– Воистину так.

– Никакому мальчишке не удастся встать между нами.

– Ха, да вряд ли сыщется такой!

– Точно, Ру!

– Не верится, что мы обсуждаем эту тему. Если тебе кто-то нравится, то просто скажи мне.

– Ни слова о нем.

– Взаимно.

– Глотни-ка, – Элизабет протянула ей свою фляжку с бренди из ежевики.

– Мне вредно, – пытаясь отшутиться, сказала Румер. – И вообще, зачем ты пьешь?

– Затем, что алкоголем я бужу в себе огонь страсти! – воскликнула она и приложилась к горлышку.

– По-моему, ты уже и так страстная, – робко намекнула Румер.

– Страсти много не бывает. Вот поэтому нам лучше дать эту клятву. На чем мы остановились?

– Никогда не лезть в чужой огород, если дело касается мальчиков.

– Слабый пол, – прыснула Элизабет.

Румер тоже посмеялась.

– Хотя кому нужна такая клятва?

– В смысле?

– Ну, мы все прекрасно знаем, за кого ты выйдешь замуж…

– И за кого же?

– За своего звездочета. Но скажи мне, Ру, неужели ты не могла быть более оригинальной? Более безрассудной? Ведь он просто соседский парень.

– Зеб?

– Да, Зеб. Когда он впервые сделал тебе предложение? В шесть лет?

– В пять, – толкнув сестру локтем, сказала Румер.

– По крайней мере, обещай мне, что сперва переспишь с кем-нибудь другим. Если ты останешься верной Зебулону Мэйхью, ты никогда не поймешь, что потеряла. Хотя, должна признать, он вполне ничего.

– Да, он такой, – ответила Румер.

– Мышцы у него под футболкой тоже неплохи. Недавно я стояла на лестнице и увидела, как он голышом расхаживал по своей комнате. Мда, а парнишка-то подрос!

– Я заметила, – сказала Румер и посмотрела на заросли, разделявшие их участки, в надежде, что Зеб не подслушивал этот разговор. По правде, она даже и подумать не могла о том, чтобы встречаться с кем-то еще. У них была одна судьба, и они всегда любили друг друга. И, невзирая на подколки Элизабет, она по-прежнему считала Зеба самым обаятельным и привлекательным парнем на Мысе Хаббарда и во всем белом свете.

– Пообещай, что у тебя будет хотя бы пара любовников. И не бери пример с отца с матерью, сейчас иные времена.

– Не думаю, что это хорошая идея, – ответила Румер.

– Ты что, в пуританки записалась? Заодно и Зеб слегка приревнует, ему это полезно… Ведь все мальчишки на пляже исходят по тебе слюной. Тебя не убудет, если ты сходишь с ними на свиданки, только держись подальше от Билли Джонса. Он мой.

– Знаю, – Румер гадала, что же будет дальше. Хотя они с Зебом и любили друг друга, – в чем она не сомневалась, – у них еще не было ни одного свидания. Пока они лишь обменивались записками через шкафчик в «Фолейс».

– Ну, вот и хорошо – пора давать клятву. – Но тут Элизабет заметила странное выражение на лице Румер. – Что случилось?

– Иногда у меня появляется такое чувство, что мы с Зебом слишком близки, – сказала Румер. – Скорее как брат и сестра, а не…

Элизабет рассмеялась – с капелькой злорадства, как потом частенько казалось Румер.

– Поверь мне, Ру. Он не считает тебя своей сестрой. Я-то видела, как он смотрит на тебя – когда ты каталась на лодке с Джеффом Маккреем, он сидел на пляже и ждал твоего возвращения. Когда ты на той неделе играла в теннис с Хэлси Джеймсом, он заставил меня взять ракетку и пойти на соседний корт…

– Ага! Может быть, ты нравишься ему?

– Ха-ха-ха три раза. Ты бы его слышала! Он насмехался над самим Хэлси, его ударом слева, и всякий раз хохотал, когда тот делал двойную ошибку. Ты разве не видела, как он вколачивал мечи на мою половину? Он мне чуть голову не снес! Это он рисовался перед тобой.

– Ну, не знаю, – ответила Румер, хотя в душе надеялась, что все так и было.

– Он любит тебя, и отнюдь не братской любовью. И я ничего не выдумываю. Я играла рядом с ним и видела бугор под его шортами.

– Прекрати.

– А ты будто никогда не замечала? – запинаясь, спросила Элизабет. – Например, когда вы вместе сидели в шлюпке, а на нем были только плавки? На прошлой неделе, когда мы все ходили на Ориент-Пойнт, стоило тебе только нырнуть на дно за раковиной стромбиды, как хороший приятель твоего Зеба просто превратился во флагшток.

– Может быть, это не из-за меня… там были и другие девчонки, – смутилась Румер.

– Ну конечно, Лили и Дана Андерхилл, и я – все со своими парнями. Нет, это как раз из-за тебя – и твоего голубого бикини… тогда он, наверное, впервые увидел твои сиськи. Право слово, Румер, когда ты нырнула, у тебя все вылезло наружу…

– Я не нарочно, – стала оправдываться Румер.

– Тебе следует почаще так делать. Ты сразу привлекла внимание Зеба – у него был такой стояк, мало не покажется. Иногда я даже завидую тебе, – отхлебывая из фляжки, призналась Элизабет.

– Но ребята с тебя глаз не сводят, – возразила Румер.

– Ну и что? Я говорю о вашей с Зебом связи. Такого у меня ни с кем не было. Они влюбляются в меня, но никого из них надолго не хватает.

«Ты не должна давать всем кому попало», – хотела тогда сказать Румер, но произнесла другое:

– Когда ты пьешь, то теряешь бдительность, а парни пользуются твоей беззащитностью.

– Никто мною не пользуется, заруби это себе на носу! – крикнула Элизабет и споткнулась о корень дуба. Перепуганная миссис Мэйхью выглянула на улицу, но Элизабет успела затащить сестру в тень под дерево. – Вернемся к нашим баранам, то есть к клятве…

– Не отбивать друг у друга мальчишек? – спросила Румер.

– Да… чтобы лишить тебя всяких преимуществ, – фыркнула Элизабет и снова приложилась к фляжке. – Потому что я всегда останусь в выигрыше. Всегда, всегда. Не забывай об этом, сестренка…

– Не забуду, – Румер взяла Элизабет за руки, давая клятву.

«Но она же первой и нарушила ее», – подумала Румер. Это произошло так давно. Возможно, все это ей просто приснилось. Обещание, нарушенное обещание, любовь и последовавшая за этим гнетущая ненависть, которая чуть было не уничтожила Румер. Она вспомнила, как сказала сегодня Матильде в лечебнице: «Мужчины похожи на тигров. Они не меняют свои полоски».

Однако это было не так: Зеб свои полоски сменил. Он стал мутантом. Из человека, которому Румер верила как себе, превратился в незнакомого чужака. Он разорвал те золотые нити, что, казалось, так связывали их тогда…

Ее отец все еще чинил свою лодку; она слышала скрип его наждачки на фоне музыки ветра в кронах деревьев и плеска волн на пляже. Замерев на месте и не смея шелохнуться, Румер посмотрела на дорогу и где-то метрах в пятидесяти увидела машину Зеба. Ее сердце зашлось в бешеном танце, гулко отдававшемся у нее в висках.