Несмешно, потому что люди постарше хорошо понимают – это старый анекдот о Брежневе. И от этого становится несколько грустно. Последний относительно приемлемый анекдот о Путине появился пару лет назад: голодный Путин подходит дома к холодильнику, резким движением руки открывает дверцу и видит – там сидит испуганный такой холодец и смотрит на президента с опаской. А Путин ему и говорит: «Не бздеть – я за кетчупом!» Анекдотец забавный, но невеселый, потому что лишний раз подчеркивает, что юмор – это оружие безоружных. Ведь мы начинаем шутить о политике тогда, когда нам больно. Помнится, когда город Санкт-Петербург еще был Ленинградом и в нем еще была жива та самая петербургская интеллигенция, мы гостили у одного моего приятеля из старинной профессорской семьи. Засиделись допоздна, наступила ночь и развели мосты. Поскольку деваться было некуда, мы остались у моего приятеля и всю ночь, сидя на кухне, травили политические анекдоты. Какими смелыми мы себя чувствовали тогда! Как мы гордились собой! Мы практически вышли на Красную площадь с протестующими транспарантами. Какое это было замечательное чувство – ощущать собственную революционность. Ну просто борцы с системой! Разумеется, весь тот пар ушел в свисток, но приятное чувство либеральности все же осталось.

И почему мы так с вами живем? Ведь нам с самого детства говорили! Говорили точно, ясно и правдиво. Причем каждому из нас. Мы не хотим в это верить, но говорили ведь. Говорили: «Не высовывайся!» Ведь было? Было. Говорили: «Надо быть скромным. Тебе, что, больше всех надо?» Тебе же говорили, что не надо носить шляпу и надевать очки. Честно предупреждали – будут бить. Предупреждали, что не надо выглядеть интеллигентным и быть слишком умным. Лучше не быть евреем, если можешь. Если не можешь, хотя бы не выпячивай! Ведь говорили! Честно! Нас предупреждали, но мы не верили. Ну и что, что пришла новая власть хорошо воспитанных и интеллигентных людей? Ну и что, что они заботятся о нас? Все они законопослушны и исполнительны, а значит, когда понадобится, они будут выполнять приказы. Если отдадут приказ расстрелять, они подведут нас к стеночке и лобиком к ней повернут. Так же, как раньше. Только стеночка будет прямая, аккуратненькая и свежеоштукатуренная. Они даже спросят: удобно ли мы стоим и как нам будет лучше умереть – на коленочках или просто отвернуться. И затворчиком ласково так передернут. Интеллигентно. Но пулю отправят точно в сердце. При этом некоторые, особо наивные из нас, имеют наглость говорить: «Демократии в стране нет». Что значит нет? Она что, была?! Неужели в нашей истории когда-либо была демократия? И неужели истории известен тот счастливый день, когда демократия хоть кому-то оказалась нужна? Что, кто-то говорил: «Мы за демократию»? Нет. Давайте представим себе такую умозрительную картину. Вот все мы, единым потоком разом снялись и переехали в Америку, а все американцы ненадолго сошли с ума и приехали к нам. Что будет, знаете? После непродолжительной, но кровопролитной драки с Познером я займу место Ларри Кинга. Билла Гейтса заменят на Ольгу Дергунову, Путина на Буша. Могут возникнуть проблемы с преемниками, но мы что-нибудь придумаем. Что произойдет через некоторое время? Через некоторое время мы, без всяких сомнений, полностью закакаем Америку, и там станет так привычно и по-русски говенно. Слава богу, пока мы этим привычным для нас делом будем заниматься, у американцев есть шансы успеть разгрести наши авгиевы конюшни. И тогда можно будет снова поменяться. Пожалуй, это единственно реальный способ сделать Россию великой, могучей и процветающей страной. Есть, конечно, еще один вариант, более реалистичный – прилетят преисполненные альтруизмом инопланетяне и выполнят за нас всю грязную работу. Но тут организационных проблем побольше будет, потому что столько же инопланетян, сколько американцев, мы вряд ли наберем.

Шутки шутками, но мы с вами все время живем в ощущении собственной значимости. Внутренне мы постоянно готовимся к войне с внешним врагом. И мы всегда уверены, что она закончится плохо. Поэтому, когда нам действительно становится хреново, мы довольно улыбаемся. И очень переживаем, когда нам почему-то бывает хорошо. Не дай Бог в политику придет порядочный человек! Мы же в это не верим: «Ладно, хватит притворяться. Знаем мы вас». Как только он по полной программе обосрался, мы радостно восклицаем: «О, я же чувствовал, я знал, что он мерзавец! Знал! Наконец-то». Слава богу, честный человек в политику никогда не пойдет. Не может честный человек туда идти. Как насчет бизнеса? Я по этому поводу беседовал с Германом Грефом. Я говорил ему: «Гер, ты понимаешь, что одна из основных ментальных проблем в России – это презумпция виновности бизнеса. Любой человек, занимающийся коммерцией, по определению преступник». Но ведь, согласитесь, ни один из тех, кто когда-либо сталкивался с жуткой машиной власти, не может от чистой души сказать: «Я никогда не нарушал закон». Нет ни одного человека, занимающегося бизнесом, который мог бы сказать: «Я чист пред законом». А если кто-то такое говорит, то он: а) врет; б) не знает, о чем говорит; в) работает в «Роснефти» или «Газпроме», потому что они и есть закон. Мы странно относимся к закону. Несмотря на то, что закон несправедлив по отношению к подавляющему большинству россиян, мы принимаем его главенство. И пусть внутренне каждый из нас отказывает закону в праве судить, мы не делаем ничего, кроме фонтанирования анекдотами на кухне. Почему? Он виноват – «дедушка» Ленин сорока семи лет, который до сих пор живее всех живых. Чем «дедушка» Ленин виноват? Особенностями. Был ли он гениален? Бесспорно. Был ли он одним из самых выдающихся российских граждан за всю историю существования России? Боюсь, что да. А в чем же его величие? А в том, что он почувствовал нечто, абсолютно неосознанное. То, что управляет нами.

Если угодно, дедуля довел идеи Фрейда с Достоевским до их наивысшего развития. Что сделал старик Фрейд? Фрейд сказал: «Ты, человече, ни в чем не виноват. С тобой все в порядке, виноваты твои родители. Вся мерзость, существующая в твоей душе, не является твоей. Ты за нее не в ответе. Все свои низкие поступки, всю подлость, мерзость и прочую горькую накипь душевных ошибок ты можешь списать на них, этих несчастных людей, которые дали тебе жизнь. Просто ты случайно увидел их, занимающихся любовью. Или они были к тебе резки. Или ты в раннем детстве на бабочку ногой наступил и переживал страшно, а родители тебя не пожалели. Поэтому что тебя в этом обвинять? Надо пожалеть тебя и простить себе все твои подлости». А Достоевский с этим своим вечным «Кто я? Тварь дрожащая или право имею?». Какое право? То право, о котором вопрошал герой Достоевского, как раз делает вопрошающего и тварью, и дрожащей. Но разве Достоевский об этом говорит? Нет. А потом появился Ленин и идею этих господ продолжил. Достоевский убил в России Бога, Фрейд убрал Бога из личности, а Ленин сделал еще проще. Он сказал: «Вы пролетарии, а значит, вы правы». Все. Ничего вам не напоминает это: «Пролетарий, ты прав!» Ужасно напоминает русский марш. Тупые мерзкие лица и те же фразы: «Русский – ты прав». Почему прав? Да потому, что ты русский. Это от него, от «дедушки». Когда ты коллективно оказываешься прав, вне зависимости от того, что ты делаешь, ты оказываешься прав только потому, что причастен. Потому что, когда ты хочешь победить, надо взывать к самому низменному в душе человека. Нужно играть на самых толстых, басовых струнах, звучание которых всегда громом отзывается в сердце народа.