— Алинушка, тихо! Не рычи, — лишь смеялся в ответ Банда, энергично растираясь полотенцем. — Ночью произошло эпохальное событие — пророк Исайя спустился на землю и провозгласил судный день. Все, теперь каждому воздается за грехи его! Отвечай же, несчастная, как на духу, любишь ли ты меня? — громогласно возопил Банда, театрально-грозно глядя на свою невесту.

— Сашка, перестань поясничать! — Алина не знала, сердиться ей или смеяться. — Не знаешь будто, что я люблю тебя больше всех на свете!

Она прижалась к его обнаженной холодной после мытья груди и притихла, чувствуя себя рядом с этим сильным парнем совсем маленькой девочкой, надежно укрытой за его широкими плечами от всех бурь и тревог.

— Мне страшно, Саша, — прошептала она.

— Спокойствие, — бодро воскликнул Банда, сжав ее плечи. — Лучше неси бинт и смени мне повязку, а потом я расскажу тебе один страшный-страшный секрет. Но только — никому, идет, Алина Владимировна? Тебе доверять можно?

— Ох, какой же ты пустомеля! — не выдержав, в сердцах воскликнула девушка, убегая в дом…

— Ребята, быстрее собирайтесь. Осталось всего полчаса, — подал голос Степан Петрович, когда перевязка была закончена.

— Степан Петрович, умоляю, ни звука! — вдруг возопил Банда. — Это мой сюрприз!

Он схватил Алину за руку и потащил в дом, к телефону.

— Давай, звони скорее родителям.

— Банда, ты мне скажешь, в чем дело, или так и будешь голову морочить?

— Набирай скорее номер, у нас времени совсем не остается.

Алина набрала номер и, услышав в трубке голос матери, произнесла:

— Мама, привет! Как вы там?

— Скажи им, что сегодня ночью ты будешь дома, — прошептал Банда, стоявший рядом на ухо девушке.

Алина от удивления чуть не выронила трубку из рук:

— Что?!

— О, женщины! — театрально воздел Банда руки к потолку. — Ну ничего не могут сделать как следует. А ну, давай сюда! — он забрал трубку у обомлевшей Алины и весело закричал:

— Настасья Тимофеевна, здравствуйте!.. Да-да, у нас все отлично. Именно отлично… Ой, тут такие дела, вы бы знали!.. У меня нет времени, да и разговор совсем уж не телефонный… Настасья Тимофеевна, послушайте. Если вы сегодня чуть попозже ляжете спать, то около часа ночи я привезу вам Алину!.. Да!.. Ну конечно!.. Спокойно, спокойно, не плачьте, все уже хорошо. Идите, обрадуйте Владимира Александровича. Мы скоро увидимся! До свидания!

Он положил трубку и обернулся к Алине, во все глаза смотревшей на своего Банду, ничего не понимая и боясь поверить в то, что только что услышала.

— Саша, ты мне можешь наконец объяснить, что происходит? Что…

— Алинушка, мы едем домой. Через полчаса. Пошли, познакомлю тебя со Степаном Петровичем…

Огромный кабинет генерала Мазурина, казалось, уменьшился в размерах, когда в него вошли эти здоровенные парни в сопровождении полковника Котлярова. Высокие, статные, с еще не утерянной офицерской выправкой, они невольно вытянулись по стойке «смирно», когда генерал Мазурин, одетый по всей форме, поднялся из-за стола им навстречу.

— Виталий Викторович Мазурин, — представился он, первым протягивая им руку.

— Банда… То есть Александр Бондарович, — смутившись, ответил рукопожатием Сашка.

— Николай Самойленко, — пожал генералу руку Коля.

— Так вот ты какой, горный олень, — не очень удачно пошутил, процитировав бородатый анекдот, генерал, с откровенным интересом разглядывая Банду. — Ну что ж, хорош, хорош… Мы тут уже поговорили предварительно с полковником Котляровым, и я полностью одобрил его план, так что…

Мазурин не спешил. Он жестом указал на огромный кожаный диван и кресла, стоявшие у журнального столика в углу просторного кабинета.

— Садитесь. Поговорим.

Когда все расселись, Виталий Викторович неторопливо начал:

— Вот что. Полковник Котляров слегка поторопился. Через отдел кадров после… э-э… некоторых обстоятельств нам не удастся провести вашу кандидатуру в штат управления. По крайней мере, пока — до выполнения задания, которое мы собрались на вас возложить. Поэтому вам, Александр, сейчас не суждено стать офицером службы безопасности. Вы поработаете какое-то время по контракту в качестве нашего агента. Но, я подчеркиваю, — это временно.

— Ничего, Виталий Викторович, эту беду я переживу. Мне, может, вольной птицей, от устава не зависящей, еще и интереснее оставаться, — нашелся Банда, но сам с тревогой взглянул на Котлярова: не рушатся ли его обещания? Не перевернул ли Мазурин все планы?

— Я тоже так подумал, тем более что средства для проведения операции — деньги, необходимую аппаратуру, возможно, и оружие — мы вам выделим. Вы будете так или иначе работать с нами. Заключим, допустим, договор. Кажется, так у вас, на гражданке, выражаются? — он обратился теперь к Самойленко, и тот, не в силах преодолеть смущение, которое охватило его с первой минуты, как только он переступил порог этого знаменитого на весь мир мрачного здания, в ответ лишь согласно кивнул.

— К вам, Николай, у меня особая просьба, — продолжал между тем генерал. — Уж на вас никакими — ни экономическими, ни моральными — методами я воздействовать не могу. Я могу вас только просить. И просьба моя состоит в следующем — забыть на время о своей профессии. На время. Вам пока нельзя будет разглашать и публиковать какую-либо информацию об этом деле. Вот когда все закончится, тогда…

— Я все понимаю, — отозвался Самойленко, слегка обиженный недоверием. — Дело на самом деле серьезное…

— Вот именно. Но я имел в виду не только ваше молчание, — генерал закурил «Мальборо» и положил пачку на столик, жестом приглашая всех присутствующих последовать его примеру, — но и ваше… как бы это получше сформулировать… подчинение. Официальным исполнителем операции будет Бондарович, и только он имеет право принимать решения, проявлять инициативу. После согласования со Степаном Петровичем, конечно, — он кивнул на Котлярова, скромно присевшего на краешек дивана.

— Я понимаю, — снова согласно кивнул Самойленко.

— Ну и отлично, — генерал встал, давая понять, что аудиенция окончена. — Да, Александр… Я приношу вам извинения за некоторые неприятности, которые мои сотрудники вам доставили…

— Я все понимаю, Виталий Викторович, — наг чал было Банда, — и не обижаюсь. На обиженных, как говорится, воду возят…

Но генерал, не дослушав, уже повернулся к столу, и Сашка лишь разочарованно пожал плечами.

Втроем они вышли из кабинета Мазурина и направились к Котлярову…

* * *

— Знакомьтесь — Сергей Бобровский, выпускник нашего училища, лейтенант. Он будет работать с вами, — Степан Петрович представил ребятам невысокого худенького паренька в очках с металлической оправой. — Не подумайте, что это проявление недоверия, так сказать, надзор за вами. Он — парень толковый, отличный специалист по спецсвязи и спецсредствам, которые вам придется активно использовать во время выполнения задания.