Но Кот не могла позволить ему увезти Лауру.

Опасаясь, что страх снова парализует ее волю, если она станет раздумывать о сложившейся ситуации, Кот бесстрашно спускалась по ступенькам. Если бы ей удалось застать убийцу врасплох и вонзить ему нож в спину, Лаура получила бы шанс на спасение.

И Кот способна была ее спасти. Не время и не место быть щепетильной. Она могла бы воткнуть нож под левую лопатку и попытаться достать до сердца, могла пробить легкое и, вырвав клинок из раны, ударить снова, с наслаждением прислушиваясь к тому, как мерзкий сукин сын станет молить о пощаде.

Она будет резать и колоть его до тех пор, пока он не затихнет навсегда.

Правда, Кот еще никогда не совершала ничего подобного. За всю свою жизнь она никому не сделала больно, но сейчас была полна решимости убить, потому что боялась за Лауру, потому что ее начинало тошнить при мысли о том, что она может предать подругу, и еще потому, что она от рождения была мстящей машиной – человеческим существом.

В темной прихожей у подножия лестницы Кот заставила себя быть предельно осторожной, чтобы овальная шерстяная циновка снова не подвела ее. Но все обошлось, и Кот беспрепятственно достигла входной двери.

Нож она больше не держала перед собой, а опустила вниз, к бедру. Если убийца услышит ее шаги и повернется, она сможет нанести удар снизу вверх, ниже тела Лауры, которую он держал на руках, – прямо в мягкий, уязвимый живот. Подобный сценарий показался Кот даже более удачным, потому что при ударе в спину клинок мог отклониться, наткнувшись на лопатку или ребро, а мог и вовсе сломаться, если она попадет в позвоночник. Нет, если уж бить, то в мягкое, но прежде она окажется лицом к лицу с убийцей и заглянет ему в глаза. Не заставит ли это ее промедлить? Но ведь он должен получить свое, этот подонок!..

Кот подумала о Саре Темплтон, скорчившейся на полу в душевой, вспомнила, как барабанят по ее обнаженному беззащитному телу струи холодной воды.

Она сделает то, что задумала. Сделает во что бы то ни стало.

Перешагивая через порог парадной двери, Котай приготовилась либо убить, либо погибнуть в отчаянной попытке заставить врага получить все, что ему причитается, однако она просчиталась. Как ни быстро она двигалась, убийца оказался гораздо проворнее ее. Он не спускался по ступенькам крыльца, как ожидала Кот, а уже приближался к своему фургону. То обстоятельство, что ему пришлось нести значительный груз, нисколько не замедлило его движения. Убийца двигался быстро, нечеловечески быстро.

Котай сумела отойти от крыльца не дальше чем на ширину ступеньки. Каучуковые подошвы ее кроссовых туфель так звонко зашлепали по каменным плитам дорожки, что их наверняка можно было расслышать даже за пронзительным и монотонным завыванием ветра. Правда, и луна, и половина звезд уже погасли, заслоненные громоздящимися штормовыми тучами, но если убийца услышит шаги и обернется, он непременно увидит ее.

К счастью, мужчина ничего не услышал и не обернулся, и Кот поспешно сошла с дорожки на мягкую траву лужайки, по которой могла двигаться относительно бесшумно. Отказываться от своих намерений она не собиралась.

В фургоне были открыты сразу две двери. Одна вела в кабину водителя, вторая – расположенная с той же, левой, стороны машины, но гораздо ближе к корме – в жилую часть дома на колесах.

Преступник выбрал заднюю дверь.

Из-за того, что он держал на руках Лауру, ему пришлось развернуться боком и крепко прижать к себе ее тело, чтобы протиснуться внутрь и подняться по двум внутренним ступенькам, но убийца оказался так же ловок, как и силен. Он исчез в машине прежде, чем Кот успела нагнать его.

Несколько мгновений Котай раздумывала, не последовать ли за ним, однако все окна фургона были плотно занавешены, и она не знала, двинулся ли он направо или налево, к кабине. Кроме того, убийца мог бросить свою ношу на пол, как только вошел, и, следовательно, сумел бы защититься в случае нападения. За дверцей начиналась его территория, а Кот в свой жажде мести еще не окончательно потеряла рассудок, чтобы дать ему еще и это преимущество.

Вместо того чтобы лезть внутрь, Кот прижалась спиной к металлическому боку фургона возле самой двери и стала ждать. Если убийца выйдет, она набросится на него, пока он будет опускать ногу на землю, и тогда фактор внезапности окажется на ее стороне. Кот казалось, что это будет самый подходящий момент для осуществления ее планов, поскольку убийца, чувствуя, что провернул свое дельце без сучка без задоринки, должен был утратить бдительность и стать чуточку беспечнее, благополучно покидая место своего преступления.

Может быть, он даже и не выйдет, но ему все равно придется высунуть руку, чтобы захлопнуть дверцу. Стоя на верхней ступеньке, убийца вынужден будет наклониться вперед, чтобы взяться за ручку, и тогда – пока он будет оставаться в этом неустойчивом положении – она сумеет вонзить в него нож прежде, чем он скроется внутри.

Внутри раздался какой-то шорох, затем – мягкий удар.

Кот напряглась.

Убийца не появлялся.

Снова тишина.

С северо-запада неожиданно потянуло свежей кровью, словно где-то там, с наветренной стороны, располагалась скотобойня. Потом этот запах исчез, и Кот сообразила, что память сыграла с ней злую шутку, неожиданно напомнив запах окровавленных простыней в спальне Темплтонов.

Алюминиевая стена фургона неприятно холодила спину, и Кот невольно вздрогнула, представив на мгновение, как в нее проникает леденящий холод души человека, хозяйничавшего внутри.

Ожидание затягивалось, и она начала понемногу утрачивать мужество. Вернувшийся страх умерил ее ярость, и мысли Кот стали все чаще обращаться от мести к собственному спасению. Но она все еще могла осуществить задуманное, все еще могла, хотя сохранение в сердце истовой ярости уже требовало некоторых усилий.

Неожиданно убийца вышел из своего дома, но он не воспользовался дверью, возле которой затаилась Кот. Она вдруг увидела, как тот, кого она ждала, выпрыгивает из водительской кабины.

Котай едва не поперхнулась на полувздохе. Пронизывающий холодный ветер, предвещавший грозу, принес с собой и горький запах поражения.

Убийца был слишком далеко. Не отягощаемый больше телом Лауры, не отвлекаемый звоном цепей, он непременно услышал бы бросок Кот и успел бы отреагировать. Фактора внезапности, который повышал бы ее шансы, больше не было.

Преступник стоял прямо у водительской дверцы в трех десятках футов от нее и потягивался почти лениво. Потом он повел своими массивными плечами, словно для того, чтобы стряхнуть легкую усталость, и потер шею.

Повернись он вправо, убийца мгновенно бы ее увидел. Если она не будет стоять абсолютно неподвижно, он сумеет уловить ее движение боковым зрением, и тогда…

Кот даже испугалась, что убийца почувствует ее запах, поскольку он расположился с подветренной стороны от нее. Это нисколько бы ее не удивило, так как весь его облик, молниеносная быстрота и грация движений были больше от животного, чем от человека, и Кот готова была поверить, что он наделен не только звериной остротой чувств, но и другими сверхъестественными способностями.