В это время Муми-мама расхаживала по дому совершенно счастливая. Дождь мягко шуршал в саду. Всюду царили покой и тишина.

— Ах, как будет зелено! — говорила мама сама с собой. — И как хорошо, что я отправила детей в грот!

Она решила, что надо навести порядок, и стала подбирать носки, апельсинные корки, необычные камни, обломки коры и прочие подобные вещи. Из музыкальной шкатулки торчали какие-то папоротники и другие бесцветковые растения, которые Хемуль забыл положить для сушки в гербарный пресс. Слушая размеренный шелест дождя, мама рассеянно скатала их в шарик.

— Как будет зелено! — повторила она и выронила шарик.

Он упал прямо в шляпу Волшебника, но мама этого не заметила. Она пошла к себе в комнату и легла в постель, потому что больше всего на свете любила спать под крапанье дождя по крыше.

Глубоко в море перемёт Снорка поджидал свою добычу. Они поставили его часа два назад, и Снорочка уже с ума сходила от скуки.

— Это же так увлекательно! — объяснил Муми-тролль. — На каждом крючке может быть рыба!

Снорочка легонько вздохнула.

— Ну и что такого? — сказала она. — Опускаешь половинку уклейки, а вытаскиваешь целого окуня. С самого начала ясно, что там будет целый окунь.

— Или пустой крючок! — отозвался Сну-смумрик.

— Или морской скорпион, — вставил Хемуль.

— Женщине этого не понять, — отрезал Снорк. — Тяните. Не вздумайте кричать! Осторожней! Осторожней!

Показался первый крючок.

Пустой.

Потом второй.

Тоже пустой.

— Это доказывает только то, что они ходят на глубине, — сказал Снорк. — И очень большие. Тихо все!

Он вытащил ещё четыре пустых крючка и сказал:

— Вот ведь хитрая рыба. Съедает наживку. Жуть, наверное, какая громадина.

Все свесились с борта, глядя в чёрную глубину, куда уходил перемёт.

— Как ты думаешь, кто там? — спросил Снифф.

— Мамелюк, не меньше, — сказал Снорк. — Смотрите, ещё десять пустых крючков!

— Ох… — с укором вздохнула Снорочка.

— Хватит вздыхать, — сердито ответил её брат и продолжил тащить снасть. — Тихо, не то спугнёте!

Они возвращали перемёт в ящик, крючок за крючком. На крючках были лишь клочки тины да водоросли. Ни одной рыбки. Вообще ни одной.

Вдруг Снорк закричал:

— Внимание! Клюёт! Я совершенно уверен, что клюёт!

— Мамелюк! — закричал Снифф.

— Возьмите себя в лапы. — Снорк старался говорить как можно спокойнее. — Полная тишина! Он здесь!

Натянутая бечева провисла, но далеко внизу, в мутно-зелёной глубине, мелькнуло что-то белое. Не бледное ли это брюхо Мамелюка? Словно горный хребет таинственного подводного ландшафта, к поверхности поднимался кто-то громадный, опасный, недвижный. Зелёный и замшелый, как ствол гигантского дерева, он скользнул под днище лодки.

— Сачок! — закричал Снорк. — Где сачок?!

В ту же секунду воздух наполнился грохотом и белой пеной. Мощная волна подняла «Приключение» на гребень, подкинув ящик с перемётом в воздух, и ящик перевернулся. Так же внезапно снова стало тихо.

Только печально звенела за бортом оборванная бечева, да завихрения на воде указывали, куда движется чудовище.

— Это, по-твоему, был окунь? — спросил Снорк сестру очень странным голосом. — Такую рыбу мне уже никогда не поймать. И счастливым я тоже больше никогда не буду.

— Вот где оборвалось, — сказал Хемуль, приподняв снасть. — Что-то подсказывает мне, что бечева была слишком тонкая.

— Иди купаться, — буркнул Снорк, прикрыв глаза лапой.

Хемуль хотел что-то ответить, но Снусмумрик пнул его по ноге. В лодке стало совсем тихо. И тогда Снорочка осторожно спросила:

— Может, попробуем ещё раз? Ведь швартовый канат выдержит?

Снорк фыркнул. Немного помолчав, он пробормотал:

— А крючок?

— Вместо крючка привяжем твой ножик, — сказала Снорочка. — Если раскрыть оба лезвия, штопор, отвёртку и шило — за что-нибудь да зацепится, правда?

Снорк убрал лапу от лица и спросил:

— А наживка?

— Запеканка, — ответила сестра.

Снорк задумался, все затаили дыхание. Наконец он сказал:

— Не знаю, любит ли Мамелюк запеканку.

И все поняли, что охота продолжается.

Нож накрепко прикрутили к канату стальной проволокой, которая нашлась у Хемуля в кармане, запеканку насадили на ножик и всё это опустили в воду. И стали молча ждать.

Вдруг «Приключение» покачнулось.

— Ш-ш-ш! — шикнул Снорк. — Клюёт!

Ещё один толчок. Посильнее. А потом лодку тряхануло так, что все повалились на палубу.

— Спасите! — закричал Снифф. — Он нас съест!

«Приключение» носом зарылось в воду, но тут же вынырнуло и с бешеной скоростью рвануло в открытое море. Канат был натянут как тетива, а от того места, где он уходил под воду, в стороны расходились белые усы пены.

Да, Мамелюк явно любил запеканку.

— Спокойно! — крикнул Снорк. — Спокойствие на борту! Все по местам!

— Только бы он не ушёл на глубину! — повторял Снусмумрик, забравшись на нос.

Но Мамелюк мчался всё дальше и дальше в море. Вскоре берег позади превратился в узенькую полоску.

— Как думаете, надолго ли его хватит? — спросил Хемуль.

— В крайнем случае перережем канат, — сказал Снифф. — И если что, это вы во всём виноваты!

— Ни за что не перережем! — воскликнула Снорочка, решительно тряхнув своей коротенькой чёлкой.

Мамелюк ударил хвостом, развернулся и поплыл обратно к берегу.

— Он сбавил скорость! — крикнул Муми-тролль. Сидя на корточках, он следил за струёй воды в кильватере. — Начинает уставать!

Мамелюк действительно устал, но зато и разозлился теперь не на шутку. Он дёргал канат, резко поворачивал то в одну, то в другую сторону, и «Приключение» опасно кренилось.

Иногда, желая их обмануть, он затихал, а потом припускал с такой силой, что волны захлёстывали нос лодки. Тогда Снусмумрик достал губную гармошку и заиграл охотничью песню, а остальные притопывали в такт, не на шутку раскачивая палубу. И о чудо! Мамелюк вдруг перевернулся, выставив кверху своё огромное брюхо.

Второго такого брюха не было на всём белом свете.

Они молча смотрели на него.