«Верно подмечено», – подумала Клер, принимаясь разбирать покупки. Поначалу ей не хотелось жить на иждивении отца, но потом она решила, что нельзя быть эгоисткой и надо подумать о детях. Пусть они отдохнут душой в этом большом доме среди леса, пусть окрепнут. Поэтому она в конце концов все-таки приняла предложение Датча.

Вдалеке послышалась трель жаворонка, над озером мягко урчал мотор чьей-то лодки.

– Как же здесь здорово! – вздохнула Саманта.

Клер улыбнулась. Ее дочь с легкостью отряхнула прах Колорадо со своих ног и с радостью приняла перемены. Зато Шон с первой минуты возненавидел жизнь в Орегоне и обращался с Клер так, словно видел в ней своего злейшего врага, ответственного за все его несчастья.

– Я приготовлю лимонад.

– Все без толку, Ма, – сказала Саманта с недетской прозорливостью. – Ему просто нравится действовать нам на нервы.

Она вышла на террасу, подошла к Шону, и хотя Клер не могла слышать их разговор через закрытое окно, ей и так все было ясно. Шон демонстративно молчал, упрямо выпятив подбородок. Саманта оглянулась через плечо и встретилась взглядом с матерью. Ей не пришлось произносить: «Я же тебе говорила», – Клер прочла это в ее глазах.

Что ж, ничего удивительного! Клер отчаянно, но безуспешно пыталась подавить новую вспышку ненависти к бывшему мужу. Шон был в таком возрасте, когда мальчику нужен отец – настоящий мужчина, который мог бы направить его на верный путь, а не слабовольный мерзавец, считавший любую девчонку старше пятнадцати своей законной добычей.

Содрогаясь от омерзения, Клер распихала покупки по кухонным шкафам и полкам холодильника. При этом она ни на минуту не выпускала детей из виду и заметила, что Саманта отправилась осматривать лес возле озера. Шон потянулся, бросил на мать полный упрека взгляд через окно и, словно желая держаться от нее подальше, двинулся к конюшням, где уже обитали три лошади – подарок Датча Холланда.

Клер закрыла холодильник, и в этот момент кто-то громко постучал в парадную дверь.

– Иду! – крикнула она и побежала в холл.

Может, это Тесса или Ранда решили ее навестить? Прошло уже несколько дней после неприятной встречи с Денвером Стайлзом в этом самом доме, а они с тех пор так и не обменялись ни словом.

Клер распахнула дверь – и ухватилась за ручку, чтобы не упасть.

На крыльце стоял Кейн.

– Клер!

Один уголок рта у него приподнялся в дерзкой, до боли знакомой улыбке. Он оказался выше ростом, чем ей запомнилось, и возмужал так, что уже никто не смог бы назвать его мальчишкой. Ветер растрепал его светло-каштановые, выгоревшие на солнце волосы, явно нуждавшиеся в стрижке.

Он стоял, скрестив руки на груди, плотно обтянутой хлопчатобумажным свитером цвета спелой пшеницы.

Клер показалось, что стальные тиски сдавили ей легкие, совершенно не давая дышать. Она не надеялась когда-нибудь снова его увидеть, и вот он стоит на пороге – такой же нахальный и дерзкий, как тот бунтарь-подросток, которого она когда-то знала.

– Что ты здесь делаешь?

– Да вот хотел поздравить тебя с возвращением на старые места.

– Но ведь ты... ты...

Мысленно Клер напомнила себе, что она уже не застенчивая девочка-подросток, какой была когда-то. Не та богатая девочка, в которую Кейн был безумно влюблен, а она смотрела на него свысока... ну, по крайней мере, какое-то время. Она облизнула губы и тоже скрестила руки на груди, словно защищая сердце.

– Отец сказал, что ты пишешь какую-то разоблачительную книжку о смерти Харли Таггерта.

Темное облачко промелькнуло в его золотисто-карих глазах и тут же исчезло.

– Это правда.

– Но зачем?

Его губы скривились в циничной усмешке.

– Пришла пора.

– Потому что отец собирается баллотироваться в губернаторы?

– В числе прочего.

– А что же еще? – спросила она, чувствуя, как взмокли ладони.

Кейн прищурился и на мгновение скользнул взглядом по ее губам, потом снова посмотрел ей прямо в глаза.

– Мне кажется, я... вернее, мы все в долгу перед Харли.

– Но ведь вас никак нельзя было назвать лучшими друзьями.

И опять эта леденящая душу улыбочка.

– На то были свои причины, однако они лежат так глубоко, что о них лучше не упоминать, не так ли?

Клер судорожно сглотнула, но это не помогло: в горле застрял ком.

– То, что произошло между нами... – начала она, но оборвала себя на полуслове – не следовало подпускать его к себе слишком близко. – Ты что-то хотел мне сказать?

– Очень многое, но вряд ли ты захочешь слушать. Насколько я понял, твой старик представил все в таком свете, будто я затеял что-то вроде охоты на ведьм.

Клер молча кивнула.

– Что ж, доля правды в этом есть, – насмешливо фыркнул Кейн. – Я с удовольствием покажу старине Датчу, что он не может попирать закон, как ему вздумается, и с помощью взяток выпутываться из любых неприятностей. Он здесь больше не царь и бог, черт бы его побрал!

– И какой в этом смысл?

Кейн провел пальцами по грубой древесине столба, поддерживающего навес над крыльцом.

– По-моему, тебе следует знать, что в здешних краях многое изменилось. Сильно изменилось. Ну, например, Нил Таггерт перенес инсульт несколько лет назад. Теперь он прикован к инвалидной коляске. Всем заправляет Уэстон.

Клер внутренне содрогнулась. Уэстон Таггерт всегда внушал ей ужас, он был полной противоположностью своему слабому и доброму младшему брату.

– Не секрет, что Уэстон ненавидит ваше семейство еще больше, чем Нил когда-то. А его жена...

– Кендалл, – рассеянно произнесла вслух Клер, чувствуя себя так, словно вся тяжесть мира навалилась ей на плечи.

Они с Кендалл никогда не дружили, но в прошлом их связывала невидимая нить – Харли. А теперь Кендалл Форсайт стала женой старшего брата Харли, человека, не раз признававшего и на публике, и в частных разговорах, что он спит и видит, как бы выжить из города Датча Холланда.

– Похоже, вы с Уэстоном – два сапога пара.

Глаза Кейна грозно вспыхнули, брови сошлись на переносице. Он наклонился к ней поближе, и она тихонько ахнула.

– Я ничего не имею против тебя и твоих сестер, и тебе это отлично известно.

– Я теперь ничего о тебе не знаю, Кейн. И понятия не имею, зачем ты объявил крестовый поход против моей семьи.

– Не семьи! Это твой отец...

– Мой отец не имеет ни малейшего отношения к смерти Харли Таггерта. Кстати, он сказал, что Таггерты наняли тебя за плату, и меня это ничуть не удивило. – Клер вызывающе вздернула подбородок и уставилась в его глаза цвета дорогого виски. – Я полагаю, тебе щедро заплатили, чтобы представить моего отца каким-то людоедом.