– Полагаю, это тело говорит нам о немногих, но очевидных вещах. Нападавший, рост которого около пяти футов восьми дюймов, убил быстро, сначала усыпив бдительность девушки, – возможно, с помощью гипноза.

– Что ж, не спорю – убийца действовал быстро, но откуда вы узнали про рост и остальное? – грубовато спросил Лестрейд.

– Рост соотносится с расположением раны. Чтобы нанести рану под таким углом, убийца должен был быть приблизительно одного роста с жертвой. Что касается неподготовленности мисс Лидгейт к нападению – рана лишь одна, на теле нет других отметин или ссадин, а это ясно указывает на то, что убийце потребовалось нанести только один удар. И все же расположение раны говорит о том, что нападение было совершено спереди. Обыкновенно при физическом нападении такого рода под ногтями жертвы обнаруживаются частички сухой кожи или следы одежды нападавшего, оставшиеся после борьбы. В этом случае ничего такого нет, что указывает на отсутствие борьбы. И наконец, посмотрите на ее глаза – эта девушка была подвергнута жестокому нападению и убита, и все же ее зрачки, застывшие в момент смерти, совершенно нормальные, нисколько не расширенные, как можно было бы ожидать.

Лестрейд склонился над лицом мертвой девушки, чтобы рассмотреть ее глаза.

– По-вашему, мистер Холмс, – недоверчиво переспросил он, – эта молодая женщина спокойно приняла роковой удар?

– Да, так мне кажется.

Полицейский, сняв шляпу, провел рукой по жестким волосам.

– Признаюсь, не могу придумать, что делать дальше.

Холмс на миг задумался.

– Надеюсь, вы выделили наряд полиции для патрулирования пустоши сегодня ночью?

– Разумеется.

– В таком случае отзовите их.

– Что?

Полицейский был в явном замешательстве.

– Отзовите их, Лестрейд. Ничто не сможет больше помешать нашему убийце выйти на охоту, чем ватага неуклюжих констеблей, топчущихся на пустоши.

Лестрейд негодующе воззрился на моего друга; казалось, он потерял дар речи.

– Вы думаете, убийца так скоро совершит новое нападение? – спросил я.

– Думаю, да, Уотсон. Похоже, у этого преступления нет мотива, или, во всяком случае, если таковой есть, он в настоящее время скрыт от нас. Поэтому нельзя полагаться на рациональную схему поведения. Этот изверг может убить в любой момент.

– Но если я отзову своих людей, это даст маньяку полную свободу! – воскликнул Лестрейд.

– Не совсем. Мы с Уотсоном проведем сегодняшнюю ночь на пустоши, чтобы предупредить такую возможность. Полагаю, для подобного дела у нас больше опыта, нежели у целого отряда констеблей. – Холмс повернулся ко мне. – Разумеется, при условии, что вы не откажетесь сопровождать меня, Уотсон.

– Когда угодно и куда угодно, – твердо ответил я. – Но как же Стэплтон?

– Это новое расследование должно быть на первом месте. Стэплтон хочет только моей смерти, а у существа, убившего эту девушку, таких ограничений нет. Мы должны направить всю свою энергию на поимку этого демона, пока он или она не сумели поразить очередную жертву.

Так и вышло, что около полуночи мы с Шерлоком Холмсом сидели в засаде в Шутаз-хилл, в рощице на той стороне Хэмпстедской пустоши – неподалеку от места, где было обнаружено тело Селии Лидгейт.

Ночь была ясной и очень холодной. Земля на глазах покрывалась инеем. Холмс в молчании вглядывался в раскинувшийся перед нами луг. Полная, яркая луна, стоявшая посреди беззвездного неба, освещала его точеные черты. Он в задумчивости хмурил брови и сжимал тонкие губы, сдерживая волнение.

– Дело очень темное, – заметил он перед нашим уходом с Бейкер-стрит. – Я чувствую, что за этим жутким убийством кроется великое зло, возможно превосходящее все то, с чем мы сталкивались прежде. Право, Уотсон, сомневаюсь, стоит ли мне брать вас с собой.

Я прервал его взмахом руки.

– Попробуйте только остановить меня после событий прошедшей ночи.

Мой друг невесело улыбнулся.

– Добрый старый Уотсон, – покачал головой он.

Вечером я отдыхал, наверстывая упущенный сон. Холмс, напротив, беспокойный, как всегда, несколько раз выходил по делу. Но, несмотря на то что не спал вот уже вторую ночь, сейчас мой друг не выказывал никаких признаков усталости.

– Вы уверены, что мы поступаем правильно, оставаясь на одном месте, Холмс? – прошептал я. Произнесенные слова постепенно таяли туманным облаком морозного воздуха. – Может быть, стоит разделиться и патрулировать более обширную территорию?

Холмс строго взглянул на меня.

– Этой ночью мы ни под каким видом не должны отходить друг от друга. Будьте уверены – где-то поблизости убийца выискивает очередную жертву. Ни один из нас не знает, чего ожидать и какой силой обладает этот злодей. Поодиночке, в темноте мы были бы весьма уязвимы для преступника, хорошо знающего эту местность.

– Но почему вы так уверены, что он вернется именно в эту часть пустоши?

– Уверяю вас, это просчитанный риск. Пока вы отсыпались, я навел относящиеся к делу справки. Мне удалось удостовериться, что все нападения на детей за последние три недели произошли в радиусе четверти мили от того места, где мы сейчас находимся. Я обследовал землю, где было найдено тело девушки, но, как я и предполагал, бутсы полицейских уничтожили все знаки или следы, которые могли бы дать полезную информацию. Однако примерно в тридцати ярдах поодаль я все-таки обнаружил очень любопытные следы, которые сохранились и застыли на морозе.

– В каком смысле любопытные?

– Это были следы босых женских ступней.

– Боже правый, Призрачная дама!

– Посмотрим, – невозмутимо произнес Холмс.

Подул пронизывающий ветер, и я непроизвольно поежился.

– Жаль, не захватил с собой карманную фляжку, – пробормотал я. – Глоток бренди сейчас не помешал бы.

– Тсс, Уотсон, – зашипел Холмс. – Прислушайтесь.

Я замер на месте и напряг слух. Поначалу я не слышал ничего необычного, но потом за шумом шелестящих листьев различил то, что привлекло внимание Холмса. Это был голос поющей женщины, сначала еле доносимый порывами ветра, но постепенно становившийся все более слышимым. Я чувствовал, что, по мере того как эти звуки приближаются, тело мое цепенеет, а нервы напрягаются. Слов слышно не было, лишь мелодичный завораживающий напев – все ближе и ближе.

Вдруг Холмс схватил меня за руку.

– Смотрите, – хриплым шепотом произнес он сквозь стиснутые зубы.

Я проследил за направлением его взгляда, и кровь застыла у меня в жилах.

– Призрачная дама, – выдохнул я.

Этому существу было дано подходящее название, ибо оно имело устрашающий вид какого-то неземного духа, вырвавшегося из чьих-то ночных кошмаров, чтобы обитать в этом унылом месте. На ней был длинный белый бесформенный балахон, прилегающий к телу, когда она делала очередной скользящий шаг в нашу сторону.