— Ты совершенно права, — согласился сын. — О себе мы еще успеем позаботиться. Но в данную минуту я веду речь о тебе и о моих младших братишке и сестренке. Достаточно уже ютиться в полуразвалившемся домике предков, пора жить в нормальных условиях.

— Алеша, мальчик мой, сам хоть соображаешь, что несешь? — ласково потрепала его по голове женщина. — Откуда у твоей матери деньги хотя бы на однокомнатный кооператив?

— Они у меня есть, по крайней мере на первый взнос. После свидания ты заберешь их с собой.

— Ты серьезно? — не могла поверить в услышанное мать.

— С какой стати мне шутить?

— Если все, что ты говоришь — правда, то объясни мне, откуда у тебя такие большие деньги? — Мать как-то вся подобралась и приготовилась выслушать сына.

— Мне посчастливилось попасть на строительство дома одному большому начальнику из районного центра, — принялся рассказывать Алексей заранее придуманную историю. — Нас, несколько человек, в течение двух месяцев возили на это строительство и в результате заплатили по пять тысяч. Но заработок не совсем официальный, от частного лица, поэтому ты никому про эти деньги не рассказывай.

— Ты хочешь все их отдать мне? — удивилась мать. — Себе ничего не оставишь?

— У меня, мама, прекрасные отношения с руководством колонии, и они еще дадут возможность подзаработать. Только я тебя очень прошу держать все в тайне и ни с кем не делиться, иначе начальству и мне не поздоровится, а я не вижу тут ничего плохого.

— Обещаю, — заверила Ирина Анатольевна.

Ирина Анатольевна до последнего сомневалась в существовании тех денег, про которые рассказал ей сын, пока отрядный не развеял эти сомнения, вручив аккуратный сверток с купюрами, тайком от Светланы. И теперь, у себя дома, пересчитав и сложив стопку на столе, она отказывалась воспринимать действительность.

«Кто бы мог подумать, — размышляла она, — что мой сын в свои неполные семнадцать лет станет настоящим кормильцем семьи?»

Полученная от Алексея сумма во многом облегчила жизнь. Ирина Анатольевна закупила на зиму дрова и уголь и не мучила себя больше ночной работой. И все было бы хорошо, если бы она не обратилась за помощью к братьям, которых пригласила колоть дрова.

Уговаривать братьев долго не понадобилось. Как только они услышали про литр водки, закуску плюс по десять рублей каждому, моментально согласились. Дрова им пришлось колоть на трезвую голову. Сестра наотрез отказалась наливать, пока не закончат работу. Зато потом обильный стол и две бутылки «Экстры» после физических упражнений на свежем, морозном воздухе вызвали у тружеников непередаваемую радость. На славу погуляли родственнички.

Наступил момент расплаты. Ирина раскрыла свой новый кошелек и выдала братьям по красной купюре. Михаил заметил плотную пачку денег.

Спустя же двое суток, когда братья пропили заработанные деньги, он вспомнил о туго набитом кошельке сестры. Поздно вечером, как всегда в нетрезвом состоянии, он заявился к Ирине и потребовал денег на бутылку.

— Откуда у меня? — попыталась схитрить хозяйка.

— Ты дурочкой не прикидывайся, — урезонил он ее. — Я видел твой кошелек. Или уже все потратила?

Только теперь она поняла, какую совершила ошибку при расчете.

— Посмотри, какой глазастый! — покачала головой сестра. — Я дам тебе на бутылку, но при условии, что последний раз. Это не мои деньги, Миша.

— А чьи?

Подозрительная улыбка застыла на лице брата.

— Не твое дело. Профсоюзные. Принимаешь условие или нет?

— Договорились, — уступил Михаил, довольный, что удалось поладить.

Ирина сходила в спальню и принесла ему пять рублей. Михаил ушел, даже не поблагодарив.

Тихий, но настойчивый стук в окно прервал ее утренний сон. Накинув телогрейку, она вышла на веранду и приоткрыла дверь.

— А тебе что нужно в такую рань? — спросила она Костика, переминавшегося с ноги на ногу.

— Ты это, как его, — промямлил он, но потом набрался смелости и громко сказал, обдав хозяйку перегаром: — Почему Мишке пятнадцать рублей за работу заплатила, а мне только десять?

— Иди проспись, — раздраженно ответила сестра, собираясь захлопнуть дверь.

— Подожди минутку, — залепетал братец. — Я еще хотел сказать…

— Ну? — повысила голос Ирина. — Быстрее, некогда мне.

— Видишь ли… Тут такое дело… — подыскивал Костик нужные слова.

— Нехорошо обижать младшего брата, — раздался со двора пьяный голос Михаила.

— Мы же с тобой договорились, — обиделась Ирина.

— Не отрицаю, — согласился он. — Но мне не нравится, что ты обидела брательника.

— Копейки больше от меня не дождетесь. — Ирина отпихнула Константина и закрыла дверь, накинув крючок.

Подскочивший Михаил сильно пнул дверь и отпустил несколько нецензурных выражений.

— Может, уйдем? — предложил Костя. — Ну ее.

— Где ты, интересно, собираешься найти деньги до открытия магазина? — осуждающе сказал старший брат и вновь переключился на дверь. — Иринка, открой, добром прошу.

— Алеша освободится, все ему расскажу, — припугнула женщина.

— Плевал я на твоего тюремщика, — барабанил кулаками Михаил, сотрясая дверь. — Открой говорю, не то, не то… — Он обдумывал, что можно такого сотворить, чтоб подействовало на сестру. — Не то стекла в доме побью, а на дворе не май месяц. — И он притих в ожидании реакции сестры.

Последняя угроза подействовала, и до него долетел негромкий стук откинутого крючка. Костя опустил голову и отошел в сторону, не желая заниматься самоуправством, он чувствовал себя не в своей тарелке, но удерживала непреодолимая тяга к спиртному.

— Когда же я, наконец, от вас избавлюсь? — сказала Ирина устало.

— Подействовало, — отозвался дебошир. — Ладно, давай деньги, через час магазин откроется.

Ирина молча развернулась и направилась в дом. Она открыла кошелек и извлекла пять рублей, не заметив, что брат следовал за ней.

— После такого скандала этого недостаточно, — прогремел за спиной его неровный голос.

Ирина обернулась с испуганным видом и уставилась на Михаила, словно видела его впервые.

— Сколько нужно, чтоб насытить твою утробу? — взволнованно произнесла она.

— Не твоего ума дело, — наглел с каждой минутой брат. — Сам разберусь. — И он вырвал у нее кошелек.

— Я же тебе говорила, что это не мои деньги! — взмолилась сестра.

— Думаешь, я тебе в прошлый раз поверил? — ухмыльнулся Михаил и вынул всю пачку. — С каких пор ты сделалась профсоюзным лидером?

— Очень тебя прошу, — со слезами на глазах упрашивала она брата. — Возьми пять, десять, двадцать пять, остальные верни.