виду очень тяжелый. Я подошел и предложил помочь – я ведь до сих пор не отплатил ей за ту услугу. Но когда попытался взять пакет у нее из рук, она вдруг страшно разнервничалась и отскочила назад, будто испугалась меня. Я подумал, что это немного странно, но не стал спрашивать, в чем дело; просто поболтал с ней немного по пути к женскому общежитию.

Шен Сянь не хотела идти бок о бок со мной – она держалась на два шага позади. Представляете, как странно это выглядело? Мне хотелось скорей добраться до ее общежития, поэтому я ускорил шаг. Оказалось, пакет ее был непрочным: он порвался, и оттуда высыпалось как минимум пятьдесят брусков мыла и с десяток флаконов с гелем для душа разных фирм. Я так поразился, что спросил: она что, магазин открывает? Шен Сянь ничего не ответила, но я увидел у нее в глазах слезы. Она так разволновалась, будто я повредил нечто драгоценное для нее. Встала на колени прямо на земле и принялась собирать свое мыло и гели для душа, прижимая их к груди. И это при том, что она была ужасно миниатюрная… Сколько флаконов она могла унести? В общем, я сложил часть из них в свой рюкзак – что влезло, а остальное завернул в порванный пакет и кое-как довел ее до общежития.

На следующий день Шен Сянь вернула мне мой рюкзак чисто выстиранным; от него даже шел легкий аромат лаванды. И вот, когда я надел этот новенький ароматный рюкзак, то вдруг подумал, что эта девушка – одна на миллион. С того самого дня я начал присматриваться к ней. И она тоже присматривалась ко мне, я точно знаю. Иногда, когда я проходил мимо, она быстро отводила глаза. Постепенно я кое-что о ней разузнал. Шен Сянь держалась особняком. Друзей в кампусе у нее не было, она везде ходила сама по себе. На занятиях никто не обращал на нее внимания. Внешние данные у нее были средние, и она никак не украшала себя. Вот никто и не замечал ее. Единственное, что выделяло ее среди других, – она постоянно принимала душ. Бегала в душевую минимум два раза в день; даже когда в общежитии сломался бойлер, мылась холодной водой. Все свои деньги тратила на мыло и гели для душа. Другие девчонки говорили, что она помешана на чистоте.

Естественно, это возбудило во мне любопытство. К тому же я не мог забыть слезы, которые стояли в тот день у нее в глазах. Я решил, что она очень одинока и нуждается в ком-то, кто мог бы о ней позаботиться. И решил ухаживать за ней. Может показаться, что я просто хотел ее отблагодарить за то, что она мне помогла, и ухаживания были не лучшим способом. Но на самом деле я уже чувствовал что-то к ней, и, должен признать, она вправду меня привлекала. Хотя моя любовь зародилась из сочувствия и любопытства, я об этом не жалел. Даже сейчас не жалею.

Однажды я опоздал на лекцию. Когда вошел в аудиторию, то сразу направился к задним рядам. Конечно, она сидела там, совсем одна. Никогда не забуду ее лицо в тот момент – она так разволновалась, что, казалось, готова была вскочить и убежать. Я кивнул ей и вроде бы улыбнулся, а потом сел. Но Шен Сянь выглядела так, будто находится на грани срыва; она застыла, у нее не шевелился ни один мускул. На самом деле я тоже нервничал, поэтому достал тетрадь и стал делать вид, что слушаю лекцию. Но мои ноздри улавливали какой-то легкий запах, и я повернулся к ней и вдохнул поглубже. Внезапно Шен Сянь повернулась ко мне и побледнела как мел. Честно, я не преувеличиваю. Она была бело-зеленой. Я был так потрясен, что только и смог пробормотать: «От тебя так приятно пахнет…» Как только Шен Сянь это услышала, ее лицо озарилось. Она пристально поглядела мне в глаза, но, когда наши взгляды встретились, опять опустила голову. Постепенно ее лицо начало розоветь. Это внушило мне уверенность, и я попытался завязать разговор, спросив что-то вроде: «Какими духами ты пользуешься? Пахнет потрясающе». Шен Сянь не ответила; она просто написала несколько слов в своей тетради и дала мне посмотреть. «Правда приятно пахнет?» Когда я изо всех сил закивал, она пристально поглядела на меня, а потом улыбнулась.

С этого дня Шен Сянь стала моей девушкой. Вскоре я понял, что она и правда обожает принимать душ. Когда мы начали с ней встречаться, она предлагала мне проводить ее до душевой. Но каждый раз, когда мы приближались к раздевалкам, она начинала тревожно озираться по сторонам. Несколько раз я пытался расспрашивать ее, и она наконец рассказала, что, когда ходит в душевую или в магазин, ей кажется, что кто-то преследует ее. Несколько раз я специально посматривал, но никого подозрительного поблизости не было. Однако, считаясь ее парнем, я обязан был ее защищать. И вот, пока другие влюбленные гуляли и болтали между собой, я сидел у дверей общественной бани, отчаянно скучая, и дожидался ее. И всякий раз, когда она выходила, с еще мокрыми волосами, то задавала мне один и тот же вопрос: «Как я пахну?»

Этот вопрос был для нее каким-то наваждением, она спрашивала меня об этом по сотне раз в день. Как-то я рассердился и нарочно сказал: «Отвратительно пахнешь, даже воняешь». Я хотел пошутить, но лицо ее стало серым, как пепел, и она, не проронив ни слова, убежала к себе в общежитие. Той же ночью – нет, даже под утро – мне позвонила ее соседка: у Шен Сянь поднялась высокая температура. Я помчался к ней в больницу. Соседка сказала мне, что Шен Сянь, вернувшись вечером домой, сразу помчалась в душевую. Но горячей воды уже не было, и она стала мыться холодной. Дело было в ноябре, в результате она долго ворочалась в постели, а под утро у нее начался жар.

После этого я ни разу не осмеливался произнести даже слово вонь или что-нибудь вроде того. Если она задавала мне свой вопрос, я отвечал, что она пахнет прекрасно. Но она и вправду изумительно пахла.

Вам не хуже меня известно, что студенты в наше время, если начинают встречаться, то уже через пару дней оказываются в постели. У нас с Шен Сянь тоже были сексуальные отношения, но это произошло спустя целый год. Наверное, это покажется странным. С нашего первого поцелуя до настоящего