Он нехорошо хохотнул. — А вот насчет дочери — ничего обещать не могу. Сам понимаешь — горцы такие люди…

— Рот закрой, дебил, — злобно оскалился Иван. — Че ты несешь!

Морис их уже не слушал — худые плечи француза сотрясали безутешные рыдания. Дико было наблюдать за взрослым мужиком, плачущим, как дитя, — Иван невольно потянулся и погладил его по голове, промямлив что-то утешительное.

— Нет, насчет баб мы не договоримся, — продолжал Артур развивать свою мысль, никак не отреагировав на замечание Ивана. — Бабы — это наш гарант…

— Я сам… сам пойду! — сквозь слезы отчаянно воскликнул француз.

— Пусть я плен — фемина отпусти!

— Да ты совсем дурак, француз! — укоризненно сказал Артур. — А кто бабки будет добывать? Вот он, что ли? — Он ткнул указательным пальцем в сторону Ивана. — «Сам пойду…» Ты пойми — мы же не дураки. В этом деле весь расчет строится на том, чтобы кровно заинтересовать того, кто должен платить. Вот мы и заинтересовали. Да не хнычь ты, не мужик, что ли?

— Там молодой парень есть, родственник его, — вмешался Иван. — Чем тебе не интересант? Отпусти баб, командир, добром прошу!

— Нет, этот его родственник — не интересант, — упорствовал Артур.

— Что с мужиком станется? Да и двоюродный — брат-то… Не будет он рвать и метать за двоюродного. Вот если бы ты, капитан, пошел заместо баб — тогда другое дело. — Он возбужденно сверкнул глазами и подмигнул Ивану. — Тогда бы я, пожалуй, подумал. А что? Твои пацаны, пока ты у нас сидеть будешь, всю душу из этой конторы вытрясут — чтобы бабки побыстрее заплатили. Чем не гарант? — Он тонко рассмеялся, чрезвычайно довольный своей шуткой.

— Ага, все бросил и пошел, — проворчал Иван. — Всю жизнь ждал этого момента…

Неожиданно Морис перестал всхлипывать и уставился на него пронзительным немигающим взглядом. И столько боли было в этом взгляде, столько скрытой надежды, что Ивану стало не по себе.

— Че ты пялишься, рахит! — грубо прикрикнул он на француза. — Пялится он…

— Мой дети — все твой имя, — хрипло бормотал Морис. — Мой деньги — все твой. Дом на Парис — твой. Пожалуйста! Иди за фемина к бандит! Ты не… Ты не думать, что он там с ним делает?! Пожалуйста! — И вдруг он большим шурупом ввинтился между передними сиденьями, вцепился обеими руками в грязную Иванову кроссовку и принялся исступленно ее обцеловывать.

— Да еб… Ну-ка, бля… Да пошел ты, рахит! — возмутился Иван, силясь выдернуть ногу из цепких рук француза. — Щупальца убери! Все, все — уже иду!

— Далеко? — живо отреагировал Артур.

— В плен к тебе. Вместо его баб, — пробурчал Иван, выдернув, наконец, кроссовку из рук француза. — Вот ведь прицепился, зараза! Как клещ, блин…

— Не шутишь? — недоверчиво покосился на него Артур. — Офицер спецназа в плен? Добровольно?!

— Так точно — добровольно, в плен, — подтвердил Иван, избегая встречаться взглядом с глазами Мориса, загоревшимися огнем безумной радости. — Давай по-быстрому притащи его баб, я тебе отдаю твоих рахитов, садимся на твою тачку и едем…

— С трудом верится, — настороженно произнес Артур, поедая взглядом каменный Иванов профиль. — Что-то ты задумал, капитан…

— Да ну в задницу — какой тут «задумал»! — в сердцах воскликнул Иван. — Я отдаю тебе твоих пиздронов, ты отдаешь баб, я иду в комплект к его двоюродному брату и переводчику… а этот индюк, — кивок в сторону затаившего дыхание француза, — тем временем добывает тебе пятьсот штук баксов.

— Семьсот, — поправил Артур.

— Ты сам сказал — я за язык не тянул, — возмутился Иван. — Сказал — отдаете моих людей, двести штук сбрасываю. Слово дал… Или слово свое назад забираешь?

— Ладно, хрен с вами — согласен, — сдался Артур. — Давай обсудим порядок обмена…

Минут через сорок на небольшую полянку, примыкавшую к грунтовке и расположенную в километре от «нейтралки», выехал джип «Ниссан» и остановился метрах в пятидесяти от «бэтээра», возле которого рассредоточились бойцы отделения сопровождения. Из машины вышел Артур, помахал автоматом и весело крикнул:

— Капитан, иди погляди!

— Страховать, — привычно бросил Иван, положил автомат в траву и направился к джипу. Кого конкретно страховать, никто не понял: только что командир строго-настрого запретил стрелять в сторону машины с заложниками — что бы ни случилось.

В машине находились трое боевиков и женщины. Заглянув в салон, Иван моментально оценил обстановку: все боевики с автоматами плюс Артур — итого четыре ствола. Судя по всему, ребята выросли с оружием в руках и не страдают комплексом тотального гуманизма — это было написано на их наглых бородатых рожах. Помимо всего прочего, каждый из «индейцев», сидевших по обе стороны от женщин на заднем сиденье, держал в левой руке РГД-5[8], демонстративно надев кольцо выдернутой предохранительной чеки на мизинец.

— Ну, это уже перебор, — кивнул Иван на гранаты и внимательнее пригляделся к женщинам. Мамаша, хорошо сохранившаяся блондинка лет сорока, держалась молодцом, хотя блузка на ней была разорвана, а шею и выглядывающее из прорехи левое плечо украшали кровоподтеки. Дочь — точная копия матери, упакованная в джинсовый комбинезон, делала отчаянно круглые глаза. Лицо ее покраснело и припухло от недавних рыданий.

— От уроды, бля! Дегенераты фуеголовые! — с тихой ненавистью процедил Иван, поворачиваясь к Артуру. — Когда успели — на ходу, что ли?

Кастрировать вас надо, бля — поголовно…

— Ну я ж не могу за всем подряд уследить, — флегматично заявил Артур, не отреагировав на оскорбление. — Давай построй своих в шеренгу перед «бэтээром» — посчитаю.

— Даю. — Иван поднял вверх правую руку и звонко щелкнул пальцами.

Тотчас же из-под «бэтээра» и над ним возникли руки, сжимавшие автоматы. Ни одной головы. Башня чуть сдвинулась вправо и вернулась в исходное положение.

— Не понял, — нахмурился Артур. — Ты чего?

— Я построю бойцов в шеренгу перед «бэтээром», а ты их одной очередью срежешь, — деланно зевая, пояснил Иван. — Че ж я — дурнее паровоза?

Считай — руки все правые, левшей не держим.

— Ну-ну, — неодобрительно буркнул Артур и пальцем посчитал автоматы. — Посчитал — семь плюс ты. Плюс наводчик — в «бэтээре» сидит. Норма.