Площадку заливал мерцающий свет сотен аквариумов с травой осомой. Стеклянные шары были вразнобой подвешены на деревьях, переливались на высоких витых стойках из белой кости, плавали на листьях кувшинок в центральном фонтане. Казалось, мириады планет слетелись на праздник. В этом изумрудном свете гости выглядели таинственно и зловеще.

Сильно пахло розами. Выращенные в оранжереях Лесного ведомства, цветы благоухали ароматом скорого лета. Гости сбивались в шепчущиеся кучки, отражающиеся тут и там в расставленных по саду зеркалах, множащих грани смыслов.

Вот ее величество Аутурни благосклонно улыбается в окружении фрейлин и фаворитов – все, как один, темноволосы, синеглазы и бледны, до пепла похожи кое на кого, если его постричь и повыдергивать серьги. Вот господа Советники – главы ведомств – снисходительными кивками отвечают на поползновения желающих подольститься. Вот сам лесной король, Сайнор, напряженно переговаривается с чужеземными послами.

Лиссай пока не пришел.

После нескольких кругов по саду Кадия кивнула мне на каких-то двух дядек:

– Они-то мне и нужны! Моя цель на вечер: охмурить этих шишек из департамента, чтобы, выбирая между несколькими кандидатами на должность, они без сомнений отдали предпочтение мне. Так что с этого момента я по своей программе, ладно?

– Хорошо. Но ты осторожнее, пожалуйста. Без фанатизма, – обеспокоенно попросила я, глядя на то, как Кадия одергивает платье, все увеличивая декольте.

Подруга успокаивающе подняла ладонь – все в меру! – и, уходя, шепнула мне:

– Между тем у тебя за спиной уже очередь на танец.

Увы, нет.

На самом деле за спиной у меня нетерпеливо притоптывал ногой церемониймейстер Дайен из Дома Пляшущих, опять желающий проверить мое триста первое приглашение – ну а вдруг забыла?!

Когда выяснилось, что ничего подобного, упрямо ношу с собой, зараза эдакая, церемониймейстер раздосадованно вздохнул и поспешил спустить гнев на одного из официантов, наряженного в стиле лесного духа. (Во всяком случае, именно так я интерпретировала его ободок с рогами. Хотя за ним, в теории, может скрываться личная драма.)

– Я надеюсь, вы, олухи, не забыли специальное меню иллюзий для госпожи Марцелы?! Она не ест простую еду! Нет, совсем не ест! Нет, ни единой долбаной крошки! Брысь на дворцовую кухню! Живо!

Я же пошла в сторону фуршетного столика, где завела приятный разговор с молодыми аристократами, когда вдруг кто-то мягкой, но цепкой хваткой вытянул меня прочь из кружка.

Это оказался Полынь.

– Как же они меня бесят, – уводя меня в сторону, пропел он.

– Кто? – изогнула бровь я. – Мои собеседники? Или лесные комары, решившие, что званый ужин сегодня у них, а главное блюдо – щиколотки колдунов?

…Или шефы, которые подсунули тебе вчера какую-то странную думу, а, Полынь?

– Да, твои собеседники, – неожиданно кивнул Внемлющий, заставив меня удивиться. – Кстати, ты замечательно выглядишь. Впрочем, как всегда.

– Спасибо за комплимент! А ты, как всегда, невероятно галантен.

– Я-то? Врешь и не краснеешь, малек.

– У тебя научилась.

Я хотела спросить Полынь, чем именно ему все-таки досадила парочка аристократов, но тут началась танцевальная музыка. Мы с напарником стояли прямо в центре площадки.

Переглянулись. Не увидев в моем взгляде возражений, Внемлющий взял меня за руки, и мы начали исполнять старинный лесной роонгош. Это красивый парный танец, но с такой, знаете, непередаваемой ноткой фольклорной придури, заключающейся в том, что вы то и дело вдруг подскакиваете, вскрикиваете или хлопаете в ладоши. А потом снова чарующе и близко сходитесь. И опять – скачок! Хлопок! Поворот! У нас шутят, что эти обескураживающие моменты нужны, чтобы партнеры случайно не соблазнились друг другом. Ведь, когда у тебя над ухом раздается громкий вопль, томный взгляд, вызванный предыдущими шагами, пропадает сам собой. Не танец, а эмоциональные качели какие-то!

– Так что не так с моими собеседниками? – полюбопытствовала я.

– Оглянись, когда будет следующее кружение, и посмотри на их рукава. Попробуй разглядеть, есть ли там крохотные нашивки в виде чайников, – проинструктировал Полынь.

Сказано – сделано! Нашивки действительно были. Очень милые, надо сказать.

– Они означают, что твои собеседники – члены тайного клуба Коростови, – объяснил напарник. – А это, в свою очередь, элитный клуб сплетников. Они берут за основу реальных людей, с которыми знакомятся на светских мероприятиях, а потом сочиняют вокруг них немыслимые сплетни и небылицы, которые публикуют в частной газете своего клуба. Грубо говоря, превращают шолоховцев в персонажей скандальных историй. Придумывают им тайны, любовные связи, темные дела, находят «доказательства», обмусоливают детали их жизней и переиначивают так, как им интереснее… Королева – вернейшая подписчица. Эти двое не преминули бы вписать тебя в свой список, узнай они о твоих делах чуть больше.

– Кошмар, – содрогнулась я. – А так играть с чужими репутациями – это вообще законно?..

– В общем и целом, да, – Полынь цокнул языком. – Это обратная сторона такой замечательной и важной медали, как свобода слова. Глобально они ничего не нарушают. Если человек обнаружит себя в рядах «героев», то он может попробовать подать в суд на клевету в частном порядке. Впрочем, некоторым, говорят, скорее приятно оттого, что они становятся объектом подобных сплетен.

– Бр-р-р, – повторно ужаснулась я, и Полынь усмехнулся:

– Значит, не зря я тебя вытянул оттуда? А то в первый момент ты была как будто расстроена.

– Учитывая, что это дало мне повод увидеть, как ты пляшешь, – точно не зря!..

Когда танцы кончились, мастер Дайен залез на приступочку и настойчиво зазвенел в серебряный колокольчик.

– Ужин накрыт. Просим вас занять ваши места! – медоточиво пропел он, такой прилизанный и с такими голыми щиколотками, что мне стало его жаль.

Гости послушно двинулись к столам, которые непрерывной лентой тянулись по саду. Усадить всех гостей за один стол-переросток – значит отдать дань некоей семейственности. Все-таки это позиционировалось как «домашний» праздник, для «своих»…

– Ты где сидишь? – поинтересовался Ловчий.

– Не знаю, так и не успела посмотреть. А ты?

– Среди Ходящих – три теневика у меня с одного бока, три – с другого, так что вечер обещает быть богатым на жаркие споры, – вздохнул Внемлющий.

Я пошла вдоль стола, пытаясь найти карточку со своим именем. Кадия, вижу, уверенно смяла и швырнула через плечо чужую бумажку, чтобы сесть между нужными ей военными. В теории, я тоже могла сделать так, но…

Не выбрасывать же мне карточку кого-нибудь из теневиков? Или – еще веселее – короля или королевы, между которыми должен сидеть Лис? Уверена: меня не поймут.