Потом Лиза поправилась и решила, вслед за дочкой, познакомиться с местным русским обществом поближе. Ходить далеко не пришлось — весь их поселок, состоящий из однотипных белых домиков, правда, с разной планировкой внутри, был выкуплен москвичами. Лиза познакомилась с мамой Даши и узнала, что они с дочерью живут здесь уже три года. Дашка ходит в Международную школу. Мужчиной в их доме и не пахло. Спрашивать Лиза постеснялась. Да и что тут такого — тоже небось, как ее Дмитрий Львович, изо всех сил зарабатывает деньги. Иногда Лиза думала, что было бы хорошо, если б Дима мог уже остановиться — тогда будет время и силы все в их отношениях исправить. Ну куда им еще деньги. Все есть. Даже детям и внукам хватит. А вот нормальной жизни нет. Но Дмитрий Львович, похоже, относился к тому типу мужчин, которые будут работать, пока ноги держат. На Лизину беду. Не потому что он жадный — нет. Просто потому, что в компании заключены его цель и смысл. Так же как Лизины — в детях. Тоже своего рода пленник башни из слоновой кости.

Ксюша жила на Кипре с бабушкой — Еленой Владимировной. Ни мамы, ни папы поблизости не наблюдалось. У Стеллы была мама и двухгодовалый братик. Папа, как выяснила Лиза у Саши, появлялся раз в два месяца — не чаще. До Сережиного дома Лиза не дошла. Как-то тоскливо стало в этом бабьем царстве, и она боялась напороться на очередную схему «мама на Кипре воспитывает детей, папа работает в Москве». Постепенно новые приятельницы и сами стали появляться у Лизы дома — поболтать, чаю вместе попить или пригласить прогуляться куда-нибудь. Странно, но на Кипре, в отличие от Москвы, Лиза была не против пообщаться с соседками. А что еще тут делать? Все дни как один: солнечные, жаркие, бездельные и бессмысленные. Говорили, что, когда начнется школа, станет получше, и жизнь обретет хоть какой-то график, форму и смысл. Пока же дни тянулись медленно, неповоротливо и лениво.

В один из дней, похожих друг на друга как две капли воды, Лиза лежала на диване в своей гостиной и читала местную газетенку «Время Пафоса» на английском языке. Честно говоря, ее уже тошнило от однообразных статей на тему «какая у Кипра замечательная история», «какие здесь обалденные климат и море», «как здорово здесь можно жить» и, наконец, дорогие мистеры и миссис, «какая здесь дешевая и хорошая недвижимость!». По всему выходило, что Кипр — просто врожденная мечта любого нормального и здорового на голову человека. Плевать, что здесь все в десять раз дороже, чем в Москве. Не важно, что позволить себе эту жизнь может по большому счету только англичанин — в силу дороговизны своей собственной страны, — да и то не всякий. Но уж он-то просто обязан сюда переселиться. Потому что, кроме как на Кипре, англичанин счастлив не будет нигде. Все. Точка. Лиза разозлилась и зашвырнула газету за диван. В этот момент в дверь постучали. Сквозь стекло в двери Лиза увидела Елену Владимировну, которая скромно топталась на пороге. Лиза замахала рукой и крикнула: «Заходите!» Елена Владимировна вошла. Двери здесь не запирали. В существование на Кипре преступности не верил никто — попробуй обворуй какой-нибудь дом, а потом спрячься со всем этим добром на крохотном островке. Нереально. Тут же найдут. Особенно если попытаешься с этого самого острова бежать.

— Здравствуйте, Елена Владимировна. Что ж вы так скромно? Знаете ведь — не закрыто. В следующий раз заходите, и все, — Лиза говорила, жестами приглашая пожилую даму пройти и присесть на диван. Елена Владимировна пришла с гостинцем — половинкой яблочного пирога. Сама пекла.

— Ну, мало ли, Лизонька. Вдруг муж твой приехал. Помешаю. — Она водрузила пирог на журнальный столик и извиняющимся тоном произнесла: — Прости, что я так. Без приглашения. Хотела попросить, нет ли у тебя чего-нибудь почитать. А то скука смертная. Все, что дочь в последний раз привозила, я уже давно прочла.

Лиза задумалась, что предложить. Книг она привезла немало — сама любила читать, только, скорее всего, у нее и у пожилой дамы были совершенно разные вкусы.

— Вы знаете что, посмотрите сами вот здесь, на стеллаже. Что понравится, то и возьмите.

Елена Владимировна встала и подошла к полкам с книгами. Она смотрела на них жадными голодными глазами — на такое счастье она и надеяться не могла. В основном в поселке читали мало: у кого дети маленькие — времени нет, у кого интересы другие. И все, что можно было у соседей добыть, она уже давно добыла и прочитала. Елена Владимировна долго наслаждалась видом чистых твердых корешков, потом выбрала несколько книг — пухлый том стихов Есенина и «Повести» Тургенева. Лиза это для Саши привезла. Надеялась, что та за лето прочитает. Но дочка пока все больше по подругам бегала и знакомиться с русской литературой в ближайшее время похоже, не собиралась.

— Можно? — робко спросила Елена Владимировна.

— Да конечно! — Лиза ободряюще улыбнулась. — Берите еще.

— Нет-нет, спасибо. Я лучше, когда эти верну, если можно…

— Ну, хорошо. — Лиза крикнула домработницу и попросила сделать чай. — Вы присаживайтесь, — обернулась она к Елене Владимировне, — мы с вами чаю сейчас попьем. М-м-м, а пирог какой чудесный! Неужели сами пекли?

— Сама, — просто ответила Ксюшина бабушка.

— Я вообще-то раньше тоже пекла, мне это нравится. — Лиза присела рядом с гостьей на диван. — Может, и теперь надо заняться. Хоть какое-то дело. — Но потом Лиза вспомнила, что в ее здешней бутафорской плите нет даже духовки. Вместо нее встроена посудомоечная машина. И вздохнула с облегчением. Честно говоря, с пирогами она теперь, после многолетнего опыта жизни с домработницами и кухарками, уже вряд ли бы справилась.

После пирогов зашел разговор о жизни, о детях, о мужьях. Елена Владимировна поинтересовалась, когда Лиза возвращается в Москву — к началу учебного года или задержится здесь еще немного. Лучше задержаться — в сентябре тут очень хорошо, да и жалко им, аборигенам, такое приятное общество терять.

— Да мы, скорее всего, и не уедем, — с готовностью ободрила ее Лиза. — Сашенька в Пафосе в школу пойдет.

Елена Владимировна вместо того, чтобы обрадоваться, как-то подозрительно странно и сочувственно притихла. Потом почти шепотом произнесла:

— Вот как. Значит, и вас сослали. — Она тяжело вздохнула.

— Как это — сослали? — Лиза непонимающе замотала головой.

— Лизонька, вы, видно, мало общаетесь с соседками, — от волнения она даже перешла на «вы». — Неужели до сих пор не в курсе, что для богатых русских Кипр — место ссылки надоевших жен.

— Что?! — Первой реакцией Лизы было вскочить и вытолкать Елену Владимировну из дома взашей. Это уж слишком. Добрые соседские отношения — не повод так жестоко и бестактно шутить.

Елена Владимировна вскочила сама, увидев, как смертельно побелело лицо Елизаветы. Выбежала на кухню и вернулась со стаканом воды. Меньше всего ее расстроенное и озабоченное лицо напоминало лицо человека, который хотел посмеяться над кем-то или весело пошутить.

— Лизонька, выпейте. Успокойтесь. — Она насильно вкладывала в руки Лизы стакан.

Наконец Лиза смирилась и сделала несколько больших нервных глотков.