– Кто его спрашивает?..

А во что – вляпался? Баклавский, чувствуя, как резко заколотилось сердце, бросил трубку на рычаг. Во что я мог вляпаться? Вся моя работа – одно сплошное балансирование на шатком помосте. Но «вляпался» – это не обычные обвинения в содействии сиамским контрабандистам. План по конфискату всегда выполняется вдвое, в обеих бухтах покой и порядок – не то. Кто-то видел в порту Зоркого? Плохо, но не смертельно. Мне не за что трястись, но откуда же это мерзкое предчувствие?

Еще одна капсула вылетела в лоток приемника, и колокольчик заставил Баклавского подпрыгнуть. Протянул руку, повернул цилиндр торцом к себе. Это письмо тоже адресовалось не Савишу, а ему. Обратный адрес пятизначный – значит, от частного лица – и смутно знакомый…

Кит побери, наконец сообразил Баклавский, от моего домашнего номера отличие только в последней цифре!

«Уважаемый сосед!»

Крупные безупречные буквы – как морские пехотинцы на параде, одна к одной, – выдавали руку чертежника со стажем.

«Уж не обессудьте, что провозился с Вашей просьбой дольше, чем предполагал. Задали старику задачку, ничего не скажешь, прямо-таки головоломного свойства.

Тем большее удовлетворение я получил, когда искомые ответы были найдены, пусть и совершенно не там, где Вы предлагали искать. Надеюсь, что вернете Вашему покорному слуге чок-дэ, скрасив его одиночество неспешной беседой у камина под хороший херес или бренди, на Ваше усмотрение. Камин уже есть, дело за правильным напитком».

Вот старая перечница, развеселился Баклавский.

«Итак, перейду к делу:

VP-4705. Пневматический клапанный блок распределения давления. Сменная часть агрегатов для горнопроходческой техники.

VP-4711…»

Баклавский вчитывался в каждую строчку, выложив на стол рядом с письмом блокнот, чтобы сверяться со списком. Похоже, здорово рвануло в Ганайских копях – пневматика, механика, гидравлика – узлы всех типов шли на замену разрушенным. «Для горнопроходческой техники».

Поэтому когда Баклавский добрался до последних пяти записей, то сначала долго раздумывал, для чего может применяться «SF-7520. Блок протяжки формирующей ленты для подачи цилиндрических объектов диаметром не более 1,5 см» при добыче угля. И потом уже прочел строчку до конца.

«Компонент оснастки боевого шагающего автоматона».

– Савиш!!! – заорал Баклавский и опрокинул стакан с чаем на зеленое сукно.

Солнце уже клонилось в объятия океана, почти упершись в черную колонну маяка Тенестра. Патрульные один за другим спрыгивали с пирса на громыхающий борт «Стража» – единственного судна Досмотровой службы, предназначенного для открытой воды. В котлах глухо рокотала вода, над спаренными трубами дрожал почти прозрачный дым.

– Точно обойдешься без Мая?

Савиш кивнул:

– У «Стража» свой капитан и штурман. Маю скучно будет. Нагоним мерзавцев часа через два. Через три – максимум. Два предупредительных, третий на поражение. Развернем как миленьких.

Баклавский придержал его за локоть.

– Все разговоры в команде – пресекай. Здесь какая-то история… гнилая и опасная. Побереги ребят, пусть просто делают свое дело. Приведи сухогруз назад, сразу под разгрузку. Я от Хильды наверняка успею добраться в Новый порт, но, если что, сбивай пломбы и вскрывай все. Под мою ответственность. Все бумаги будут подписаны. Задача ясна?

Савиш с серьезным видом козырнул.

– Не сомневайся, Ежи, прищучим. И пусть нам потом хоть погоны рвут!

Перепрыгнул на палубу «Стража». Еще раз насупленно и преданно взглянул на Баклавского. Забурлили винты, зазор между бортом судна и пирсом стал расти, открывая неспокойную воду, машина, судя по звуку, встала на ход, и «Страж», чуть зарываясь в резкую встречную волну, двинулся к выходу из бухты.

На причале остались Баклавский, Чанг, Май и двое патрульных из здешней конторы. Между пирсами альбатросы затеяли драку из-за всплывшей кверху брюхом кефали. Солнце раскололось о маяк пополам.

Откуда же тревога, подумал Баклавский. Ну, не боишься же ты слепую Хильду? Не время для детских страхов – сейчас, когда закрутилось сразу столько важных дел. Вопросы надо закрывать по одному. Сначала – Плетельня. Потом – Любеки. Потом…

– Господин инспектор, – еще один патрульный торопливо сбегал по ступеням, – звонят из головного: вам «пневму» еще сюда перебрасывать или вы уже уезжаете?

– Пусть шлют, – сказал Баклавский. – Прочту, когда вернусь. Чанг, мобиль?

– В готовности, шеф.

– Тогда не будем тянуть.

– Давайте я с вами! – еще раз настойчиво предложил Чанг. – Не то место, куда можно идти в одиночку.

Мобиль остановился на замусоренной пустынной улице Ножницы, зажатый как в тисках между брандмауэром доходного дома и стеной склада жиров и масел. За спиной тикал податчик, скидывая в топку угольные брикеты. Дрожи от работающего двигателя почти не чувствовалось – сиамец отладил машину собственноручно. Впереди дорога расходилась двумя кривыми рукавами. Правый уходил вверх и втыкался в одну из оживленных улиц Слободы. Баклавскому был нужен левый.

– Меня ждут, Чанг. Одного, так что не стоит их злить – мы слишком долго искали этого контакта.

Чанг укоризненно покачал головой.

Баклавский чуть повысил голос:

– Если бы мы захотели войти без приглашения, то даже всем нашим гарнизоном не продвинулись и на сто метров. Чем бы ты мне помог один? Красиво умереть?

– Извините, шеф, – склонил голову сиамец. «До свидания, дядя Кноб Хун». Очень похоже.

– Вон там, на углу, есть кофейня Лукавого. Я приду туда. Здесь не жди – можно и без мобиля остаться. В кофейне есть телефон, я позвоню в контору, в Мертвый порт. Думаю, часа через три. Задача ясна?

– Так точно, – кивнул Чанг. – А я пока разузнаю, что еще за соплеменник за нами весь день таскался.

Баклавский спрыгнул с подножки, стараясь не влезть в грязь. Прыгая с камня на камень, пересек колею и вдоль стены склада двинулся к развилке. Только когда он повернул к Плетельне, Чанг дал задний ход, и Баклавский остался один.

Из Слободы доносился обычный вечерний шум – лоточники торопились до темноты сбыть товар, кто-то горланил разухабистую «Китенку», газетчики перекрикивали друг друга. Звуки долетали лохмотьями: «…рыв!…вар!..паж!..» Опять чей-то экипаж подорвали на бульварах, сложил слоги Баклавский. Уже и недели не обходится без бомбы или газовой атаки. Добро пожаловать в Кетополис…

Стоило пройти чуть дальше по уходящей влево под уклон дороге, как гомон Слободы затих и проснулся порт. Истошно перекликались альбатросы, вопили склочные чайки, шуршащий метроном прибоя отсекал каждые десять шагов.

Под ногами хрустела кирпичная крошка. Пыльные окна мутно блестели закатом. Из подворотен и проулков потянуло ночным холодом. На углах домов лохматились седым мхом рваные выцветшие объявления. И ни души.