– Пожалуйста, Валентин. Мы вас слушаем.

– Хорошо, – Пшеничный устроил поудобнее свои записи и сказал: – С самого начала нужно определить или хотя бы обозначить: почему похитили Белкина. Я полагаю, что он либо знал что-то о действиях группы преступников, спекулирующих наркотиками и бриллиантами, либо вот-вот должен был узнать. Нельзя отметать и такое предположение, что они были похищены какой-то конкурирующей бандой. Ведь почти наверняка те, кто похитили Рыбакова и Белкина, убили Рыбакова…

– Это не доказано, – вставил Светлов. До этого момента он слушал Пшеничного молча, но нетерпеливо, потому, что любил конкретные действия, а не рассуждения. Пшеничный же был ему полной противоположностью – дотошный и последовательный педант. Судьба дала мне прекрасное для бригады сочетание. Светлов повторил: – Это не доказано. Нет гарантий, что Рыбаков убит. Он мог под кайфом от своих наркотиков потерять чемодан с бриллиантами и выпрыгнуть за ним с поезда, стукнуть головой о камень.

– Я разговаривал с экспертами, – сказал Пшеничный. – Они считают, что парня сначала ударили чем-то по голове и проломили височную часть, а с поезда он упал на грудь. Как бы там ни было, нужно искать похитителей Белкина и Рыбакова. Что мы имеем для этого? Санитарную машину, к сожалению, без номера. И неких санитаров – может, переодетых, а может и подлинных, один из них с металлическими зубами, и явно не санитар, если предположить, что он же был на Бакинском аэродроме при встрече гроба с наркотиками.

– А что это за Айна Силиня из Риги? – спросил Светлов, думая явно о чем-то своем. – Она и эта Лина Бракните из рукописи Белкина – одно лицо?

– К сожалению, Айна Силиня уехала из Москвы 30 мая сразу после опознания трупа, а блокнот Белкина я нашел 31-го. Поэтому вопросов, связанных с рукописью Белкина, я ей не задавал. К тому же после опознания трупа она была в таком состоянии… Но родители Рыбакова, прилетевшие потом за трупом, подтвердили, что с 12 по 18 девушка по имени Айна жила у них.

– Ясно, – сказал Светлов. – Нужно вызвать эту Силиня повторно, это раз. И срочно заняться Курским вокзалом. Там полно постоянного жлобья – шпаны, алкашей, торговцев пирожками. Бью на полбанки, что там можно найти свидетеля похищения, и не одного.

– Итак, я записываю, – сказал я. – Вызвать Айну Силиня из Риги. И – Курский вокзал, найти свидетелей похищения. После распределим, кто чем занимается. Дальше.

– Пункт третий, – продолжал ровным голосом Пшеничный, давая понять, что первые два, названные Светловым, были записаны в его наметках. – Кроме Курского вокзала, нужно проехать по всей ветке Курской дороги километров двести-триста от платформы «Москворечье» и допросить всех железнодорожников, кто работал в ночь гибели Рыбакова. Авось, кто-нибудь видел его в какой-нибудь компании. Заодно проверить, какие поезда шли в эту ночь через платформу «Москворечье».

– И что? – вмешался Светлов. – Опрашивать всех проводников? Это мы год будем работать. Нужно придумывать блицкриги, резкие ходы во все стороны. Пиши! – сказал он мне. – Предъявить драгоценности опытным ювелирам, этим я сам займусь.

– У вас все, Валентин? – спросил я Пшеничного.

– Нет. В «Комсомольской правде» нужно допросить сотрудников. Зная, что я произвел выемку рукописей и книг на квартире у Белкина, в их числе там был «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына, кто-то из его друзей, я думаю, на следующий день изъял в редакции все его рукописи. Но там может быть продолжение этого блокнота, не зря же на обложке стоит цифра «один». Значит, должен быть и блокнот номер два.

– Так, – сказал я. – Теперь мы прекратим этот живой обмен мнениями и поделим работу. По-братски. Поскольку сроки у нас действительно, как в блиц-турнире, берем сначала самые жирные куски. Кто-то из твоих архаровцев, Марат, занимается аэрофлотом и летит в Баку, в школу номер 171. Ты их проинструктируешь, дашь прочесть рукопись Белкина. Это раз. Я беру на себя «Комсомольскую правду», поиски белкинских блокнотов. Опознанием ценностей и бриллиантов занимается Светлов. А на Валентина выпадает Курский вокзал. Таким образом есть работа на сегодня и на завтра примерно до полудня. Завтра во второй половине дня, если не будет ЧП, – сбор у меня. Есть вопросы?

– Ожерельев, войди! – сказал в полуоткрытую дверь кабинета Светлов. Видимо, с его места было видно в щель, что там уже замаячила фигура майора.

Ожерельев открыл дверь кабинета спиной и обеими руками внес огромную пачку папок с розыскными делами, тяжело грохнул их на кожаный диван и отряхнул пыль с кителя.

– Фу! – сказал он. – 72 пятидесятилетних преступника с металлическими зубами. В Баку поедут в командировку старший лейтенант Рогозин и лейтенант Шмуглова. И вот вам данные на Белкина Вадима Борисовича, корреспондента «Комсомольской правды», 1952 года рождения.

– Чьи данные? – спросил Светлов. – Наши, из МУРа или из МВД?

– Из МВД СССР, первого спецотдела, – Ожерельев держал в руках листок бумаги с машинописным текстом.

– Читай, что там, – приказал Светлов.

– Донесение министра внутренних дел Якутской автономной республики подполковника милиции Халзанова.

«Начальнику первого спецотдела МВД СССР генерал-майору внутренней службы Егорову.

Сообщаю, что 6 января сего года, находясь в командировке в городе Мирный Якутской АССР, корреспондент газеты „Комсомольская правда“ гр. Белкин Вадим Борисович, будучи в нетрезвом состоянии, в группе лиц принимал участие в драке работников алмазной фабрики № 7 с поварами и официантами ресторана. При задержании ругался нецензурной бранью. Следствие прекращено по просьбе редакции газеты „Комсомольская правда“ ввиду нецелесообразности привлечения гр. Белкина к уголовной ответственности, о чем ставлю Вас в известность. Статистическую карточку по форме № 1 отчета о зарегистрированных преступлениях для регистрации прилагаю.

Подполковник Халзанов, министр ВД Якутской АССР».

Мы со Светловым переглянулись. То наркотики, то бриллианты, а тут – якутские алмазы. Да, с этим Белкиным не соскучишься. А почему его носит по таким местам?

– Сегодня двенадцатый день как похищен ваш сотрудник Вадим Белкин. Он или уже убит, или находится в руках у преступников…

Я сидел в кабинете главного редактора «Комсомольской правды» Льва Александровича Корнешова, здесь же был ответственный секретарь редакции Станислав Гранов. Огромная плоская поверхность письменного стола Корнешова была устлана стопками рукописей, гранок и свежих газетных полос завтрашнего, как я понял, номера газеты. Такие же газетные страницы-полосы были приколоты к стене. Корнешову, невысокому шатену с мягкими карими глазами, было лет сорок или даже чуть меньше, а Станиславу Гранину – от силы тридцать.

– По заданию ЦК, – продолжал я, – про Прокуратуре СССР создана специальная бригада для срочного розыска Белкина. В состав бригады входит один из лучших сыщиков, начальник отделения МУРа подполковник Светлов, несколько опытных следователей и оперативных работников угрозыска. Я руковожу этой бригадой. Мы считаем, что по роду своей деятельности Белкин имел доступ к самым разным объектам на территории СССР, в том числе к таким, как якутские алмазы, пограничные заставы, наркотики. Я хочу, чтобы вы поняли меня правильно: интересы государства заставляют нас просчитывать все версии и варианты. Могли Белкин вольно или невольно быть втянут в какие-то махинации с алмазами, бриллиантами, наркотиками? Юноша, которого похитили заодно с Белкиным и который был убит через два дня, явно принадлежал к уголовному миру – наркоман, рядом с его трупом найден был чемодан с редчайшими драгоценностями. Разгадку мы могли бы получить из командировочных блокнотов Белкина, вот первый из них, изъятый у него на квартире. Смотрите: «Если я не отдам бумаге весь ужас случившегося – впору топиться в этом Каспийском море.». Возможно, он сам описал все, что с ним произошло. Но второй блокнот, продолжение рукописи, – исчез, и нам кажется – он исчез здесь, в редакции…