litbaza книги онлайнДетективыПантера Людвига Опенгейма - Дмитрий Агалаков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 107
Перейти на страницу:

Давид оторвался от глазка, чувствуя, как в нем закипает глухое раздражение.

– Хорош танец?.. – Лейла подняла брови. – Тебе он понравился?

Но Давид едва расслышал ее вопрос и совсем не заметил, что Лейла сжала его руку, требуя ответа. На какой-то миг ему почудилось, что он только что, мельком, увидел крушение мира. Эти двое за стеной показались ему низвергнутыми с непреодолимой высоты, летящими в пропасть, чтобы на дне ее вспыхнуть огнем и сгореть заживо. И дело было не в простом и грубом совокуплении, которое само по себе естественно и подчас необходимо, но в присутствии Лейлы при этом – здесь, в полутемном алькове: в ее изощренном опыте любовной игры, в лукавой улыбке, сладко жалящем прикосновении, в ее вкрадчивом голосе, ненасытном и сластолюбивом сердце, в ее покупающей с потрохами чувственной красоте!..

Стоны, доносившиеся из-за стены, затихали…

Давид поднял глаза на Лейлу.

– Зачем… ты меня привела сюда?

– Не понимаешь? Или не хочешь понять? – Ее глаза сверкнули. – Однажды позволив вкусить от древа, стоящего в середине рая, разумно ли надеяться, что это забудется? Дав познать плоды его – суть чувственной любви, можно ли предположить, что человек однажды откажется от такого подарка? Пусть кто-то решил, что это и есть – падение. – Лейла точно читала его мысли! – Но сколько беспощадной и притягательной силы в этом падении, не правда ли?

Лейла увлекла его из покоев герцогини. Уже в коридоре, разом остановившись, она положила руки ему на плечи:

– Лучше прислушайся к своему сердцу, милый Давид: ты знаешь обо всем, что услышал, не хуже меня. Нам суждено падать от веку и до конца времен. Другого исхода нет и не будет. И не стоит верить болтунам, которые утверждают обратное. – Она провела ладонью по его пылающей щеке. – Даже не вздумай спорить со мной – все равно не поверю!

Пусть он плохо понимал улыбку на губах юной женщины и совсем не понимал ее глаз, в которых сейчас были отблески крадущегося по коридору света, но в оливковой коже ее шеи и плеч еще сохранился запах таявшей ночи, безумных часов, проведенных вместе, и в этой коже был аромат других, еще не пришедших ночей. И вот это волновало его больше всего остального!

Давид обнял ее, но она… мягко отстранилась.

– Идем, – Лейла подтолкнула его к темной лестнице. – Уже поздно.

Они вышли из замка через тот же черный вход еще до восхода солнца.

– Тебе интересно, чем занимаюсь я? – спросил он, пока они уходили по аллее от замка. – Ты ничего не знаешь обо мне.

– Нет, – честно призналась она. И добавила: – Пока нет. Но, возможно, придет время, когда я спрошу тебя об этом.

У домика Ясона, кутаясь в меховую накидку, Лейла вновь приложила ладонь, уже холодную, к его щеке:

– Не ищи меня, Давид. Я сама найду тебя.

2

Следующие пять дней он думал только о Лейле – юной женщине, так поразившей его. На занятиях старик им внушал великие премудрости, отдавал свой ум, душу и сердце, а мысли его нерадивого ученика, Давида Гедеона, безнадежно путались вокруг недавней любовной интриги, превращая каждый час в пытку! На шестой день им овладело отчаяние, на седьмой он твердо решил забыть о Лейле. Вечером восьмого, поспешно одевшись, Давид вышел из дома с твердым намерением ехать в Жеррадон.

Несчастный влюбленный прошел два квартала, пока сумел поймать фиакр, окна которого были наглухо зашторены. Сказал, куда ему нужно, назвал цену. Возница в дождевике, лица которого он не видел, ответил согласием.

Давид открыл дверцу фиакра и, забравшись внутрь, попал в кромешную темноту. Сиденье было непривычно широким и удобным. Он даже не успел отдернуть занавесь, как его обволок запах знакомых духов. Чьи-то ладони коснулись его лица… Пальцы были прохладными и нежными. Никто не касался его век, висков, скул так, как эти пальцы. И аромат знакомых губ, и теплое дыхание возникли так близко, рядом, что он едва не задохнулся…

– Ты, кажется, решил найти меня сам, Давид? – услышал он ее голос. – Ослушался меня, негодный? Как же так?

Он схватил эти руки и, целуя пальцы, ладони, ощутил, как сжимает на одном из запястий женщины тонкий, словно вьюн, обхвативший ветку, браслет.

Фиакр тронулся.

– Тебе нужны только мои руки? – спросил ее голос. – Почему ты не целуешь меня?

Она придвинулась к нему, прильнула всем телом. Но стоило Давиду обнять ее, одетую в шубку, как он тотчас загорелся, вспыхнул. Руки их в этой темноте, лишенной всякого освещения, были не только руками, но и глазами. Он коснулся ее колен и понял, что ноги Лейлы обнажены. Потянулся дальше и выше, но не нащупал ни одного лоскутка материи. Ее бедра, ягодицы, живот – все было доступно ему! Она сама села к нему на колени, тесно обвила руками шею…

Так прошло около часа. Нанятый фиакр, окна которого были наглухо зашторены, продолжал бежать вперед. За окном был город. А тут, гибкая, горячая, Лейла упиралась руками в его плечи. Чулки, браслет и несколько перстней – это была вся ее одежда. Шубку давно отбросили в темноту.

– Ты не боишься, что я заберу все твои силы? – тихо спросил она.

– Боюсь, – ответил он. – Я не знал раньше ни одной женщины, похожей на тебя. Это смешно, но ты и впрямь пугаешь меня. Неужели тебе действительно восемнадцать лет?

– Хочешь сказать, что я выгляжу старше? – лукаво спросила Лейла.

В салоне фиакра, в этой темноте, Давид не видел даже ее силуэта – здесь всем правили обжигающие прикосновения!

– Ты понимаешь, о чем я, – откликнулся он. – Кто твои родители? Откуда ты – такая?..

– Пришло время светской беседы? – хорошо. Только верни мне шубку – не хочу замерзнуть.

Давид нащупал мех и протянул его Лейле.

– Я сирота, – чуть погодя сказала она уже ровным и рассудительным тоном. – Мать свою не знала, слышала только, что она была наполовину мавританкой. Отец – крупный землевладелец. Наше имение, куда теперь мне путь заказан, на юге страны. Я была внебрачным ребенком. Отец, страшный сумасброд, кажется, никогда не любил меня. А после одной истории он просто выгнал меня из дома.

– Ты что-то натворила?

– Так – сущий пустяк! Я помогла своей младшей сестре найти любовь. У нас работал мальчик, конюх. Однажды днем я гуляла с Флер у нашего озера. Был жаркий день. Тишина. Пели птицы, в траве стрекотали насекомые. Провинциальная идиллия! Проходя мимо воды, я увидела, как мальчик купался – совсем нагой. Моя сестренка тоже засмотрелась на него. «Какая тихая вода, – сказала я, – и солнце печет. Не хочешь искупаться, Флер?» Моя сестренка не знала, что мне ответить. «Не бойся, – сказала я, взяла из ее рук белый зонт и бросила его в кусты шиповника. – Я покараулю твою одежду». Она разделась. Подтолкнув ее к берегу, я тихонько крикнула: «Когда вы будете на берегу, схвати этого мальчишку за его поспевающий виноград!» «Какой виноград?» – спросила она… Если бы ты видел, Давид, как они плыли вдвоем по озеру, по тихой, почти прозрачной воде! Им нравилось быть там, вместе. Потом они вышли на берег. Мальчик был такой юный, загорелый, крепкий. Настоящий маленький мужчина! А Флер – речная нимфа, хрупкая, беленькая, с волосами словно ковыль… Ты знаешь, она сделала то, что я ее попросила. Несмело, но сделала. Потом они тесно прижались друг к другу. Я никогда в жизни не видела ничего более прекрасного, Давид. Это была их первая любовь – на песке, под солнцем, у самой воды. Только кузнечики, ветер в траве и юные, еще несмелые, но уже разбуженные голоса двух родившихся на свет любовников.

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 107
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?