Двух аспектов гитлеровской программы вооружения Германии можно коснуться вкратце, для третьего потребуется чуть больше слов.

1. Часто утверждается: гитлеровское экономическое и военные чудеса в своей основе были одним и тем же явлением – всеобщая занятость возникла благодаря бурному росту оборонной промышленности и милитаризации страны. Это не так. Конечно, всеобщая воинская повинность на какое-то время освобождала улицы Германии от сотни-другой тысяч потенциальных безработных, конечно, массовое производство танков, пушек, самолетов давало другой сотне тысяч рабочих-металлистов хлеб и заработок. Но огромная шестимиллионная армия безработных, которую застал Гитлер, нашла работу в самой что ни на есть нормальной гражданской промышленности. Геринг, который за всю свою жизнь наговорил немало пышных глупостей, пустил тогда в оборот лозунг: «Пушки вместо масла!» В действительности Третий рейх производил и пушки, и масло. И много чего другого.

2. Ремилитаризация Германии имела очень важную внешнеполитическую сторону: она означала отказ от решающего условия Версальского мирного договора, то есть политический триумф над Францией и Англией, и радикальное изменение европейского баланса сил. Об этом пойдет речь в связи с другой темой в следующей главе «Успехи». Здесь, где мы имеем дело с достижениями, нас это достижение интересует само по себе, достижение как таковое.

3. В этом достижении скрыт целиком и полностью личный гитлеровский вклад, который заслуживает более подробного рассмотрения. Выше мы сказали, что детальная работа над вооружением Германии была не делом Гитлера, но военного министерства и генералитета. Из этого надо сделать одно исключение. В решение одного совершенно определенного вопроса, который позднее во время войны оказался невероятно важным, Гитлер вмешался сам и лично заложил основу организации нового вермахта, а с ним и новые методы его будущих военных операций: он настоял, вопреки мнению подавляющего большинства военных специалистов, на создании компактных, самостоятельно действующих танковых дивизий и танковых армий. Эти абсолютно новые военные соединения, которыми в 1938 году обладала только немецкая армия, в первые два года войны показали себя орудием, решающим исход сражений. Позднее подобные соединения были созданы в других армиях мира.

Создание танковых соединений – личная заслуга Гитлера и самое большое его достижение в военной области, гораздо большее, чем многократно и не без оснований раскритикованная деятельность его как полководца в годы Второй мировой войны. Именно в Германии без Гитлера меньшинство генералитета, представленное прежде всего Гудерианом[44] и признававшее большие возможности самостоятельных танковых соединений, столь же мало могло рассчитывать на успех в борьбе с военными консерваторами, как во Франции и Англии адвокаты танков Фуллер[45] и Де Голль[46], которые не смогли преодолеть сопротивление военных традиционалистов. Вряд ли будет преувеличением сказать, что в этом, едва ли интересном для общественности, сугубо специальном военно-техническом споре была предрешена судьба военных походов 1939–1941 годов, и в особенности судьба похода на Францию 1940 года. Любопытно, что именно это верное решение Гитлера – в противоположность его прочим, охотно и эффектно выпячиваемым им самим достижениям – оказалось скрытым достижением, которое отнюдь не прибавило ему популярности; напротив, оно-то как раз и сделало Гитлера чрезвычайно непопулярным в среде консервативных военных. Однако правота Гитлера подтвердилась в 1940 году военным триумфом над Францией, который заставил усомниться в своей правоте самых последних и самых последовательных противников Гитлера в Германии.

Впрочем, значительно раньше, уже в 1938 году, Гитлеру удалось привлечь на свою сторону подавляющее большинство того большинства, что голосовало против него в 1933, и это было самое крупное достижение из всех его достижений. Это было то гитлеровское достижение, которое заставляет выживших стариков стыдиться, а молодых удивляться. Сегодня немецкие старики то и дело спрашивают себя: «Как мы могли?» – а у немецкой молодежи вертится на языке вопрос: «Как вы могли?» Тогда требовался особый, острый и глубокий взгляд, позволяющий увидеть во всех гитлеровских достижениях и успехах корни грядущей катастрофы, и совершенно исключительная сила характера, позволяющая защититься от воздействия этих успехов и этих достижений. У гитлеровских лающих и рычащих речей, которые сегодня вызывают отвращение, а порой смех, был тогда иной фактический бэкграунд, который заставлял многих слушателей проглатывать неприятие. Воздействовал именно этот бэкграунд, а не один только лай, не одно только гипнотическое рычание. Вот выдержка из речи Гитлера 28 апреля 1939 года:

Я преодолел хаос в Германии; я восстановил порядок; я поднял производство во всех областях нашей национальной промышленности до невероятных показателей… Мне удалось включить в необходимый для нации труд семь миллионов безработных, чьи беды тяжелым грузом лежали в наших сердцах… Я не только политически объединил немецкий народ, я вооружил мой народ, и я клянусь, что буду продолжать попытки уничтожить тот договор лист за листом, лист за листом, тот договор, чьи четыреста сорок восемь статей заключают в себе самое подлое, самое извращенное насилие, которому когда-либо подвергался народ или человек. Я вернул рейху отнятые у нас в девятнадцатом году провинции, я привел миллионы оторванных от отчизны, глубоко несчастных немцев назад на Родину, я восстановил тысячелетнее историческое единство германского жизненного пространства, и я… я… и мне удалось все это сделать, не пролив ни капли крови, не принеся ни моему народу, ни другим народам ужасов и страданий войны. Я все это… Я, двадцать один год тому назад никому не известный рабочий и солдат моей Родины, все это сделал только своими силами.