Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 48
Перейти на страницу:

На сюнну обжигали себе руки все без исключения Сыны Неба — императоры Ранней и Поздней Хань. До тех пор, пока существовали эти кочевники, ханьские правители не могли спать спокойно. Для того чтобы удерживать за собой земли к западу от реки Хуанхэ, нужно было наносить удары по сюнну, а для того, чтобы наносить по ним удары, нужно было заходить в Западный край. Однако дорога в Западный край была далекой и трудной, обитавшие там «варвары» — непостоянны и склонны к измене, а для направления войск в эти края требовались колоссальные средства, поэтому Хань приходилось рано или поздно покидать эти земли. Впрочем, после каждого такого судьбоносного решения рано или поздно наступали новые времена, когда ханьские государственные мужи снова решали вернуться в Западный край…

Нынешний ввод войск Со Мая в Западный край повторил события, которые за долгую историю случались уже много раз. Решение Сянь-ди направить войска в Западный край, чтобы в очередной раз очистить его от сюнну, было предопределено: в крае, покинутом ханьцами тридцать лет назад, кочевники в последнее время распоясались до того, что копыта их лошадей уже по нескольку раз в год топтали земли к западу от реки Хуанхэ. Вот поэтому Со Май и получил приказ вместе с авангардом своих сил создать в Западном крае опорный пункт и таким образом подготовиться к будущему полномасштабному захвату этих земель ханьскими войсками.

Чем занимался Со Май до того, как во главе военной экспедиции отправился в Западный край? Об этом ничего не известно. «Со Май, вторым именем Янь И, уроженец округа Дуньхуан, человек одаренный», — вот и все, что говорится о нем в одной древней книге.[46]

Издавна китайские войска, посылаемые в Западный край, набирали из всякого рода «злоумышленников». Чжан Цянь, который во времена императора У-ди первым проник в Западный край, вел за собой «молодых негодяев». Войска Ли Гуанли, командующего походом на Эрши (Коканд), которые отправились в Давань (Фергану) за прекрасными скакунами, почти полностью состояли из «головорезов». Отряды Бань Чао и Бань Юна, отличившиеся позднее на полях брани в Западном крае, тоже не были исключением из этого правила. Словом, в Древнем Китае экспедиционные войска всегда формировали из неблагонадежных людей, преступивших закон.

Уже из того, как были организованы крупномасштабные военные экспедиции в Западный край, нетрудно представить, из каких людей состояла та тысяча военных поселенцев, которую вел за собой Со Май. Скорее всего, военачальник, сам выходец из пограничных земель империи, пребывавший в возрасте «начала старости» (ему уже перевалило за 45), просто набрал в нее не знавшую жизни молодежь из подчинявшихся Дуньхуану пограничных частей. Наверное, за плечами у некоторых рекрутов были какие-то темные истории, но критерий отбора в войска, если он вообще существовал, был один: достаточно ли у парней сил для того, чтобы управляться с тугими боевыми луками…

Не только командующий Со Май, но и каждый из тысячи солдат, уходивших на запад через заставу Юймэньгуань, не думал, что он когда-нибудь снова вернется на ханьскую землю…

В тот день Со Май покинул крепость во главе колонны верхом на верблюде. Когда замыкающие отошли от стен заставы на две сотни шагов, командир неожиданно остановил отряд. Никаких команд не последовало: Со Май просто хотел дать своим воинам возможность попрощаться с родиной, которую они, скорее всего, больше никогда не увидят…

Солдаты поднялись еще на рассвете, но сборы в дорогу продолжались дольше, чем ожидалось, поэтому к часу выступления солнце уже поднялось высоко и палило так, как будто наступила полуденная жара. Пепельно-серые стены заставы словно плавали в ярких солнечных лучах и оттого казались особенно мрачными.

Со Май долго смотрел на наблюдательную башню, возвышавшуюся над остальными постройками заставы… Наконец он отвел от нее взгляд, и его лицо сразу же приняло прежнее волевое выражение, а в глазах заиграл природный острый блеск. Прозвучала команда «Марш!».

Со Май провел в борьбе с сюнну всю свою жизнь. Только самим сражениям с «инородцами» он отдал, наверное, половину жизни. На границе его то и дело переводили с одного места на другое, и Со Май был готов без колебаний отправиться служить куда угодно. Однако нынешний поход в земли варваров наводил его на непривычные мысли.

Он хорошо понимал, что значит создать глубоко в сердце вражеских земель маленький опорный пункт. Это значит — вести бесконечную борьбу с ненавистными сюнну. Это значит — постоянно умиротворять царства Западного края, которые склонны к измене… Наконец, это значит — работать в поле, ведь солдаты там должны кормить себя сами.

Но пусть даже они сумеют построить на берегу реки Кум военно-земледельческое поселение. Сможет ли оно без поддержки с родины долго продержаться в пустыне? Нет, это исключено. Если такой поддержки не будет, то солдат вместе с построенным в пустыне поселением ждет одна судьба — остаться в песках. А надеяться на помощь с родины им не стоит: судя по всему, ханьский двор постепенно клонится к упадку, он все более озабочен внутренними проблемами. И где гарантия, что он не изменит своего отношения и к этим поселениям? Очень даже возможно, что изменит — тем более что государственные мужи годами колеблются и действуют по старой схеме: «Утром — приказ, вечером — отставить!»

Во второй половине дня отряд под командованием Со Мая вышел в настоящий песчаный океан, где не на чем было остановиться взгляду. На третий день пути океан песка во всю свою ширь покрылся мягкими, округлыми холмами: стоило перевалить через один бархан, как за ним возникал другой — и так без конца. С четвертого дня пути отряд двигался боевым порядком. Вечером этого дня, воины, наконец, увидели зеленый оазис, в котором и разбили свой лагерь. А к ночи в нем уже появилось полтора десятка мужчин и женщин странной наружности — они откуда-то узнали о прибытии ханьцев и пришли продавать им воду. Это были люди народа ашья.

Со Май подозвал к себе одну из молодых женщин и оставил ее ночевать в своем шатре. Женщина не противилась. Ее тело сверкало, словно натертое маслом, а кожа была холодная, как рыбья чешуя. В женщине была примесь ханьской крови, и она немного понимала по-ханьски.

Лежа в постели, женщина рассказывала, что эти земли назывались Лунду, Обитель Дракона, и были столицей царства Ганьлай. Со Май впервые слышал это варварское название. Из слов женщины было непонятно, когда все это было, но она продолжала рассказывать:

«Город этот был столь обширен, что если на рассвете выехать от западных его ворот, то к закату еле-еле поспеешь к восточным… И построен был тот город на насыпи покатой, что плавно спускалась прямо к берегу озера, и протекала через город полосой единой протока широкая, в озеро впадавшая. И если стать на высокой башне крепостной, обратившись лицом к западу, и посмотреть на озеро, то видно было, как вьется-извивается дракон диковинный, в протоке живущий. А насыпь широкая, что несла на себе город, вся сложена была из ровных слоев соли твердой, и если путники хотели устроить там на ночлег скотину, то им, говорят, даже ковры подстилать приходилось… А еще над городом тем часто стоял такой туман, что пень не разнился от ночи, и тогда не было видно на небе ни солнца, ни луны, ни звезд… И жили в том городе не только люди-ганьлайцы, но и демоны во множестве… И вот однажды ночью случилось у озера диво дивное, и навсегда погрузился тот город глубоко в пучину песчаную…»

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 48
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?