– Если тебе нужна статуэтка, ты должен отправить меня домой, верно? – Это было разумно. Она потратила немало времени на то, чтобы история выглядела правдоподобно. – Чтобы улететь домой, я должна бросить работу. Мне нужно на что-то жить, пока я не найду себе место в Нью-Йорке.

– Стриптиз-баров в Нью-Йорке хоть пруд пруди.

– Да уж… – Ее голос увял.

– Клео, вы сами выбирали себе профессию, так что я вам не сочувствую. Мне нужны доказательства того, что статуэтка существует, что вы знаете, где она находится, и сумеете добыть ее. До тех пор мы не стронемся с места.

– Ладно. Доказательства у тебя будут. Оплати счет, Ловкач. Нам предстоит долгая пешая прогулка.

Он помахал официанту рукой и вынул бумажник.

– Мы возьмем такси.

По дороге домой Клео мрачно смотрела в окно такси. «Обижаться не на что, – твердила себе она. – Это честная работа, причем тяжелая. Пусть этот чокнутый ирландец задирает передо мной нос, если ему так хочется».

Он не знал, кто она такая, что она собой представляет и что ей нужно. Если он решил, что Клео может обидеть какая-то грубая реплика, то недооценил ее. Родня отвергла ее чуть ли не с самого детства. Так какое ей дело до мнения совершенно чужого человека?

Она предъявит ему доказательства, а он выпишет чек. Клео продаст ему статуэтку. Тем более что сама не знает, какого черта хранила ее все эти годы.

«И слава богу», – подумала Клео. Благодаря этой маленькой леди она сможет вернуться домой и слегка передохнуть перед просмотрами.

Нужно будет почистить ее. Потом она уговорит Марту дать ей маленькую цифровую камеру и компьютер. Сделает фотографию, введет ее в компьютер и распечатает на принтере. Салливан не узнает, откуда взялся снимок, и ни за что не догадается, что статуэтка лежит у нее в сумочке.

Если он считает ее неудачницей, то скоро уверится в обратном.

Когда они свернули к дому, Клео пошевелилась.

– Приходи в клуб, – не поднимая глаз, сказала она. – Приноси деньги. Договоримся.

Когда Клео рывком открыла дверь машины, Гедеон положил руку на ее запястье:

– Я прошу прощения.

– За что?

– За обидную реплику.

– Не за что. – Клео вылезла и зашагала к дому. Как ни странно, это извинение обидело ее еще сильнее.

Она резко развернулась и, не зайдя к себе, пошла обратно. Нужно прийти в клуб немного раньше обычного. Чтобы как следует отполировать статуэтку.

В начале восьмого Клео постучала в кабинет Марты. Хозяйка что-то рявкнула в ответ, заставив Клео поморщиться. Просить Марту об услуге всегда было нелегко, но, если она была не в духе, это становилось просто опасно.

И все же Клео просунула голову в дверь.

– Прошу прощения за вторжение.

– Если ты чувствуешь себя виноватой, то зачем пришла? – Марта продолжала стучать по клавиатуре компьютера. – Я занята. Я деловая женщина.

– Я знаю.

– Что ты знаешь? Ничего, кроме танцев и стриптиза. А дело – это документы, цифры и мозги, – сказала она, постучав пальцем по виску. – Раздеваться может любая.

– Конечно. Но не все умеют делать это так, чтобы люди соглашались смотреть и платить деньги. С тех пор как я стала здесь выступать, ваш доход увеличился.

Марта посмотрела на нее поверх оправы.

– Ты хочешь прибавки?

– Конечно.

– Если так, то ты дура. Глупо просить об этом, когда я занята и не в духе.

– Я пришла не за этим, – ответила Клео и закрыла за собой дверь. – Просто ответила на вопрос. На самом деле я хотела попросить об одолжении. Очень небольшом одолжении.

– О дополнительном выходном на этой неделе не может быть и речи.

– Я не прошу выходной. Наоборот, готова отработать за услугу.

Тут Марта подняла голову. Цифры могли подождать.

– Я думала, мы говорим об одолжении.

– Да, но это для меня важно. Мне нужна ваша цифровая камера, чтобы сделать один снимок, и компьютер, чтобы распечатать его. Всего на десять минут. А я отработаю лишний час. По-моему, дело того стоит.

– Хочешь поискать другое место? И воспользоваться моим оборудованием, чтобы уйти в другой клуб?

– Нет, дело не в работе… – Клео помолчала. – Послушайте, вы выручили меня, когда я сидела на мели. Дали несколько профессиональных советов и помогали на первых порах. Вели себя честно. Вы всегда ведете себя честно. Неужели я могла бы уйти к конкуренту, ответив злом на добро?

Марта поджала ярко накрашенные губы и кивнула.

– Что ты хочешь сфотографировать?

– Одну вещь. Это бизнес. – Увидев, что Марта прищурилась, Клео вздохнула. – Ничего незаконного. – У меня есть одна вещь, которую хотят купить. Но я не слишком доверяю этому человеку и не желаю, чтобы он знал, что эта вещь у меня. – Чувствуя на себе стальной взгляд Марты, Клео начала копаться в сумочке. – Старая ведьма… – проворчала она себе под нос.

– Если ты думаешь, что я оглохла и забыла английский, то ошибаешься.

– Вот. – Клео вынула только что отшлифованную статуэтку.

– Дай глянуть. – Марта поманила Клео пальцем. Та шагнула вперед и положила фигурку ей на ладонь. – Очень красивая. Красивая… – задумчиво повторила Марта и постучала по статуэтке накрашенным ногтем. – Чистое серебро?

– Угу.

– Где ты ее взяла?

– Она много лет хранилась у нас в семье. Досталась мне еще в детстве.

– Ирландец! – осенило Марту. – Так вот что его привело к нам.

– Видимо, да.

– Зачем она ему?

– Толком не знаю. Он что-то болтал, но, скорее всего, врал. Впрочем, какое мне дело? Я продаю, он покупает. Так я могу воспользоваться оборудованием?

– Да, да. Значит, это ваша семейная реликвия? – Марта хмуро осмотрела статуэтку, лежавшую на ее ладони. – Ты продаешь семейную реликвию?

– Реликвии имеют смысл, когда дорожишь семьей.

Марта поставила фигурку на письменный стол, и та засверкала, отразив свет лампы.

– Ты бессердечная, Клео.

– Может быть. – Клео дожидалась, пока Марта отопрет ящик и вынет оттуда камеру. – Но такова суровая правда.

– Делай свой снимок, а потом переодевайся. Можешь отработать свой лишний час сегодня.

Тридцать минут спустя Клео застегнула «молнию» узкой черной кожаной юбки, хорошо сочетавшейся с топом и черным жакетом, украшенным серебряными заклепками. К этому наряду полагалась маленькая плетка. Клео на пробу щелкнула ею, заставив других девушек вздрогнуть и заворчать.