– Итак? Белкин бросил папку на стол.

– Распечатка готова, все переговоры за десять последних дней. Что до Медведева – достойный член общества. Судим за изнасилование малолетки, получил червончик. Погремуха – “Шериф”. На зоне каким-то образом приподнялся, несмотря на гнилость статьи. На момент внезапной кончины входил в крупнейшую заневскую преступную группировку.

Среди связей целая куча бандитов, ворья и коммерсантов, в том числе некий Александр Зелинский, кандидат в нижнюю палату от партии диабетических реформ. Зелинский, по слухам, является фактическим лидером заневцев, хотя сам никогда никуда не влезает, а только дает команды, да и то не напрямую. Если помните, заневские особенно развернулись за последние два года. Опять-таки по слухам, ряд крупных ликвидации приписывают заневским. Тот же Зелинский примерно пару лет назад выплыл и на политическом горизонте. Хождение во власть без поддержки или без средств – вещь почти безнадежная.

Но это все так, для фона. Сам Шериф по жизни контуженный, все по барабану. Беспредельщик. Конкретики, впрочем, как всегда, ноль. Слухи, слухи…

– В РУОПе не любят разбрасываться информацией.

– Возможно. Или просто не знают.

– Хреново, – ухмыльнулся Петрович. – Вариант с бабенкой, может, и так, для обставы. Тоже для фона. Мол, ищите неизвестную дамочку. Зачем бабе его резать? Взяла б вещички и отвалила. К попу не ходи, обстава. Сейчас мода на такие чудеса. То с балкона упал, то лишился ботинок вместе с жизнью в подъезде, то подавился котлетой по-киевски. И все почему-то общественным и материальным положением не обиженные.

– Тогда, пожалуй, я все-таки займусь бытовухами. Там хоть примерная цель видна, – убавил боевого настроя Казанова. – А тут? Даже если сейчас зайдет какой-нибудь свидетель Еговый и доложит – так и так, Шерифа прирезал такой-то сякой-то за то-то, за то-то. Ну и что? Думаете, дойдет до суда? Ха-ха. У нас по половине глухих дел такого плана есть полный расклад – от “а” до “я”. И что? Сидят? Это мы сидим. В дерьме.

– Константин, я тебя не узнаю. Тут как карта ляжет. Помнишь вариант по казино? Тоже бригадира завалили. И ничего, до суда, верно, не дошло, но и Дело глухарем не зависло. Превышение необходимой самообороны. Может, и здесь получится?

– Ну, ну, при желании я любую мокруху превраЩУ в необходимую самооборону. Когда вы мне осточертеете, пойду в адвокаты деньгу зашибать. За год миллиардером стану. А тут до получки не дотянуть никак. И потом, по казино на Чебурашку железный крюк был, если помнишь. Чебурашка расклад и дал. А так бы до сих пор раскрывали да бумаги строчили. Белкин развернул распечатку.

– Такие мокрухи только так и раскрываются. На дедукции уедешь максимум до первой главковской проверки. Тебе, Казанова, и флаг в руки. Ищи крючок… Ну ладно, это все сотрясение пыли, посмотрим, что у нас здесь.

Казанцев с Гончаровым вылезли из своих гнезд и присоединились к Белкину.

– Во, очень замечательно. Шериф отошел у нас где-то около полуночи. В двадцать три пятнадцать ему звонили с автомата. Продолжительность базара – тридцать три секунды. А в двадцать три восемнадцать он сам кому-то позвонил. Сорок секунд. Есть номерок. Так, до этого последний звонок был аж в двадцать ноль восемь. Может, он сказал по телефону, кто у него в гостях? “Привет, старик, мы тут с Карлсоном плюшками балуемся…” Задача ясна?

– Петрович, тебя Белкин подсиживает. Скажи ему, пусть заканчивает. Не глупей его все-таки.

Спикер свернул с Лиговки, проехал метров пятьдесят по Невскому и припарковался напротив магазина сувениров, заглушив двигатель. До назначенной встречи оставалось минут пять, он достал сигарету, нажал на кнопку прикуривателя и сквозь полукруглые разводы грязных “дворников” на стекле принялся разглядывать толпу, пытаясь заметить своего будущего собеседника.

Это была уже пятая точка за сегодняшний день, Спикер порядком замотался. С утра на ногах. Здесь на Невском он все же надеялся поймать удачу за хвостик. Шерифа видели в тот день на Невском. Как раз у площади.

На незримой карте города, не напечатанной ни в одной типографиии и не утвержденной в высших кабинетах (а может, и утвержденной?!), такой же незримой рукой были очерчены границы владений, разбросаны точки тусовочных заведений, места сбора “ночных бабочек”, минетчиц, сбытчиков наркоты, оружия и прочий криминально-топографический флер. Спикер довольно прилично владел этой топографией – с рождения в Питере.

Сегодня он начал от дома Шерифа, постепенно приближаясь к центру. Конечно, не просто раскатывая от одного пункта к другому. Знание топографии без знания людей ничего не дает. Другое дело, когда знаком с бандитским телефоном. “Кто держит блядей у Балтийской? Монгол? “Стрелку” забьешь? Есть базар. С меня кабак”. И так далее. Только человек с необитаемого острова, попав в крупный город, решит, что наши домушники и проститутки, налетчики и кидалы – нечто хаотическое и неуправляемое. Нет, бывают, конечно, овцы, выбивающиеся из колхозного стада, за всеми ведь не углядишь, но они редкость. Большинство в колхозе.

Лично себя Спикер не относил к братве, мало того, презирал многие бандитские повадки. Но с бандитами либо блатными довольно плотно контактировал ввиду своего положения. Точнее, профес сии. Как контактировал и с ментами, с чиновниками, с предпринимателями.

Здесь, возле метро, тусовались девчата-минетчицы, по совместительству грабители и кидали. Клиент, решивший получить удовольствие в ближайшем парадном за тридцатник или полтинник, рисковал выползти из парадняка на четырех костях, лишившись наличности, часов, золотишка или верхней одежды. Некоторые не выползали вовсе, оставаясь на холодных ступеньках с проломленными черепами.

Девчата, конечно, не сами учиняли подобные зло действа. Все ж дамы! Они провожали клиента до заранее обусловленного местечка, где их поджидал какой-нибудь паренек с кастетом или ножичком в руке. Грабили, разумеется, не всех, иногда отрабатывали “честно”, чтобы не отпугивать клиентуру.

За девчатами присматривал старший брат – заботливый и добрый мужичок с пятью ходками на зону по кличке “Хомяк”. Каждый день он собирал с сестренок плату за место и подоходный налог. Часть денег шла собственно братве, курирующей участок, часть на подкормку “голубей” – постовых и транспортных ментов, чтобы те не слишком усердно разгоняли девчат, а часть Хомяк скромно оставлял себе.

Заметив машину Спикера, Хомяк постучал в боковое стек-то. Спикер открыл двери и кивком предложил сесть. Хомяк бросил окурок и залез в салон.

– Ты от Васечки? Спикер кивнул.

– Что за беда?

– Твоя баба опустила хорошего человека. Надо бы разобраться. – Спикер умышленно опустил слово “кажется” для придания беседе конкретного направления.

– Кто?

– Они что, представляются? Я видел человека с ней, могу узнать. Маленькая, белобрысая. Хомяк пару раз кивнул.

– Есть такая. Баунти. Притащить?

– Пошли, покажешь всех. Чтоб наверняка. Баунти оказалась невысокой пухлой бабенкой лет двадцати пяти с прыщавым, припухшим от водки лицом и нерасчесанными бледно-желтыми космами. Спикер поморщился – и кто только зарится на этих каракатиц?