Рис. 17. Несущий серп (терракота и медь, меднокаменный век (энеолит), Венгрия, 5000 лет до н. э.)

Главное в этих артефактах – их эстетическая стилизация. В книге «Трансформация природы в искусстве» А. Т. Кумерашвами утверждает, что когда природа в искусстве подвергается изменениям, это свидетельствует о стремлении указать на ее мистическое измерение, и поэтому, собственно, о природе здесь речь не идет – так и что ж с того! Вы видите ее на картинах, вы выходите в поля и снова видите ее. Но художник создает собственное ритмическое изображение, некое таинственное измерение, которое, как блеск солнца, проникает в произведение искусства и затрагивает душу. У Сезанна была такая присказка: «В искусстве царит такая же гармония, как и в природе».[49] И эта гармония искусства присуща и нам, и природе вокруг нас. Поэтому, глядя на произведение искусства, мы вдруг восклицаем: «Ага! Так я всегда это знал!»

Рис. 18. «Мыслитель» из Гамангии (терракота, меднокаменный век (энеолит), Румыния, 5000 лет до н. э.)

Рис. 19. Богиня-рыба (барельеф на песчанике, поздний неолит, Сербия, 6000 лет до н. э.)

Рис. 20. Богиня-жаба (керамика, эпоха позднего неолита, Турция, 6000 лет до н. э.)

Мы уже видели, как божественную женственность символически изображали в образе птицы, но богини обитают и в воде. Богини-рыбы превращаются в нимф, а рыбы воплощают те силы, которые позднее найдут гуманизированное воплощение в образах различных богинь. Например, когда Артемида совершает омовение, погружаясь в воду, она изображена как человеческое существо. В древности изображение человека и животного сливались воедино. Мария Гимбутас называет богиню-лягушку «покровительницей рождения». Тот факт, что лягушка – земноводное существо, которое чувствует себя как дома и в воде и на суше, показывает взаимоотношения между двумя мирами – миром утробы и внешним миром.

Двойная Богиня – мать двух миров и двух наших воплощений: 1) во времени и в пространстве; 2) в мире нашей смерти, таинственного пространства за пределами земной жизни. Мотив лабиринта соединяет Богиню и воплощение тех сил, которые существуют за пределами лабиринта жизни.

Рис. 21. Двухголовая Богиня (терракота, меднокаменный век (энеолит), Румыния, конец VI тысячелетия до н. э.)

Свинья ассоциируется с Богиней в Румынии, Болгарии, Македонии, Северной Греции и Микенах.[50] На рис. 22 вы заметите на фигурке не только маску свиньи, но и геометрический узор – лабиринт, указывающий мистический путь. Именно с помощью Богини вы входите в мир духовности. Она и есть лабиринт, она же указывает вам путь.

В своей книге «Золотая ветвь» сэр Джеймс Фрезер уже в 1890 г. предположил, что великие богини Элевсина – Деметра и Персефона – были богинями, связанными со свиньей.[51] Когда Персефону похитил Аид, то целое стадо свиней помчалось вслед за ней в подземное царство. А когда мать Персефоны отправилась на ее поиски, то не могла различить ее следов, затоптанных множеством отпечатков свиных копыт. И Деметра, и Персефона ассоциируются с подземным миром, смертью и возрождением, а еще – с лабиринтом, и везде в подобных историях в эпоху неолита возникает образ свиньи.

Рис. 22. Богиня растений в маске свиньи (терракота, меднокаменный век (энеолит), Румыния, середина V тысячелетия до н. э.)

Лабиринт – это ворота, пройти через которые могут лишь те, кому ведом безопасный путь. Он с самых древних времен, в особенности в Юго-Восточной Азии, ассоциируется с дорогой мертвых. Путь через лабиринт – это рискованное предприятие, от которого зависит, достигнете вы бессмертия или нет.

В Западном Кераме в Индонезии есть легенда, архетипичная для земледельческих культур. В самом начале времен мужчины исполняли танец лабиринта, а женщины стояли в его центре. Танец лабиринта состоял из девяти кругов (число 9 ассоциируется с Луной). В самом центре маленькая девочка по имени Хайнувеле протягивала им растение, которое в Индии зовется бетель, чтобы танцоры могли освежиться. Однажды ночью, вместо того чтобы угощать их бетелем, она стала дарить им прекрасные подарки. Так происходило ночь за ночью, а дары становились все лучше и лучше, и, наконец, люди стали ей завидовать, а потом им стало страшно. Они испытывали ужас оттого, что у этой малышки был неиссякаемый источник богатства, – и потому они затоптали ее насмерть в лабиринте. Когда они похоронили ее тело, из него выросли все те растения, которые люди теперь употребляют в пищу.[52]

Рис. 23. Богиня лабиринта с ребенком на руках (терракота, эпоха позднего неолита, Греция, 5900–5700 гг. до н. э.)

Мы склонны думать, что смерть – это конец жизни. Но смерть и жизнь неразрывно связаны друг с другом. С точки зрения земледельца, это первичный путь тела – тела Бога. Потому, съедая растения, мы поедаем Бога. Так возникает завет Христа: «Вот тело мое, вот кровь моя». Именно лабиринт сбивает Хайнувеле с ног. И Богиня, разгневавшись на людей за это убийство, строит врата в виде спирального лабиринта. К тем, кто проходит через них, она прикасается руками этой девочки, и тот, кого она коснется, умирает. Те, кто не может пройти через эту дверь, превращаются в животных или в духов, поэтому только тот, кто умирает, остается человеком. Животные умирают, но в них заключена отрицательная энергия, как и у духов. Лишь люди могут пройти через врата, ощутить прикосновение смерти и увидеть ее. Потому, так или иначе, через лабиринт мы проходим, преодолевая психологический или духовный кризис, который превращает нас в полноценного человека. В историях, которые я все это время вам рассказывал, такой путь приводит вас к смерти и бессмертию. Но этот путь в любом случае опасен, труден, и пройти по нему смогут лишь те, кто знает, как его совершить.