Гномелла ответила ему таким горячим взглядом, что волшебница удивилась, как Йожевиж еще не вспыхнул синим пламенем!

– Я немолод, Зоя, – продолжал гном, не отрывая взгляда от возлюбленной, – и с бешенством сердца всяко бы справился. Кто я? И кто – она? Да ее отец, узнай о моем чувстве к ней, выпер бы меня не только из Синих гор, но и из Драгобужья! Только не в этом дело! Что бы я дал ей? Обычный дом против старшинского чертога? Ворчание пожившего гнома против удали молодого, что рано или поздно стал бы ей мужем? Пришел я к себе, разложил инструменты, набил трубочку и сел у окна. Смотрю на улицу – а вижу голубые глазищи, и глядят они мне прямо в душу…

– А дальше? – прошептала Вита, поеживаясь от сладкого ужаса.

– Ночью она сама ко мне пришла, – мечтательно улыбнулся Йожевиж, а Виньо двумя руками прижала его ладонь к губам. – Промучились мы с ней так-то несколько недель… Когда жить друг без друга невыносимо, воздуха не хватает, что ли… А потом решили сбежать. Наши женщины на мужчин смахивают, особливо когда сильно обрастают, но и молодых сложно отличить, если одежка правильная подобрана. Вот в таком образе и бегаем до сих пор!

– Но вы еще не женаты? – уточнила Вита. – Или просто пояса не носите, чтобы внимания не привлекать?

Гномы не дарили друг другу колец, обмениваясь поясами верности, которые будущий супруг выковывал сам, а будущая супруга украшала затейливым плетением из разноцветных шнуров.

Йожевиж, Синих гор мастер, вдруг покраснел и отвернулся.

– Не хочет он меня замуж брать, – впервые с начала беседы подала голос Виньовинья, – покуда не осядет где-нибудь и не заведет собственное дело. Говорит: «Такой, как ты, муж-бродяга не нужен!» А я сама знаю, – звонко довершила она, сердито глядя на Йожа, – что мне нужно!

– Подеретесь? – обрадовался Дробуш.

– Ну не могу я! – простонал Йож, не поворачиваясь. – Дедами завещано жену в дом приводить… а не к костру!

Вителья смахнула невольные слезы и порывисто обняла обоих.

– А я за вас рада! – сказала она. – Просто сама не знаю, как рада! Все у вас будет хорошо! Ты, мастер Йож, откроешь в Вишенроге ювелирную мастерскую, а ты, Виньо, будешь учиться там в Целительской школе, а после немощным помогать! Столица Ласурии – город свободных, но честных нравов. Мне мама рассказывала! Там на ваш брак никто косо не посмотрит!

– Правда? – гномелла с надеждой посмотрела на Виту.

– Правда!

Волшебница отвернула воротник куртки и показала ей серебряный четырехлистник клевера, украшенный зеленой эмалью.

– Этот талисман мне подарила мама, когда я отправлялась в Драгобужский университет. Она сказала, что он поможет сдавать все экзамены и зачеты на «отлично». И знаешь что – так и было!

– Хоу! – восхищенно прошептала Виньо. – Вот здорово!

– Можно мне посмотреть? – заинтересовался Йожевиж, прекращая сердиться и смущаться одновременно.

Кинул короткий взгляд на брошь, ухмыльнулся в бороду, откинулся на плащи.

– Я бы съел что-нибудь! – сообщил он в потолок.

Девушки радостно захлопотали вокруг него. Небогатое меню – подмокшая кабанятина, сухари, которые удалось спасти, ибо они были упакованы в деревянный ящик, и ягодный отвар с медом – сделало свое дело. Наевшись, Йожевиж снова уснул, но сон его стал спокойнее, дыхание – ровнее, а цвет лица уже и не отличался от здорового.

Из воды вылез Яго – без всплеска, без звука, подтянулся на каменном берегу, сел, свесив ноги.

– Йож пришел в себя! – воскликнула Виньовинья, делясь с ним радостью.

– И мы знаем, что она – девочка! – тут же сдал ее Дробуш.

– Меня так долго не было? – пробормотал Ягорай, встал и принялся одеваться. – Зоя, как скоро Йож сможет нормально двигаться?

– Если сейчас вечер – к утру! – улыбнулась ему Вита. На душе было легко и радостно – прикосновение к чужому, пусть и непростому счастью давало ощущение правильности пути и – впервые! – судьбы верной как пес!

Яго на мгновение застыл – увидел ее улыбающуюся так заразительно и… ослепительно.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты красивая? – буднично спросил он, сев у костра.

Виньо прыснула в косу, улеглась под здоровую руку Йожевижа, свернулась уютным клубочком и мгновенно уснула.

– Так что там, под водой? – не зная, что ответить на заданный вопрос, спросила Вителья. – Мы проплывем?

– Только один участок может представлять опасность, остальные – короткие, даже ты справишься!

– Даже я?! – оскорбилась Вита.

– Я заметил, – спокойно улыбнулся черноволосый, – что плаваешь ты не очень!

– Зато кастую неплохо! – задрала нос волшебница, забрала свой плащ и пошла укладываться у дальней стены, не замечая, что вожак, следя за ней, тщательно скрывает улыбку.

Костерок съежился и залез под остатки углей, будто замерз. Яго задумчиво разглядывал слабое пламя. Если предатель находится среди них – а в это ему не хотелось верить, но он, к сожалению своему, был реалистом! – значит, после выхода на поверхность они быстро столкнутся с преследователями. Он надеялся на сообразительность Дикрая. Надеялся, что оборотень, учуяв их запах, не поспешит навстречу, а затаится, выслеживая того, кто оставлял шайлу тайные знаки, без которых погоня не настигла бы их так скоро у моста! Самого барса вожак и не думал подозревать – и знакомы друг с другом давно, да и не в привычках оборотней так подличать. Вот в бою горло порвать – это да!

Он окинул взглядом спящих гномов и волшебницу, сердито ворочающуюся у стены. Нет, не может быть! Йожа он знает тысячу лет! Виньовинья скорее даст отрубить себе все конечности, чем предаст возлюбленного! Ну не тролль же, в самом деле? Тем более что с ним они познакомились только у моста, а погоня началась раньше! Фарки? Но парень погиб у него на глазах…

Во всем этом были две странности, которые никак не совпадали друг с другом: охота стражников за «хорьками» и погоня шайлу за волшебницей. Как человек, прекрасно знающий Крей-Лималль, Яго, едва услышав имя жениха Зои, понял, что девушке крупно не повезло. Первый советник асурха был не из тех, кто отказывается от запавшего в душу, а волшебница, к несчастью, относилась к той категории женщин, которые западают если не навсегда, то надолго. Зою хотелось одновременно и оберегать, и злить: ее улыбка заводила так же, как и сердитый блеск глаз… Там, на камне, на Яго накатило предчувствие, которыми была полна его жизнь, но тайну их он не разгадал до сих пор. Они просто появлялись в голове, вспыхивали как свечи в темной комнате, позволяя ему в юности избегать жестоких наказаний отца, а потом, на войне, раз за разом обманывать смерть, спасая однополчан. Предчувствия и нынче не покидали его: благодаря им он уводил своих людей с маршрутов погранцов или стражи, избегал встреч, а значит, стычек с такими же группами контрабандистов, тут и там звериными тропами пересекавших границу.