— Если ты хочешь теперь знать, на кого похож твой дядя Джайлз, взгляни на себя, — сказал лорд Лапоэр. — Не правда ли, Барбара, удивительное сходство?

— Ах, какое тут может быть сходство с Джайлзом! — всплеснула руками леди Барбара, произнося имя своего брата с такой важностью, будто сравнение с этим ужасным ребенком наносило ее брату оскорбление.

— Друзья мои, — обратилась к своим детям улыбающаяся леди Лапоэр, — вам бы следовало поберечь нашу гостью и не доводить до такого состояния!

Кейт внутренне сжалась, полагая, что девочки сейчас расскажут матери, что она сама это сделала, не послушав их предостережений. Но вместо этого Фанни вдруг ответила:

— Кейт не так запачкалась, как кажется на первый взгляд. Я уверена, что ее платье не пострадало, а руки и лицо мы ей сейчас вымоем!

— Это положительно моя вина, и более ничья, — потупила глаза Кейт. — Они меня удерживали, но мне показалось это так весело…

Здесь Грейс дернула ее за платье, и вся компания отправилась по лестнице вниз, чтобы отмыть Кейт.

— Отчего вам так неприятно это сходство, Барбара? — спросил лорд Лапоэр, когда дверь за ними закрылась. — Какова бы Кейт ни была, но из Олдбороу она вынесла бесценный дар: дух правды!

Новые подруги сняли с гостьи выпачканный передник и помогли ей умыться.

— Ну, вот и прекрасно! Твое платье в полном порядке, надеюсь, тетя не будет так уж на тебя сердиться! — сказала Аделаида.

Кейт прекрасно понимала, что наказание неизбежно, но решила, насколько возможно, воспользоваться короткими минутами веселья. Маленькие девочки вместе бегали и порхали по всем закоулкам в доме.

— Да за что тут вообще сердиться! — поддержала ее Грейс.

— Дома меня бы за это не бранили, — вздохнула Кейт, — но тут!.. Я думаю, что тетя Барбара меня сюда больше не привезет!

— Ну что ты! — возразила Аделаида. — Папа этого не позволит!

— Тетя говорит, что ваша мама совсем другого мнения! — сказала Кейт.

— Ничего подобного, — покачала головой Аделаида. — Когда папа рассказывал нам о тебе, мама воскликнула: «Бедное дитя! Как бы я хотела видеть ее у нас!»

Благоразумная Фанни хотела остановить сестру, но не успела, и та продолжила:

— Надеюсь, леди Барбара не наказала тебя за падение с пьедестала?

— Нет, ваш папа взял с нее слово меня не наказывать. Но она очень на меня сердилась. А разве вам лорд Лапоэр об этом рассказывал?

— Конечно, рассказывал. А знаешь, что нам написал о тебе Эрнест? Сначала он ужасно не хотел ехать с папой к леди Барбаре, а потом написал нам: «У леди Барбары мне было совсем не скучно, потому что я встретил там такого веселого товарища по играм, какого вам вряд ли приходилось когда-нибудь знать. Непременно пригласите Кейт с вами поиграть!»

Фанни не знала, как прекратить этот разговор, и была очень рада, когда горничная принесла тазик с водой и полотенце, чтобы смыть со стола следы их «творчества».

По дороге домой выяснилось, что тетя сердилась даже больше, чем Кейт ожидала. Со своей точки зрения, она была совершенно права. Все ее усилия были напрасными: Кейт просто не желает становиться воспитанной девочкой. Леди Барбара досадовала, что не взяла сиротку к себе раньше, а Кейт, в свою очередь, сердилась на несправедливость леди Барбары, которая за простыми шалостями была готова видеть настоящее преступление.

Одним словом, из гостей обе дамы вернулись в дурном расположении духа и недовольные друг другом.

После своего первого визита к Лапоэрам Кейт хоть и виделась с этим семейством, но редко и нерегулярно.

Лапоэры всегда сами первыми уславливались о встрече, а леди Барбара долго решалась на ответный визит, говоря, что не хочет брать на себя ответственность за дружбу такого шаловливого ребенка, как Кейт, с хорошо воспитанными детьми своих друзей. Она была уверена, что леди Лапоэр не приветствует этого сближения, потому что как бы ни были ее дети милы и добры по природе, но непоседливая Кейт способна и ангела заразить своим буйным нравом. Девочке не позволялось даже гулять с младшими Лапоэрами в парке, хотя никакого вреда это принести не могло, ведь дети были бы под надзором двух гувернанток и благоразумной Фанни.

Однажды Кейт разрешили пригласить своих подруг к чаю, и из этого вышло ужасное происшествие. Какое-то обстоятельство помешало заботливой и сдержанной Фанни приехать вместе с сестрами, и в ее отсутствие Грейс и Аделаида, возбужденные шутками Кейт и не останавливаемые тихой Маргарет, тоже предались безудержным шалостям и проказам.

За столом, даже в присутствии двух гувернанток, дети очень веселились. Когда же чай был выпит и Кейт показала гостям знаменитый пьедестал Гермионы, начались такие шалости и смех, которых уже нельзя было остановить.

Девочки удалились в комнату Кейт, чтобы поиграть там в путешественников, странствующих по аравийским пустыням. Вместо палатки был поставлен зонтик, который обвесили платьями; стулья преобразились в верблюдов, медленная походка которых, однако, скоро побудила подруг попробовать ездить верхом друг на друге (что происходило в это время внизу с леди Джейн, трудно даже вообразить). Одетые в бурнусы[12]и шали, девочки сделали ружья из зонтиков и то и дело их заряжали, отчаянно визжа.

Наконец «путешественник», которым была Грейс, находясь в опасности и преследуемый двумя «арабами», хлопавшими его зонтиками, оглашая весь дом криками о помощи, спустился сломя голову по лестнице вниз. Находившиеся в гостиной дамы были очень встревожены шумом. Безропотная леди Джейн растерялась, но ее решительная сестра Барбара, вышедшая на лестницу, чтобы узнать, в чем дело, наткнулась на одного из «арабов».

Последний, с белым плащом на голове, спускался по лестнице задом и, предупреждая тоненьким голоском остальную свою шайку (в лице Кейт), чтобы она не слишком шумела, чуть не ударил зонтиком леди Барбару, не заметив ее за своим бурнусом. Обернувшись, «араб» сконфузился и принялся извиняться. Он и сам был поражен собственной смелостью и потому тотчас же согласился на предложение спокойно сесть в гостиной и заняться какой-нибудь более пристойной игрой.

Маргарет поддержала эту идею, Аделаида вслед за ней (и с явным облегчением) тотчас же послушалась, но Кейт и Грейс до того вошли в роль диких варваров, что совершенно потеряли рассудок. Им показалось глупо и скучно сидеть в гостиной.

— Если Маргарет согласилась на это, то она так же зла, как леди Барбара! — запальчиво выкрикнула Грейс.

К несчастью, леди Барбара в этот момент все еще стояла у лестницы, собираясь вежливо повторить свое предложение.

Кейт, войдя в раж, принялась рыдать, крича в истерике, что тетка не дает ей житья и вечно препятствует всем малейшим ее удовольствиям.