На лице его появилась слабая улыбка. В отдаленных уголках комнаты заплясали огоньки – то вспыхивала магия, готовая вырваться на свободу.

– Можешь ты предложить другую причину? Нефар сказала:

– Нет.

Теперь она боролась с удушьем, стараясь успокоить бешеный ритм сердца, которому не хватало кислорода.

В мгновение ока Дарий оказался рядом с ней – обычный человек не сумел бы сделать это так быстро—и, взяв ее лицо в горячие сухие ладони, сильно сжал его. На концах его вьющихся волос потрескивали искры – казалось, в воздухе взрываются крошечные перезрелые плоды. В глазах мага бурлил медленный водоворот крошащегося льда и расплавленных камней, кипящий гейзер идей и замыслов, бешеной затаенной активности – всей мыслимой энергии на свете. Когда он заговорил, Нефар услышала его не только ушами, но и кожей, и мышцами, и внутренностями – всем своим существом. Голос Дария парализовал девушку – казалось, ее позвоночник пережали обжигающе ледяные пальцы чудовища, выпустившего в ее тело тысячи паучков с цепкими лапками. Очень тихо он произнес:

– Ты понимаешь, что я могу раздавить твой череп, как виноградину?

Нефар попыталась ответить, но ей не удалось издать ни звука. Сердце замерло, повиснув в груди спелым плодом, и, казалось, собиралось вот-вот разорваться. Почувствовав на верхней губе влагу, она обрадовалась прохладному поту, но текущая в рот жидкость имела металлический вкус. Нефар поняла, что это кровь.

– Я мог бы свернуть тебе шею и оторвать голову или поместить в твое сознание свои мысли, принудив тебя увидеть и узнать такие вещи, которые заставили бы тебя умолять о скорой смерти.

Гортань ее напряглась, но все осталось по-прежнему. Нефар не чувствовала ни кончиков пальцев, ни ступней. Только струйка крови из ноздрей и металлический привкус.

– Ты целиком в моей власти, – удовлетворенно сказал Дарий.

Медленно, постепенно ослабил он давление пальцев. В ее конечностях вновь появилось покалывание, сердце неровно забилось – глухо и громко, легкие медленно наполнились чистым воздухом. Поднеся тыльную сторону кисти к носу, она вытерла кровь и прошептала:

– Да.

Дарий улыбнулся. Проведя рукой по ее волосам, с нежностью запустил пальцы в пряди, словно лаская ребенка. Он стоял так близко, что их дыхания смешивались и тени сливались.

– Подумай об этом, пташка, – тихо произнес маг. – Вот то единственное, чему ты здесь научилась. Природа установит равновесие. И в конечном счете должны остаться только двое.

Он отступил, становясь легкомысленным и бесстрастным.

– А теперь, если можешь, ответь на мой вопрос. Я на твой ответил.

Нефар чувствовала, как от биения сердца сотрясается ее тело, но она, пошире расставив ноги, заставила себя собраться с духом. Еще раз поднесла руку к носу, стерла последние следы засохшей крови, потом взглянула на Дария.

– Чего я от вас хочу? – твердо произнесла она. – Вы уже догадались – вашу магию. Но мне не придется красть ее. Она у меня внутри, и, я думаю, вы об этом знаете. Вот чего вы боитесь. Потому что я та, у которой есть нечто отсутствующее у двух других.

Ни один мускул не дрогнул на его лице. На дальних стенах комнаты плясали темно-фиолетовые тени, словно волны отраженного света, отбрасываемого белыми песками. Тонкий звон перешел в гудение, и воздух стал не таким плотным, как прежде. Магия пошла на спад.

Мастер очень тихо произнес:

– Уходи отсюда, отроковица, пока еще в состоянии это сделать. И никогда больше не приходи.

Повернувшись, Нефар вышла из комнаты. Едва оказавшись за порогом, она побежала. Она летела не останавливаясь, пока не оказалась далеко от опасного места. Поглубже зарывшись в простыни, она, не сомкнув глаз, пролежала на уютной постели, дрожа от ужаса и возбуждения, до самого рассвета. Наконец первые лучи солнца осветили обитель Ра…

И потом мы нарушили последнее и самое важное правило обители.

Думаю, мы подозревали о столкновениях Нефар с наставником – хотя она об этом нам не говорила, что, впрочем, нас и не расстраивало. Значение имело только одно ее сообщение: в новолуние состоится церемония Испытания. И у нас появлялся шанс стать первыми – из аколитов обители Ра – свидетелями этого действа. Мы не могли упустить такую великолепную возможность, точно так же как любой школьник без зазрения совести смошенничал бы на экзамене, если б его не поймали. Испытание, которое нам предстояло пройти, должно было стать самым важным экзаменом в нашей жизни. И мы, руководствуясь практическими, а не этическими соображениями, готовы были пойти на все для получения надежной информации изнутри.

Мы обсуждали это бесконечно. Для наших юных ограниченных умов церемония Испытания представлялась величайшей тайной обители Ра, хотя мы и не произносили этого вслух, но считали справедливым.

И мы решили, что не только имеем право, но и обязаны раскрыть тайну.

Приняв такое решение, мы, размышляя над его смыслом, обменялись выразительными взглядами.

И тут Нефар проявила практичность:

– Как?

С некоторых пор, догадавшись, что ничего из совершаемого нами не проходит незамеченным, мы перестали бывать в пустыне. Сейчас мы сидели во дворике под звездным пологом, слушая шорох пальмовых листьев. От наблюдения нас защищал экран невидимости, который Мастера могли заметить, но не проникнуть внутрь. Наши приглушенные голоса терялись в шуме водопада, близ которого мы сидели. Мастера являлись самыми могущественными практическими магами в мире, но все же оставались всего лишь людьми с не слишком совершенными органами, присущими любым мужчине и женщине Земли. Мы хорошо усвоили урок: часто самое простое решение оказывается наилучшим.

Нефар продолжала:

– Верно, мы узнали время проведения церемонии Испытания, но что толку, если мы не выясним, где это произойдет.

Я изобразил удивление.

– Неужели ты можешь чего-то не знать? Ты хочешь сказать, что есть такое место среди закоулков и коридоров обители Ра, куда ты еще не забредала в часы тайных прогулок?

По правде говоря, меня немного задевало, что последнюю авантюру Нефар совершила без нас, да и Акана тоже, я это знал. Она считала нас ревнивыми и, вероятно, не слишком ошибалась. Правда, она понятия не имела, откуда в нас это чувство, и мы сами не знали, в чем тут дело.

Она нахмурилась с рассеянно-пренебрежительным выражением, вызвав во мне еще большую досаду. И тут Акан очень спокойно произнес:

– Я знаю где.

Эти слова настолько сильно поразили меня и Нефар, что наш защитный экран поколебался, и на долю секунды внешний мир предстал передо мной в виде отражения в подернутом рябью водоеме. Мы как по команде распрямили плечи и уставились на Акана.