— Привет, Флоранс.

— Ты покупала мороженое в универсаме? Надо было брать в «МаксиМаге», тебе бы это вышло на десять процентов дешевле.

«А если бы я его украла, было бы вообще бесплатно».

Я протягиваю ей пакет.

— Положи, пожалуйста, в морозилку.

Софи выходит из своей комнаты и присоединяется к нам в гостиной.

— Я пыталась успокоить Джейд, — шепчет она мне. — Она совершенно подавлена.

Но почему Софи едва сдерживает смех?

— Она рассталась с Жан-Кристофом?

— Нет, с ним давно покончено, еще две недели назад. Этого зовут Флориан, он носит футболку с номером 163 на спине.

Чувствую, что она вот-вот рассмеется. Я отвожу ее в сторонку, и мы оказываемся на ее крошечной кухне.

— Как ты можешь смеяться над ее несчастьем?

— Она снова говорила о самоубийстве…

Софи держится из последних сил. Одно только упоминание о попытке самоубийства Джейд вызывает у меня нервный смешок. Конечно, насмехаться над этим недостойно, но по-другому не получается.

— Самоубийство… как в прошлый раз?

— Да, но на этот раз она наверняка удвоит дозу!

Теперь Софи больше не контролирует слезы, которые появляются в ее глазах, пока она улыбается во весь рот. Внезапно она начинает хохотать. Следует пояснить, что в прошлый раз, когда Джейд попыталась покончить с собой, она проглотила десять капсул пивных дрожжей. От этого можно промучиться газами часа два — и только. Самое ужасное, что она вызвала скорую помощь. Хорошо, что приехала женщина, иначе она бы тут же влюбилась в своего спасителя. В этом вся Джейд. Разумеется, она не умерла, зато потом целый месяц у нее были блестящие волосы и крепкие ногти.

Софи встает у раковины, делая вид, что хлопочет над чем-то, пытаясь таким образом переждать, пока пройдет приступ смеха. Я наклоняюсь к ней:

— Представь, если она решит повеситься на туалетной бумаге…

И вот мы обе трясемся от смеха над открытым краном. Из дальней комнаты до нас доносятся стенания Джейд.

— А как твои дела? — спрашивает Софи, вытирая глаза.

— В банке снова неприятности, меня уже все достало.

— Возвращайся в институт, ты же способная.

— Да как-то пока не тянет…

Софи улавливает что-то в моем взгляде. Я отворачиваюсь, покраснев как помидор.

— Жюли…

На кухню врывается Флоранс. Пожалуй, впервые в жизни я рада ее видеть.

— Ну, милочки, что будем пить?

«Если она еще раз назовет меня дорогушей или милочкой, я скажут ей все, что думаю о ее прическе и блузке, от расцветки которой сдох бы хамелеон».

Мы возвращаемся в гостиную. Только что подошла Соня. Она невероятно возбуждена, поскольку нашла мужчину своей мечты. И ей не терпится нам о нем рассказать. Его зовут Жан-Мишель. Он милый, у него хорошая работа, он тоже хочет иметь пятерых детей, как и она. Ее смущает только одна мелочь: он немного странный, потому что считает себя ниндзя. В остальном все просто замечательно.

— Как это — считает себя ниндзя? — спрашивает Флоранс.

— Он коллекционирует книги, сабли, все, что сможет найти. Он даже соорудил себе mizu gumo— специальные ботинки с надутыми пакетами, позволяющими держаться на воде, чтобы выслеживать врага. По квартире он ходит в традиционной одежде с капюшоном, в котором есть отверстия для глаз, и издает короткие крики. Он развесил везде мишени и без предупреждения бросает в них сюрикены…

— Что бросает?

— Сюрикены, металлические звездочки с острыми, как лезвие, краями…

— Это же опасно!

— Он обещает улучшить меткость. А пока часто бросает мимо… Настенные часы разбиты, обои в гостиной порваны. Он даже распотрошил куклу в моей комнате.

— Что, все так серьезно? — удивляется Софи.

— Не то слово. Главное — вовремя увернуться, когда на него это находит. А в целом он спокойный. За исключением прошлой недели. Настроение у него упало, потому что он решил отметить переход на более высокую стадию духовного развития, сделав себе татуировку символа ниндзя на спине и на плечах. А татуировщик ему сказал, что ее все равно не будет видно.

Я осмеливаюсь спросить почему.

— Потому что он чернокожий.

Лучше бы не спрашивала. Софи убегает на кухню. Я остаюсь одна перед Соней, представляя себе ее поразительного Жан-Мишеля, чернокожего ниндзя, и изо всех сил пытаюсь сдержать смех.

Чтобы сменить тему, я спрашиваю о Саре, которая помешана на пожарных. Она тоже девушка со странностями. Ей нужны только борцы с огнем. Она прошерстила все местные казармы и теперь расширила свои охотничьи угодья. Ездит на уик-энды в другие города и даже за пределы страны в поисках мужчины своей мечты. Еще в лицее она устраивала ложные вызовы пожарных, чтобы полюбоваться огромными красными машинами, заполненными мужчинами в форме, готовыми взять ее на руки или сделать ей дыхание «рот в рот». Она просто одержима ими… Летом ее нечасто увидишь, поскольку она носится по стране, чтобы по максимуму использовать балы пожарных. А на Рождество, в горячую календарную пору, отдыхать ей тоже некогда. Трудится как пчелка. Она может явиться к вам без предупреждения только для того, чтобы не прозевать пожарных, которые обходят дома и квартиры. Она уточняет их маршруты, копит деньги. Да, копит деньги, поскольку только в прошлом декабре приобрела аж пятьдесят три календаря…

Джейд выходит из комнаты с заплаканным лицом и садится рядом со мной. Я ее обнимаю:

— Софи мне все рассказала. Держись. Ты должна быть сильной.

Ее глаза полны благодарности, она в слезах прижимается ко мне. В это время Софи, высунувшись из кухни, изображает, как Джейд глотает свои капсулы. Я нервно смеюсь, а Джейд решает, что я плачу вместе с ней. Да, веселый предстоит вечерок… Предвкушаю его заранее. Однако, как я вам уже говорила, — кажется, что вроде бы все уже знаешь, и вдруг какая-нибудь случайная деталь все меняет. Со мной это вновь произошло сегодня вечером, и это было больше, чем просто деталь.

Мы как раз пили аперитив — мускат из Бом-де-Вениз, прохладный и сладкий, который я смаковала, глядя в окно. Перед моими глазами горел огнями перекресток, за ним — площадь Республики. Я задержала взгляд на красиво изогнутых тенях в теплом вечереющем свете. Внезапно мое внимание привлек бегущий силуэт. Рик! Сначала я решила, что у меня галлюцинации, что мое навязчивое состояние сыграло со мной злую шутку, но нет, это был действительно он! Его бриджи, его футболка. Никакого сомнения.

Он поднимается по бульвару, точно так же, как сегодня утром. Он что, не набегался? И почему у него рюкзак за спиной? Что в нем? Куда он направляется?

В эту секунду мой рассудок кричит, чтобы я успокоилась, но моя интуиция перекрикивает его, утверждая, что дело тут нечисто.