После Октябрьской революции вооруженные силы страны составляли отряды Красной гвардии, рабочей милиции, части старой армии, которые поддержали Советскую власть. Красная гвардия к моменту Октябрьской революции была уже ощутимой силой: накануне восстания она насчитывала по стране более 100 тысяч человек, ее отряды имелись в более чем 100 городах. Одной из причин падения Временного правительства было нежелание солдат продолжать войну. Ввиду явной опасности, что с фронта в глубь страны хлынет неорганизованный поток вооруженных дезертиров, Советское государство сразу приступило к демобилизации старой армии.

Одновременно был начат процесс создания новой постоянной и регулярной армии (обсуждалась и возможность реорганизации старой армии без ее демобилизации, но она была признана нереальной). 15 января 1918 г. СНК принимает декрет «О рабоче-крестьянской Красной Армии», которая создавалась на классовой основе и на принципе добровольности (29 января 1918 г. вышел декрет о создании рабоче-крестьянского Красного флота на тех же основах, что и Красная Армия). Для вступления в ряды Красной Армии необходимы были рекомендации войсковых комитетов, парторганизаций и профсоюзов или, по крайней мере, двух членов этих организаций. При вступлении целыми частями требовалась круговая порука всех и поименное голосование.

Принцип добровольности был вызван тем, что война надоела народу и общественное сознание отвергало идею воинской повинности. Но весной 1918 г. началась иностранная военная интервенция, и ВЦИК ввел всеобщую воинскую повинность. Созданные на местах военкоматы вели комплектование армии. К концу 1918 г. в стране действовал 7431 военкомат. Важным шагом в становлении армии было введение в ноябре 1918 г. формы для военнослужащих, а в январе 1919 г. — знаков различия для командного состава. В сентябре 1918 г. был учрежден орден Красного Знамени, которым награждались за храбрость и мужество в боях. Все это говорит о том, что становление советской государственности и ее вооруженных сил произошло очень быстро, так что устранить их без Гражданской войны было уже невозможно. И представители потерявших свои привилегии сословий и классов вместе с правящими кругами Запада сделали ставку на войну.

Фактически решение о войне было принято на Западе и реализовано в виде интервенции. Хрупкое равновесие было сломано. Первым актом систематической войны была высадка английских войск на Севере и мятеж чехословацкого корпуса в Поволжье. Подготовка к войне, хотя бы на уровне доктрины и подбора кадров, велась задолго до Октября. Колчак писал в личном письме: «17 июня я имел совершенно секретный и важный разговор с послом США Рутом и адмиралом Гленноном я ухожу в ближайшем будущем в Нью-Йорк. Итак, я оказался в положении, близком к кондотьеру». В начале августа Колчак приехал в Лондон, где встречался с морским министром, затем в США, где совещался с министрами и самим президентом Вудро Вильсоном. Его назначение Верховным правителем России было подготовлено уже тогда.

Надо вспомнить важнейший исторический факт принятия вполне сознательного решения о начале Гражданской войны. Она вовсе не выросла из стихийных волнений крестьян или казаков против Советской власти — эти волнения были фоном всей политической жизни России с марта 1917 г. и вовсе не обязательно должны были «сложиться» в войну. Внутри России критическим моментом стал мятеж чехословацкого корпуса. Именно это и послужило для эсеров сигналом к объявлению войны Советскому государству. Вот слова В.М.Чернова об этом решении, которое последовало после начала мятежа белочехов:

В этих условиях в июне 1918 г. Поволжский областной комитет ПСР [партии социалистов-революционеров] заключил с уральским казачьим войском союз для ликвидации большевистской диктатуры и провозглашения власти Учредительного собрания в Поволжье и Приуралье. Центральный комитет ПСР… этот союзный договор утвердил[17].

Далее белочехи заняли Самару, и 8 июня эсеры образовали Комитет членов Учредительного собрания, который объявил себя верховной властью в России, а затем начал мобилизацию в армию. 30 июня 1918 г. в Омске при участии интервентов было создано Сибирское правительство из меньшевиков, эсеров и кадетов. Оно провозгласило «государственную самостоятельность Сибири». В ноябре здесь же Колчак был провозглашен Верховным правителем России. Запад поставил ему около миллиона винтовок, несколько тысяч пулеметов, полмиллиона комплектов обмундирования — под залог в виде трети золотых запасов России. Цепь этих акций и была началом полномасштабной Гражданской войны.

Таким образом, для всего понимания этого периода истории мы обязаны твердо запомнить и обдумать этот факт: Гражданская война против Советской власти не выросла стихийно, она была начата и даже объявлена в результате вполне конкретных решений, принятых вполне конкретными политиками. И начата была эта война социалистической революционной партией. Но той партией, которая вступила в союз с российской буржуазией и с Западом — против того большого проекта, который был порожден традициями и историей русского народа, а возглавлен большевиками.

Война Февраля с Октябрем

Важно подчеркнуть, что война «белых» против Советского государства не имела целью реставрировать Российскую империю в виде монархии. Это была «война Февраля с Октябрем» — столкновение двух революционных проектов[10]. Против большевиков стояли березовские и Собчаки начала века вместе с кровавым мясником Б.Савинковым. Тут, надо признать, сильно повредила и официальная советская пропаганда, которая для простоты сделала из слова «революция» священный символ и представляла всех противников Ленина «контрреволюционерами». Была даже написана песня о том, как «Белая армия, черный барон снова готовят нам царский трон».

В столкновении Гражданской войны «белые» вовсе не были патриотами, которые хотели спасти царя-батюшку и Русь-матушку от злых большевиков-марксистов, агентов еврейского социализма. Монархически настроенные офицеры в Белой армии были оттеснены в тень, под надзор контрразведки (в армии Колчака действовала «тайная организация монархистов», а в армии Деникина, согласно его собственным воспоминаниям, монархисты вели «подпольную работу»). Это подробно разобрано в книге В.В.Кожинова [18, с. 57]. В частности, В.В.Кожинов приводит слова виднейшего деятеля Белой армии генерала Слащова-Крымского (он послужил прообразом генерала Хлудова в пьесе М.Булгакова «Бег»), который писал, что по своим политическим убеждениям эта армия представляла из себя следующее:

Мешаниной кадетствующих и октябриствующих верхов и меньшевистско-эсерствующих низов… «Боже Царя храни» провозглашали только отдельные тупицы, а масса Добровольческой армии надеялась на «учредилку», избранную по «четыреххвостке», так что, по-видимому, эсеровский элемент преобладал.