Практически два следующих дня Следопыт просидел на телефоне. Не собирался выезжать на место события, не уяснив для себя, куда едет, где, кого и почему должен искать. Не один час изучал материалы по гражданской войне в Боснии, реализуемым там программам оказания гуманитарной помощи, небоснийскому военному присутствию на территории этой страны. С последним ему повезло.

ООН создала военные «миротворческие» силы, отправила войска, призванные поддержать мир там, где никаким миром и не пахло, запретив создавать этот мир, приказав лишь наблюдать за резней, ни во что не вмешиваясь. В состав миротворческих сил входил и большой английский контингент. Базировался он в городе Витец, расположенном в десяти километрах от Травника.

Солдаты и офицеры, расквартированные в Витеце в июне 1995 года, прибыли туда недавно, сменив своих предшественников два месяца тому назад. Следопыт нашел полковника, который командовал сменившимся английским контингентом, в Пирбрайте, на базе Гвардейской дивизии. Полковник оказался кладезем информации. На третий день после разговора с канадским дедушкой Следопыт прибыл на Балканы. Не сразу в Боснию, такой возможности не было, а в Сплит, город-порт на адриатическом побережье Хорватии. По легенде он был журналистом, приехавшим, чтобы написать серию статей об эффективности работы организаций, занимающихся доставкой в Сербию гуманитарной помощи. Он захватил с собой и письмо от одной крупной воскресной газеты с просьбой написать такие статьи.

За двадцать четыре часа, проведенных в Сплите, переживавшем небывалый бум, поскольку через этот город шел основной поток грузов в центральную Боснию, Следопыт приобрел подержанный, но крепкий внедорожник «Ладу» и пистолет. На всякий случай. До Травника предстоял долгий путь через горы, но Следопыт не сомневался, что полученная им информация правильная и он не попадет в зону боевых действий. Так и вышло.

В Боснии шла странная война. Линии фронта практически нигде не было, как не было и сражений. Но страна напоминала лоскутное одеяло из моноэтнических городков, живших в постоянном страхе, и сотен этнически зачищенных, сожженных деревень, между которыми бродили банды солдат, принадлежащих к одной из «национальных» армий, а также группы наемников, мародеров и военизированные отряды психопатов, которые именовали себя патриотами. Эти были хуже остальных.

В Травнике Следопыта ждала первая заминка. Джон Слэк уехал. Дружелюбный сотрудник НГО «Забота о жизни» сказал, что американец теперь работает в более крупной НГО – «Накормите детей» в Загребе. Следопыт провел ночь в спальнике на заднем сиденье своего внедорожника, а утром поехал на север, в Загреб, столицу Хорватии. Нашел Джона Слэка на складе НГО «Накормите детей». Но тот практически ничем не смог помочь.

– Я понятия не имею, что с ним случилось, куда он поехал и почему, – ответил Слэк на вопрос Следопыта. – Понимаете, фонд «Хлеба и рыбы» прекратил свою работу в прошлом месяце во многом из-за Рикки. Он исчез с одним из моих новеньких «Лендкрузеров». Половиной транспортного парка. Плюс взял с собой одного из троих боснийских сотрудников фонда. В Чарлстоне выразили крайнее недовольство. С учетом того, что мирные переговоры сдвинулись с мертвой точки, они не захотели начинать все заново. Я говорил им, что работы здесь непочатый край, но они свернули программу гуманитарной помощи. И мне еще повезло, что меня взяли на работу сюда.

– Что вы можете сказать о боснийце?

– Фадиле? Он не мог подложить Рикки такую свинью. Хороший парень. Все время грустил о своей семье. Если кого-то ненавидел, так только сербов, не американцев.

– Никаких следов денежного пояса?

– С поясом Рикки сглупил. Я его предупреждал. Не следовало оставлять пояс там, где он жил, не следовало и носить с собой. Но я не думаю, что Фадиль убил бы его из-за денег.

– А где были вы, Джон?

– В этом-то все и дело. Если б я был на базе, ничего бы не случилось. Я бы не разрешил им ехать, уж не знаю, куда они там собрались. Но я находился на горной дороге в южной Хорватии. Пытался отбуксировать грузовик со сломанным двигателем в ближайший город. Чертов швед. Можете себе такое представить, вести грузовик и не замечать, что масло практически на нуле!

– Что вы обнаружили?

– Когда вернулся? Он приехал на базу, взял «Лендкрузер» и уехал. Другой из моих боснийцев, Ибрагим, видел их обоих, но с ними не разговаривал. Случилось это за четыре дня до моего возвращения. Я просто взбесился. Решил, что они куда-нибудь закатились и гуляют. Поначалу скорее разозлился, чем встревожился.

– Знаете, в каком направлении они поехали?

– Да. Ибрагим сказал, что на север. То есть к центру Травника. А из центра дороги уходят во все стороны. В городе никто ничего не помнит.

– Есть какие-нибудь идеи, Джон?

– Да. Я думаю, ему что-то сказали. А что более вероятно, сказали Фадилю, а тот передал Рикки. Он всем хотел помочь. Возможно, ему сказали, что в горной деревне кто-то нуждается в срочной медицинской помощи, вот он и поехал, чтобы взять того человека и отвезти в больницу. Сорвался с места, не подумав о том, что надо оставить хотя бы записку. Вы видели, что это за страна? Проехали по ней? Горы, долины и реки. Думаю, зимой, когда опадет листва, кто-нибудь найдет его «Лендкрузер», слетевший с дороги на скалы. Послушайте, мне надо идти. Удачи вам. Он был хорошим парнем.

Следопыт вернулся в Травник, снял комнату, служившую и офисом, нанял Ибрагима в качестве гида и переводчика.

С собой он привез спутниковый телефон с запасными аккумуляторами и скрамблером, чтобы его разговоры не становились достоянием посторонних. Спутниковый телефон требовался ему для переговоров с «Хазард менеджмент». У них было куда больше возможностей найти необходимую ему информацию.

Он рассматривал четыре версии случившегося, от самой глупой до возможной и вероятной. Самая глупая заключалась в том, что Рикки Коленсо решил украсть «Лендкрузер», поехать в Белград, продать его там, зачеркнуть прошлую жизнь и стать бродягой. Следопыт ее отверг. Такое не вязалось с образом Рикки Коленсо, который сложился у него, да и чего ему красть «Лендкрузер», если его дедушка мог купить ему весь завод, где их изготавливали?

Согласно второй, Сулейман убедил Рикки взять его с собой в поездку за город и убил молодого американца, чтобы завладеть деньгами и внедорожником. Возможно, почему нет? Но, будучи боснийским мусульманином и не имея паспорта, Фадиль не мог поехать ни в Хорватию, ни в Сербию, а кто-нибудь обязательно обратил бы внимание на выставленный на продажу новенький «Лендкрузер».

По третьей версии, они столкнулись с каким-то человеком или людьми, которые убили их обоих ради долларов и внедорожника. Помимо упомянутых никем не контролируемых формирований, по Боснии бродили и отряды моджахедов, исламских фанатиков с Ближнего Востока, которые приехали, чтобы «помочь» своим притесняемым в Боснии единоверцам. Они уже убили двух наемников-европейцев, которые вроде бы воевали на стороне боснийских мусульман, одного сотрудника общественной организации, занимающейся доставкой гуманитарной помощи, и одного мусульманина, владельца автозаправочной станции, который отказался бесплатно заправить их автомобили.