Надя держалась стоически. Какое это все имеет отношение к Сергею? Куда он клонит? Чего он хочет добиться? Может, ему надо знать систему индексации, позволяющую банку получать квоты от дополнительных каналов экспорта? В курсе ли он, что происходит? Ей стало даже тяжело дышать. Кажется, она теряет контроль над ситуацией.

— Господин следователь, вы знаете, что через филиалы Урабанка проходят сделки по металлу и нефти. Они продают нефть и металл ежедневно, и за границу тоже…

— Имеет ли банк квоты по экспорту? Думаю, очень выгодные.

— Да, я думаю… — Надя слегка растерялась. — Но я не специалист в этом вопросе.

Следователь снова уставился на Надю и почти заорал:

— Надежда Александровна, не водите меня за нос. Я знаю, что вы много знаете… Эти квоты… А, черт!

Телефонный звонок прервал его речь.

— Слушаю… да, да, понятно… давай…

Выражение его лица мгновенно переменилось. Он спокойно положил трубку и приблизился к сидящему в глубине комнаты мужчине в черном костюме с неподвижным лицом. Они тихо пошептались в течение минуты. Наверное. Но эта минута показалась Наде вечностью.

— Надежда Александровна, мы не хотим больше испытывать ваше терпение сегодня. Спасибо за ваши ответы. Вы свободны.

Она посмотрела на них, как бы не веря услышанному. Потом встала и перед выходом из комнаты получила ещё одно напутствие:

— Возвращайтесь домой. Подайте заявление о краже в вашей квартире в свое отделение милиции. Если вы вспомните ещё о каком-нибудь важном событии в вашем учреждении, непременно нам расскажите. Но только нам, и никому больше. Согласны? У вас есть мой телефон?

Надя за что-то его поблагодарила. За что? И, нетвердо ступая, вышла, закрыв за собой дверь. Еще чуть-чуть — и её спросили бы о взломе электронной почты Сергея, о советнике премьер-министра и обо всем остальном… Это ясно, что на Колотова им было уже плевать. Все, что им было нужно, это лишь проверить, заглядывала ли она в файлы Сергея. Она думала также о том, что это был за телефонный звонок? Кто-то явно её спас. Кто? Петр или Олег? Надя с ужасом вспомнила о своем спрятанном на даче ноутбуке.

Едва выйдя из милиции, Надя вынула свой мобильник и дрожащей рукой набрала телефон матери. Уехала ли она, как они договаривались? Телефон не отвечал. Она купила зачем-то пачку сигарет и решила, что сейчас же поедет на дачу… Остановив машину, она назвала адрес.

— Сколько? — спросил шофер.

— Четыреста ре.

Он сам открыл ей дверь. Надя решила сесть на заднее сиденье. Раскрыв пачку и вынув сигарету, Надя попыталась закурить, но закашлялась и тут же выбросила сигарету в окно. В машине запахло табаком. Шофер тоже попросил у неё закурить. Набрав ещё раз номер дачного телефона, она снова услышала длинные гудки. К телефону никто не подходил. Может, все-таки мама уехала. Если люди, которые перевернули вверх дном её квартиру, имеют прямую связь с тем человеком, который топтался у лесной калитки, то всего можно ожидать. Может, такой же бардак ей устроили и на даче? Машина, казалось, двигалась в полной темноте. Желтый свет фар высвечивал лишь очень небольшое расстояние впереди. Надя все думала, как это шофер ещё угадывает дорогу. Такая тьма.

— Вы не могли бы ехать побыстрее?

Шофер высадил Надю на краю поселка, где она всегда вынужденно выходила. Дальше предстояло идти одной. Но если мамы нет, то, может, мне здесь и не стоит оставаться на ночь.

— Вы не могли бы меня подождать? Я заплачу.

— Извините, у меня больная жена. Я должен торопиться.

Делать было нечего. Надя пошла вперед, увязая в снегу. Хорошо, что она успела надеть теплые сапоги. Вот их ворота. Она ждала, что раздастся знакомый радостный лай Путча. Но все было тихо. Войдя на участок, Надя подбежала к собачьей будке. Путч лежал в неестественной позе на снегу с перерезанным горлом. Было холодно, очень холодно. Надя все поняла и дрожащими руками стала искать ключи от дома. Это было напрасно, дверь в дом была распахнута. Оставалось только войти.

— Мама, мамочка, — позвала она сдавленным голосом. Никто не ответил. Она вошла в дом и при свете, проникающем через открытую дверь, увидела лежащее на полу тело. Рядом подсыхала небольшая лужица крови. Не помня себя, Надя, обойдя труп, взглянула в лицо убитой: это была Валентина, соседка по даче. Убийца явно принял её за Надину мать. Разбираться, видимо, ему было некогда. Спрятанного подальше, под диван, ноутбука, конечно, не было.

Охваченная паническим страхом, Надя сняла перчатки и вывалила содержимое своей сумки прямо на пол. Найдя среди бумаг, флаконов духов и косметики свой мобильник, она лихорадочно продолжала перебирать сваленные в кучу вещи, то и дело поглядывая на окна и на дверь, как будто каждую минуту боясь быть застигнутой убийцей. В приступе бешенства от невыносимого напряжения она стала швырять в стены валявшиеся на полу предметы. В отчаянье Надя закричала хриплым голосом:

— Где же она? Господи, помоги мне её найти!

Наконец она наткнулась на визитку Олега, которую он вручил ей вчера. Поднеся её к лампочке, она с чувством облегчения увидела номер его мобильного. Дрожащей рукой Надя стала нажимать кнопки телефона. Ее замерзшие тонкие пальцы с трудом ей подчинялись.

— Черт, — повторяла она, трижды набирая его номер. Гудка не было. Вся в слезах она посмотрела на экран телефона, заряд батарейки кончился. Закрученная последними событиями, она забыла перезарядить мобильный. Почти не владея собой, она оглядывала комнату в поисках обычного аппарата. Нашла, но, сняв трубку, она тотчас её опустила, провод был сорван. Кружилась голова. Она подошла к входной двери и попыталась дышать глубоко, как её учили на курсах йоги. Кровь постепенно приливала к лицу. Страх не исчез, но, казалось, она его контролировала и вновь стала хозяйкой своих эмоций. Все это сделали, без сомнения, те, кто хозяйничал в её квартире. Только они могли явиться сюда, убить Путча и соседку. Холодное, продуманное насилие и в том, и в другом случае. Что делать? Ну, прежде всего найти спрятанную дискету, потом рассказать обо всем Олегу. Несмотря на его сдержанность в день их встречи, он единственный, кто мог бы ей помочь и вырвать её из этой ловушки, в которую она так прочно попала. Если они, не колеблясь, оставляют трупы на своем пути, она должна быть в их списке следующей.

Надя подошла к входной двери и плотно её закрыла. Старая задвижка, которую она сорвала, больше не действовала. Жалкими усилиями она попыталась подтащить к двери разваливающийся комод, потом отправилась в глубь комнаты. Она встала на колени возле камина, приподняла одну половицу и вытащила спрятанную под ней дискету, засунула её в карман шубы, потом со страхом перешагнула через мертвое тело, не осмеливаясь даже взглянуть и понять, как была убита бедная Валентина. Нужно уходить. Она сдвинула комод и приоткрыла дверь. Снаружи ветер сильно бил в ставни, и это контрастировало с болезненной тишиной внутри дачи. Сквозь мглу пробивался желтый свет огней приближавшейся машины. Через несколько секунд она остановилась. Надя почувствовала, как ужас снова заполнил её тело. Она быстро закрыла дверь и бросилась к камину. На ощупь в темноте она нашла небольшую кочергу, схватила её твердой рукой и повернулась к двери. Она ощутила в себе такую силу, какой у неё никогда прежде не было. Она хотела жить и не желала дать себя убить как собаку. Отступив полметра, она бросила взгляд за двойное покрытое грязью окно. Метель не утихала. Сквозь морок падающего снега она различила силуэт приближавшегося мужчины. Контуры его фигуры становились все отчетливей. Он остановился в нескольких метрах от дачи и стоял неподвижно, как будто решая, как действовать, когда жертва на расстоянии вытянутой руки. Наде показалось, что она узнала короткоствольный автомат. Такие были у охранников Урабанка. Мужчина двинулся очень медленно, как бы колеблясь. Наде померещились какие-то крики. Она затаила дыхание, сжимая кочергу двумя руками. Слезы лились у неё из глаз. Дверь открылась. Снежное облако с шумом ворвалось в жилище. Она почувствовала чье-то присутствие на пороге и приготовилась уже нанести удар, когда услышала: