— Да, — только и смогла я сказать.

Я понимала, что моя тоска и страх — все это касается уже не только меня одной. Если за несколько дней безумной страсти мы и впрямь сумели зачать сына, это будет не просто дитя любви, а наследник королевского трона, очередной претендент, очередной участник долгого и смертельно опасного соперничества двух династий — Йорков и Ланкастеров.

— Конечно, тебе будет нелегко вынести все это, — добавил Эдуард, увидев, как сильно я побледнела. — И более всего на свете я хочу, чтобы ничего этого никогда не случилось. Но ты все-таки запомни: спастись и сохранить жизнь моему сыну ты сможешь только во Фландрии. Я оставил твоей матери достаточно денег, и она знает, куда тебе в таком случае направиться.

— Я буду это помнить, — заверила я. — Но пожалуйста, вернись ко мне!

Эдуард засмеялся. И это был не фальшивый смех, а смех человека действительно счастливого, уверенного в своей удаче и своих возможностях.

— Я обязательно к тебе вернусь, — пообещал он. — Верь мне. Ты вышла замуж за мужчину, который намерен умереть только в собственной постели и желательно после того, как займется любовью с прекраснейшей из женщин Англии!

Эдуард протянул ко мне руки, и я шагнула в его теплые объятия.

— Ты все-таки очень постарайся вернуться, — настаивала я. — А я очень постараюсь всегда оставаться для тебя самой прекрасной женщиной Англии.

Эдуард поцеловал меня, но как-то коротко, словно мыслями был уже где-то в другом месте, и решительно высвободился из моих сомкнутых рук. Я чувствовала, что он покинул меня еще до того, как, низко пригнувшись, шагнул за порог, возле которого уже стоял его паж, держа под уздцы оседланного коня.

Когда Эдуард уже вскочил в седло, я выбежала из дома помахать ему на прощание. Его огромный гнедой жеребец, невероятно сильный и мощный, нетерпеливо приплясывал на месте, выгибая шею и пытаясь подняться на дыбы. Король Англии, натягивающий поводья, был так великолепен на своем боевом коне в лучах солнца, что и мне на мгновение показался совершенно неуязвимым.

— Да хранит тебя Господь! Удачи в бою! — крикнула я, и Эдуард отсалютовал мне, пришпорил коня и помчался на битву с другим законным королем Англии — за жизнь и корону.

Я так и стояла, подняв руку, пока вдали не перестал мелькать его боевой флаг с белой розой Йорков, пока не смолк топот копыт. Я не помнила себя от горя — он уехал от меня, ускакал прочь, встретимся ли мы когда-нибудь?.. И тут, к своему ужасу, я увидела, как мой брат Энтони, явно давно за нами наблюдавший и наверняка видевший сцену прощания, вышел из густой тени и направился прямо ко мне.

— Ах ты шлюха! — бросил он.

Я непонимающе уставилась на брата.

— Что?

— Ты шлюха! Ты опозорила наш дом, свое имя и имя своего бедного покойного мужа, который погиб, сражаясь с этим узурпатором! Да простит тебя Господь, Елизавета, но я немедленно все рассказываю отцу. Надеюсь, он просто отправит тебя в монастырь, а не придушит в ту же минуту!

— Нет!

Я решительно шагнула к Энтони и схватила его за плечо, но брат стряхнул мою ладонь.

— Не трогай меня, паршивка! Я не желаю, чтобы ты прикасалась ко мне теми же руками, какими только что оглаживала этого Йорка!

— Энтони, ты все неправильно понял!

— Что ж мне, собственным глазам не верить? — разъяренно прошипел он. — Или ты меня околдовала? Ты у нас, часом, не фея Мелюзина? Не прекрасная богиня, которая так любит купаться в лесных источниках? Может, и тот, кто недавно с тобой расстался, всего лишь рыцарь, поклявшийся верно тебе служить? Или все мы вдруг попали в Камелот,[12]где процветает прекрасная благородная любовь? Значит, здесь у нас царит чистая поэзия, а не вонь сточной канавы?

— Да, это прекрасная благородная любовь! — не выдержала я.

— Да ты даже значения этого слова не понимаешь! Ты самая настоящая шлюха! Вот увидишь, когда они в следующий раз будут проезжать мимо нас, этот Йорк передаст тебя сэру Уильяму Гастингсу; он всегда так поступает со своими девками.

— Он любит меня!

— Так он говорит всем и каждой.

— Но он действительно меня любит! И вернется ко мне…

— Он всем это обещает.

Я пришла в такую ярость, что даже попыталась ударить Энтони, но брат ловко уклонился, не желая получить кулаком в нос. И тут заметил, что у меня на левой руке блеснуло золотое кольцо. Впрочем, это не остановило его насмешки.

— Неужели он тебе колечко подарил? И ты надеешься, что на меня произведет впечатление этот залог любви?

— Никакой это не залог любви! Это обручальное кольцо! Настоящее обручальное кольцо, Эдуард надел мне его на палец во время настоящей брачной церемонии! Мы с ним обвенчались.

Едва это победоносное заявление сорвалось с моих уст, я сразу поняла: Энтони ничем не проймешь.

— Великий боже, да ведь он тебя обманул! — огорченно воскликнул брат. Он обнял меня и прижал к груди мою голову. — Бедная моя сестренка, бедная моя дурочка!

— Сейчас же отпусти! — Я вырвалась. — Никакая я не дурочка! Как ты смеешь так меня называть?

Энтони печально, с горькой усмешкой смотрел на меня.

— Дай-ка я попробую догадаться, — продолжал он. — Это ведь было тайное венчание в частной часовне, верно? И никто из его друзей или придворных при этом не присутствовал. Неужели он даже лорду Уорику ничего не сказал? И тебе он, наверное, велел пока помалкивать, так? И все отрицать, если кто-то спросит.

— Да. Но…

— Ты вовсе ему не жена, Елизавета. Он тебя обманул. Это бракосочетание было всего лишь притворством, он все подстроил, и ваш брак не имеет никакого веса ни в глазах Господа, ни в глазах людей. Он обвел тебя вокруг пальца с помощью какого-то дрянного колечка и подставного священника. Ему просто хотелось поскорее затащить тебя в постель!

— Неправда!

— Ты пойми, этот человек надеется остаться королем Англии. Стало быть, ему нужно жениться на принцессе! А вовсе не на какой-то вдове-попрошайке из вражеского лагеря, которая вышла на дорогу, чтобы молить его о возвращении вдовьей доли. Если уж Эдуард и сыграет свадьбу с англичанкой, то это наверняка будет одна из самых знатных особ, принадлежащая к дому Ланкастеров, возможно Изабелла, дочь лорда Уорика. Зачем ему связываться с женщиной, отец которой воевал против него? Впрочем, скорее всего, он женится на какой-нибудь богатой европейской принцессе — на испанской инфанте или французской дофине. В любом случае он должен заключить такой брак, чтобы чувствовать себя на английском троне в относительной безопасности и завести надежных союзников. Лорд Уорик никогда ему не позволит жениться по любви на какой-нибудь хорошенькой мордашке! Да он и сам отнюдь не дурак, так что вредить себе не станет.