Карен: Я не слишком из-за этого переживала. А вот Билли с Грэмом ужасно расстроились из-за того, как все прошло.

Билли: Потом мы отправились в отель. В номер сразу стали просачиваться девицы. Там для нас бар загрузили под завязку. И я выпил намного больше, чем следовало бы. В одной руке у меня был высокий коктейльный стакан, в другой – бутылка текилы. И я то и дело наливал себе новый стакан. Один за другим.

Помню, как Грэм сказал мне, что пора притормозить. Но во мне слишком много чего бушевало тогда. Я собирался стать отцом и уже сделался мужем, и Камилла осталась в Лос-Анджелесе, и мы только что дали ужаснейший концерт. К тому же наш альбом только успел выйти, и мы еще не знали, как его примут.

Текила все это во мне малость пригасила. Так что, когда Грэм посоветовал остановиться, я и не думал его слушать. А потом кто-то еще принес метаквалон, и я закинулся несколькими «колесами».

Уоррен: У нас там в мотеле были смежные комнаты, и вот я пристроился в уголке одной из комнат с девчонкой. Клевая была штучка – у нее вместо юбки был намотан шарф. И тут вдруг она как подскочит – мол, где моя сестра? Я даже не знал, что она там с сестрой.

– Наверно, с Билли, – отозвался кто-то.

Билли: Где-то около трех-четырех часов утра я полностью вырубился. А когда пришел в себя, то оказался в ванной отеля… причем не один. [Долгая пауза. ] Там была… молоденькая блондинка, лежавшая прямо на мне… Мне очень неловко тебе это рассказывать, но это правда.

Как только я поднялся, меня жестоко вырвало.

Грэм: Поднявшись утром, я увидел, что Билли толчется на парковке, раскуривая сигарету. Он бродил туда-сюда, что-то бормоча себе под нос, и выглядел порядком обозленным. Я вышел к нему, и Билли сказал мне:

– Я облажался. Я просто все испортил.

Я уже знал, что произошло. Я, конечно же, пытался его остановить – но разве его остановишь!

– Просто больше так не делай, чел. Только и всего, – посоветовал я. – Просто не надо больше так делать.

– Ну да, – кивнул он.

Билли: Я позвонил Камилле – просто чтобы услышать ее голос. Понятно, я ни за что бы не смог рассказать ей о том, что сделал. Но себе я твердо сказал, что больше никогда подобного не натворю, и это мне казалось самым важным.

Камилла: Ты спрашиваешь меня, понимала ли я, что он будет мне неверен, – как будто такое можно знать наверняка. Как будто это так же однозначно, как черное и белое. Но это совсем не так. Сперва ты подозреваешь это, потом подозрения рассеиваются. А потом снова начинаешь подозревать. И говоришь уже себе, что просто сходишь с ума. А потом спрашиваешь сама себя: неужто эта супружеская верность и есть то, что для тебя ценнее всего?

Дай-ка объясню это иначе: я повидала множество браков, в которых каждый из супругов сохранял верность другому – но ни один не был счастлив.

Билли: В конце разговора Камилла сказала, что ей надо идти. И я ответил:

– Ладно, хорошо.

И, помнится, она сказала:

– Счастливо, милый. Мы тебя любим.

– Мы? – не понял я.

– Я и наше дитя.

Это было для меня просто… Кажется, я повесил трубку, даже толком не попрощавшись.

Карен: Я подружилась с Камиллой. И готова была убить Билли из-за того, что он ставил меня в такое положение: говорить Камилле правду о том, что он без нее творит, или лгать ей.

Билли: Постоянная выпивка, раскованные тусовки, секс с кем попало – все это одного поля ягоды.

Есть границы, которые никак не следует пересекать. Но вот однажды их пересекаешь. И внезапно тебе открывается крайне опасная информация: оказывается, ты можешь нарушить правила – и мир при этом ничуть не рухнет.

Вот была перед тобой изначально толстая, жирная, черная запретная линия – и ты сделал ее чуточку бледнее. И теперь всякий раз, когда ты пересекаешь ее снова, она становится все бледнее и бледнее, пока однажды не оглядишься вокруг себя и не скажешь: а ведь здесь, поди, была какая-то черта?

Грэм: Это уже вошло в привычный ритм: приезд в новый город, саундчек, концерт, пирушка, автобус. И чем лучше мы выступали, тем круче праздновали. Отели, девочки, выпивка. И так снова, и снова, и снова – по кругу. Отели, девочки, выпивка. Все мы так жили на гастролях. Но в особенности Билли.

Уоррен: Мы придумали тогда такое правило: у каждого из нас было по пять спичек. Так мы приглашали кого-то к себе на вечеринку после концерта. Если у кого-то была спичка, его впускали. Мы вольны были дать их кому угодно, любой девушке в толпе, что нам понравится. Хотя, разумеется, старались держаться подальше от психичек и разных извращенцев.

Род: С вашего позволения, я объясню, что означает быть менеджером рок-группы. Мы разъезжали повсюду, по всем городам, долам и весям – включая и техников, и роуди, и разный персонал, и черта в ступе. И никому – ни единому человеку из всей группы – не приходило даже в голову задаться вопросом: а как это мы всегда при полных баках?

В конце семьдесят третьего случился топливный кризис, и повсюду не хватало бензина. Мы вдвоем с тур-менеджером обихаживали работников автозаправок так, будто от этого зависела вся наша жизнь. Я даже подменял, бывало, номерные знаки.

И никто из группы ничего не замечал, потому что все напропалую трахались, бухали и хронически были под кайфом.

Карен: Билли в том туре превратился в совершенно неузнаваемую для меня личность. Он постоянно вырубался в автобусе с какой-нибудь девахой в обнимку, возил с нами девиц из одного города в другой.

Эдди: Взять хотя бы то, что у него был свой парень из роуди, который в любое время ночи доставлял ему текилу и «колеса».

Карен: Альбом приняли очень хорошо, и наши гастроли становились все более популярными. Как-то я обмолвилась об этом Камилле, и она спросила:

– Как думаешь, Карен, может, мне стоит к вам присоединиться?

Я не смогла быстро подобрать нужные слова, а потому сказала:

– Нет, оставайся лучше дома.

Уоррен: Сейчас вкратце опишу, как выглядел наш первый гастрольный тур: я ходил по девочкам, Грэм накуривался, Эдди вечно надирался в стельку, Пит постоянно трындел по телефону со своей девушкой, Карен злилась, поскольку ее уже все достало. Ну, а Билли все эти пять пунктов исполнял одновременно.

Эдди: После выступления в Ottawa я сидел за кулисами, распивал пиво с ребятами из The Midnight Dawn, Грэмом и Карен. А Пит ждал свою девушку, которая как раз должна была приехать к нам из Бостона. Прежде я никогда ее не видел. А все потому, что Пит был всегда очень скрытным. Представляешь, он даже не познакомил родителей со своей девушкой из старшей школы! Так что мне, естественно, не терпелось поскорее увидеть эту Дженни, посмотреть, из-за чего он так, собственно, колготится-то.