– Не хочешь – не ешь, – холодно сказала Лора Афине.

Богиня сделала глоток воды и насмешливо скривила губы.

– Все дело в ощущениях. – Афина заставила себя проглотить кусочек яичницы. – Опуститься до таких… низменных потребностей. Нуждаться в пресной, отвратительной пище или чувствовать пустоту в желудке. Чувствовать боль. Это невыносимо.

– Ну да, – согласилась Лора. – В человеческом существовании много невыносимого.

Майлз удивленно посмотрел на нее, но промолчал.

– Что ж… – начал он, и его глаза метнулись к небесному существу, восседавшему рядом. Афина была все еще покрыта грязью и темной засохшей кровью. – Где твоя сова?

Взгляд, которым одарила его богиня, испепелил бы целый квартал, будь она в полной силе.

Ничуть не смутившись, Майлз продолжал:

– А твой щит?

Стакан выскользнул из руки Лоры и разбился о дно раковины.

– Лора? – Майлз кинулся на помощь, но Лора отмахнулась, жестом велела ему сесть и принялась собирать осколки.

– Эгида, – твердо произнесла Афина, называя вещи своими именами. – Это был щит моего отца. Много веков назад отец подарил его охотникам вместе с другим нашим оружием и божественным имуществом. С тех пор я его не видела, да и не смогла бы им воспользоваться, даже если бы захотела. Если только он не окажется в моих руках к последнему из семи дней, когда я обрету свою бессмертную форму.

– Неправда, – возразила Лора. – Щит должен быть добровольно передан кем-то из рода, а это невозможно. Кадмиды держат его у себя уже десятки лет.

– И ты это знаешь точно, не так ли?! – произнесла Афина. – С какой целью ты рассказываешь все это смертному, Мелора? Чем это поможет?

– Я устала ему лгать, – ответила Лора, стараясь не вспылить. – Понимаю, тебе все это чуждо. Дай знать, если тебе понадобится новое определение слова «друг». Похоже, Артемида была последней, кого ты считала другом… пока она не ударила тебя ножом.

– Не думал, что когда-нибудь это скажу, но впервые в жизни я рад, что у меня нет сестры, и поножовщина здесь ни при чем, – вмешался Майлз, которого явно задели слова богини. – Хочу спросить: Артемида – единственная из первых богов, кто все еще участвует в Агоне? Кроме тебя?

Афина подняла голову и посмотрела на Лору, словно желая, чтобы та ответила вместо нее.

– Нет, еще Гермес. И Аполлон, – сказала Лора.

– Вот тут ты ошибаешься, – резко заявила Афина. – Аполлон погиб в конце последнего Агона.

Услышав эти слова, Лора чуть не лопнула от приступа жгучего любопытства, но все же сумела его побороть. Она стиснула руки под столом и сидела так, пока не успокоилась.

– Считается, что Аполлон был тогда убит, но никто этого не видел, – заметила Лора. – Ходили слухи… Однако это могло быть всего лишь уловкой, чтобы в следующем Агоне Аполлона преследовал только один клан. К какому бы Дому ни принадлежал новый Аполлон, его личность держат в секрете. Скорее всего, это кто-то из Дома Тесея. В прошлом году этот клан сделал значительные инвестиции в солнечную энергию.

Лора уже объяснила Майлзу, как новый бог может принести финансовую пользу своей семье, вмешиваясь в мировые события ради продвижения их интересов. Так, новая Афродита, Харткипер, привел Дом Одиссея в чрезвычайно успешные голливудские проекты. Новый Арес, и Аристос Кадму, в том числе, развязал новые международные конфликты, чтобы поддержать инвестиции своего клана в производство оружия. А новый Дионис основал первую мегацерковь[26] или культ Судного дня. Возможности открывались огромные, нужно было лишь включить воображение.

– Итого, восемь богов, – заметил Майлз. – Остался еще один?

– Гефест, – ответила Лора. – Но его больше нет.

– Уничтожен властолюбивым самозванцем, – прорычала Афина.

– Может, твоему отцу следовало оставить более четкие и разумные инструкции, а не поручать каким-то парням слагать дерьмовые вирши о том, как все начиналось, – съязвила Лора. – Охотники не виноваты в том, что им пришлось самим устанавливать правила.

– Конечно, – презрительно фыркнула Афина. – Высокомерному самозванцу было недостаточно обладать силой одного бога. И один болван попытался убить другого, чтобы посмотреть, сможет ли он заполучить еще и власть Гефеста. Справедливо, что он не смог.

– Тут я с тобой соглашусь, – кивнула Лора. – Больше никто не совершал этой ошибки. Охотники хотят сохранить как можно больше возможностей обрести бессмертие. Вот почему Агон никогда не закончится. Они этого не допустят.

Часы, принадлежавшие еще деду Гилберта, пробили очередной час, и каждый их удар все сильнее действовал Лоре на нервы.

– Ну, и какой у нас план? – спросил Майлз.

– Ты идешь на свою стажировку, – решительно заявила Лора. – И находишь друга, у которого сможешь пожить до следующего воскресенья.

– Что? – возмутился тот. – Какой тогда был смысл рассказывать мне все это?

– А такой, – объяснила Лора, – чтобы ты понял, насколько все опасно.

– Если это так опасно, я не уйду отсюда и не оставлю тебя, – уперся Майлз. – Напишу начальнице, что заболел. Но я не уйду, и ты меня не заставишь.

Обнаружив, что Афина наблюдает за этой перепалкой с удивлением и одобрением, Лора стиснула зубы.

– Мне нравится общество этого смертного, – сообщила богиня.

– Этот смертный даже не знает основ боя на ножах. – Лора поднялась, чтобы собрать пустые тарелки. – Так что, если ты падешь в бою первой, удачи тебе.

Она снова повернулась к Майлзу.

– Я не знаю, сколько еще в этом доме будет безопасно. Я попыталась сбить со следа охотничьих собак, чтобы они не учуяли ее запах. Но этого может оказаться недостаточно.

– Я не буду пленницей в этом доме, – проговорила Афина. – И воспользуюсь собственной силой, чтобы скрыть свое присутствие, если необходимо. Я довольна, что останусь здесь, пока восстанавливается эта смертная оболочка. Однако, для того чтобы выполнить нашу клятву, мне придется покинуть эти стены. А ты, Мелора Персеус, знаешь меньше, чем тебе кажется. Ты даже не знаешь, что именно лже-Арес ищет последние семь лет.

Перед глазами Лоры вновь промелькнуло лицо Кастора. Он что-то ищет…

– А ты знаешь? – спросила она.

Богиня кивнула.

– Стихотворение, которое тебе так дорого и которое ты цитируешь как достоверный источник, либо неполное, либо существует и другая версия. В которой говорится, как закончится Агон и победитель получит безграничную власть.