Я… заметил, что в американской печати была развязана шумная кампания пропаганды о том, что Апрельская революция в Афганистане явилась «делом рук русских».

Дабс никак не отреагировал на это замечание.

Послом был задан вопрос, не заключал ли Советский Союз с ДРА соглашение о военном сотрудничестве. Ответил отрицательно.

Посол СССР в ДРА А. Пузанов».

Конец июня 1978 года. Кабул

Нет такой власти, которую бы не критиковали. Жесткую – за тиранию и диктаторство, слабую – за бесхребетность. Могут обвинять в милитаризме и тут же в недальновидности и подрыве обороноспособности страны. Ругают за зажим критики и тут же за потворство вседозволенности. За то, что одним повышают зарплату, а другим оставляют прежнюю.

Поэтому в государствах постоянно за что-то борются. Там, где есть смертная казнь, – за ее отмену. Где нет – за введение. Поднимают свои знамена новые партии и сразу же те, кто требует их закрытия. Идут баталии за принятие какого-то закона или его отмену. А если ни за то и ни за другое, то бесконечно за его уточнение и доработку.

Власть обречена на критику. Пока будет хоть какая то власть, всегда найдутся и те, кто ею недоволен. Слабая в этом случае рухнет быстрее, но зато безболезненнее для народа. Крах сильной власти несет в себе большие социальные потрясения, так как она способна сопротивляться.

Хотя, конечно же, самые опасные для народа правительства – это революционные. Редкая революция обошлась без раскола в стане победителей, потому что после победы всем группировкам кажется, что ее можно было бы добыть и без союза с остальными.

Первый заместитель премьер-министра Афганистана Бабрак Кармаль почувствовал на себе это более, чем кто либо другой. Сброшенная ему с барского плеча халькистов должность ничего не решала и не значила в стране. Вернее, должность была первейшая, ничего не значил на ней именно он, Бабрак Кармаль, лидер «Парчам». Как и в прежние годы, вся власть, теперь не только партийная, но и государственная, сосредоточилась в руках «Хальк». И Тараки первым открыто игнорирует заместителя парчамиста, сделав вторым лицом в партии и стране министра иностранных дел Хафизуллу Амина, которого на последнем съезде партии не избрали даже в состав Политбюро, настолько все делегаты поняли его коварство, приспособленчество, хитрость и жестокость. Неужели Тараки слеп?

Распалясь однажды от такого внутреннего монолога, Бабрак Кармаль пришел в кабинет к Тараки. Нет, не так, здесь все решают детали. Перед тем, как войти, его вначале остановили, попросили подождать и пошли докладывать. Какая низость! Какое пренебрежение! Не хватало еще, чтобы его не пустили или не приняли.

Бабрак намерился идти к председателю Ревсовета самостоятельно, не дожидаясь разрешения, но вовремя вышел порученец и пригласил в кабинет.

Еще одна неловкость при встречах с Тараки, может быть даже самая большая, – это то, что Кармаль так и не решил, как же ему называть главу государства, как обращаться к нему. По имени, но не так близки они для этого да и не так он воспитан, чтобы фамильярничать со старшим по возрасту. В традиционном же слове товарищ Бабрак видел и чтил первоначальный его смысл и не мог позволить себе поступиться принципами. До этого как-то обходились вообще без обращений друг к другу: вопрос – ответ, и до свидания. А теперь и встречи уже стали происходить все реже и реже, вернее, только на заседаниях.

Обойтись бы и напоследок без обращений. Да, напоследок, потому что есть гордость и совесть, чтобы отвергнуть должность пустого места. Он будет просить освободить его от обязанностей заместителя премьер-министра. Он готов даже уехать из Кабула, перейти на дипломатическую работу, лишь бы быть подальше от восторженных, занятых самими собой халькистов, не видеть их здравиц друг другу, не чувствовать пренебрежительности по отношению к своим сторонникам.

– Я слушаю, – поднял голову из-за бумаг Тараки, лишь только он вошел.

– Я пришел, чтобы сказать: я чувствую, что работать в правительстве на своем посту с полной отдачей не могу, – остановившись посреди кабинета, решительно начал Бабрак.

– Я считаю, что в данный момент я мог бы более плодотворно работать где-нибудь послом за границей. Это будет лучше и для партии.

Надеялся где-то в глубине души Бабрак, хотел верить, что Тараки замашет рукой, станет хотя бы ради приличия отговаривать, вспомнит его заслуги перед партией, революцией и страной.

– Хорошо, я подумаю над этим предложением, – ответил после некоторого молчания Тараки. Бабрак вдруг подметил, что Генеральный секретарь тоже никак не называет его. – Это только ваше решение или ваши товарищи думают точно так же?

Тараки наносил удар, и Бабрак Кармаль вспылил:

– Я говорю от себя, но мои товарищи по партии думают так же.

– Хорошо, – столь же выдержанно отозвался Тараки. И тут впервые Бабраку подумалось, что он делает ошибку, отдавая Тараки, халькистам свой пост. До этого он хоть как-то, но влиял на политику, ограниченно, но был в курсе основных дел. А теперь? Тараки неспроста спросил про товарищей, он может отправить из страны не только его, но и других руководителей «Парчам». Зря, зря он это сделал, поддавшись эмоциям. В политике побеждает только твердый расчет. Забрать свои слова обратно?

Тараки продолжал с улыбкой смотреть на него, и Бабрак, не попрощавшись, повернулся и вышел. Ладно, хуже все равно не будет. А борьба еще не проиграна, она только начинается.

…Через несколько минут после ухода заместителя премьер-министра к Тараки прибыл Амин. Вошел без доклада, поприветствовал учителя.

– Бабрак попросился на дипломатическую работу, найдется ему где-нибудь местечко? – с улыбкой спросил Тараки своего министра иностранных дел.

– Бабраку? Конечно, найдется. И для других, кто его поддерживает, тоже бы нашлось, – хитро глянул, все понимая, Амин.

Необходимое послесловие. Через неделю в афганском руководстве произойдут изменения. Лидеры «Парчам» оставят свои посты в правительстве и будут назначены послами: Бабрак Кармаль – в Прагу, Н. А. Нур – в Вашингтон, Вакиль – в Лондон, Анахита – в Белград, Наджиб – в Тегеран и Бариалай – в Пакистан. За Кадыром, Кештмандом, Рафи и другими активистами «Парчам», оставшимися в Кабуле, установится слежка.

Документ (из секретной переписки американских внешнеполитических ведомств по Афганистану):

...