И открыла глаза…

Что это за ужас? Где я оказалась?

Сначала я решила, что явно промахнулась, но этот аппарат умеет соображать и не должен так глупо ошибаться.

Я стояла в каком-то доме, это я поняла, потому что вокруг меня были стены, а ещё темнота и непереносимый запах сырости. Да, старый, заброшенный дом, только в окнах виднеется подобие вечернего света.

Но что это под ногами?

Слабый свет луны проникал через подобие окна. Да, хотя бы тепло, с этим не обманули, только что-то не особо радостно…

Я поняла, что моему шагу что-то мешает и пригляделась. Слабые очертания давали только намек на то, что можно увидеть. Неужели? Я остановилась, не веря своим глазам. На пыльном, видавшем виды полу, лежало чье-то тело…

Руки моментально похолодели. Озноб от страха пробежался по телу, как тысячи иголочек. Где мой свет? Срочно нужно понять, что это такое, где я… Быстро подскочив к окну, я стала шарить в сумке, пытаясь наощупь, и в бледном свете Луны, найти фонарик или телефон.

Ура! Все-таки выловился телефон, и я быстро включила яркий свет, от которого сразу заболели глаза.

Да, я была права. На полу лежало тело женщины.

Я приблизилась. По всей видимости, умерла она уже давно, лицо практически мумифицировалось. Какой ужас…На женщине было длинное черное платье, темные длинные волосы аккуратно уложены на затылке. Умереть здесь, в этом Богом забытом домишке, в полном одиночестве, как страшно… Но почему я здесь оказалась, и что это за место. Я осветила дом.

Убранство максимально простое, все покрыто паутиной и пылью, наверное, женщина умерла давно. На деревянном столе находились столовые приборы, плошки и прочее, но даже без намека на еду. Могло ли быть, что она умерла от голода?

И за все это время никто не зашел и не поинтересовался, что с ней случилось…

Где это место, в каком времени и части света?

Осветив дверь, деревянную, с круглой железной ручкой, я бросилась наружу. Пусть там будет улица и неизвестность, но только не такое соседство. Я оглядела себя. Для прошлого я была одета максимально просто. Темное платье макси, однотонное и черное. Не стала выпендриваться, ведь изначально не знала, в каком обществе окажусь. А это все-таки универсальная одежда.

Дверь отворилась, и на меня опустилась ночь. Южная, знойная, наполненная ароматами цветов, за день надышавшихся солнцем. Откуда-то доносился запах хлеба, такой вкусный, что я даже забыла про ужин.

Дворик около дома был совсем маленький, окруженный низким каменным забором с калиткой. Вдалеке виднелись такие же хижины, но они находились все вместе, рядышком, а этот в стороне, как прокаженный. Что же за женщина тут жила? Почему к ней никто не заходил? Луна освещала окрестности, трудно было предположить, что это за время, ни одной души вокруг. Даже в окнах домов не было видно света.

И что делать? Идти стучать в окна и просить помощи? Как-то стремно, еще неизвестно, кто она была, и как меня могут встретить так называемые соседи. А то вдруг, фанатики какие?

Я окинула взглядом убогий дворик. Ничего не росло, только несколько кустиков солнцелюбивых цветов держались из последних сил. И тут мой взгляд упал на лопату, которая лежала поодаль, на заднем дворе. Мысли сами закрутились. Если мне предстоит прожить какое-то время в этом жилище, не находиться же в одном месте со скелетом. К тому же, бедная, погибшая никому не нужна, может захоронить ее по-человечески?

Я взяла лопату и попробовала копнуть поглубже на заднем дворе. Как ни странно, земля легко поддавалась. Я вспомнила, как делала грядки весной, то еще удовольствие было. А сейчас очень даже легко.

На деревянной кровати в доме лежало, сложенное стопками белье. С помощью покрывала мне удалось перенести несчастную и похоронить.

В доме я заметила, что в руке женщины что-то блестит. Присмотревшись внимательнее, обратила внимание на золотой крестик, достаточно большой. Первой мыслью было похоронить его вместе с ней, но потом я передумала. Это последний опознавательный знак, как еще могут узнать, кто умер? Может удастся расспросить людей? В общем, крестик я пока оставила в доме.

Сон меня просто валил несмотря на то, что начало светать. Ложиться в доме я не хотела, слишком грязно и страшно там было. Что делать, оставался только сон на траве, за забором, где меня не будет видно со стороны улицы. Хотя сюда и так никто не захаживает.

Я просто упала на траву. Если и дальше будет такой экстрим, то просто отправлюсь отсюда подальше… И я провалилась в глубокий сон. Снились неприятности, погони с кинжалами и прочие страсти, вдохновилась я сегодня.

Сюрр какой-то… Кто-то тормошил меня за плечо. От такой жути я моментально открыла глаза и вскочила. Сна как не бывало.

Передо мной стояли три человека. Один постарше, и наверное, поважнее, выступил вперед. Я сразу обратила внимание на их одежду. Глушеное средневековье… Вот это меня занесло. Мягкий головной убор из какой-то бархатистой ткани, пышный верх, напоминающий присборенный кафтан с плащом, отороченный все таким же бархатом. Может быть, это местная полиция? Наконец-то узнали про умершую и пришли расспросить про нее?

Пожилой гость удивленно меня рассматривал, нет, он пораженно на меня глазел.

Видя, что я молчу, он что-то спросил. Я только поняла, что в речи проскользнуло слово «Пьетро». Наверное, он говорит о хозяйке дома.

Я закивала и показала крестик, который нашла у нее в руке. Уж его то они должны опознать, если про нее допытываются.

Человек буквально выхватил его из моих рук и стал внимательно разглядывать. Большую часть времени он смотрел на гравировку сзади. Вот я даю, надо было надеть серьги, о которых говорила мама. Тогда бы я смогла понимать речь, и сама говорить на их языке. Мне показалось, что это итальянский, присутствовали знакомые интонации.

Бросив на меня еще один молниеносный взгляд, мужчина подал знак сопровождающим, и они быстро покинули дом. За заборчиком стояла большая темная карета, которая моментально тронулась с места.

Они уехали, и крестик забрали. Что это было?

В большом старом палаццо, оформленном внутри богато, но мрачно, за столом сидел человек. Его лицо было искажено от плохо скрываемого горя, седые волосы волнами спадали на плечи. Из окна стелился мягкий вечерний свет, а свечи отбрасывали красноватые блики на его лицо.

– Сеньор Джакомо, будете ужинать? Еда давно остыла.

Служанка была искренне взволнована, поэтому говорила, как можно тише. Казалось, что мужчина ничего не слышит, он был полностью погружен в свои мысли.

Женщина грустно покачала головой и с сочувствием посмотрела на господина. Докучать новым предложением она не стала, понимая, что это неуместно. В конце концов, он всегда может её позвать, она всегда под рукой.

Синьор Джакомо Пьетро сидел так уже долго, но никак не мог привести в порядок грустные мысли. Вот уже месяц прошёл, как умер сын, его единственный наследник. У него, Джакомо Пьетро, было всё, чем можно гордиться. Красивая жена, умный и не по годам развитый сын Августо, который не знал отказа от женщин.