Позади, в кильватере королевского корабля, морские волны разрезала другая неуклюжая посудина, еще более чем флагман напоминающая обводами буксир. На втором корабле, как уже было сказано, плыли двурогие, Первый полк Фагорской гвардии. Едва корабли пустились в плавание, король, оставив своих попутчиков и застыв у поручней борта, впился неподвижным взглядом в береговую полосу, словно желал увидеть королеву непременно первым. Потрясенный видом бесконечного водного простора и обессилевший от качки фагор Юлий рухнул на палубу около шпиля. Впервые за долгое время король не выказал своему любимцу сочувствия.

Скрипя оснасткой, бриг резал простор спокойного моря. Внезапно, пошатнувшись, король рухнул на палубу. Быстро подбежавшие придворные подняли монарха и отнесли в шатер, где осторожно уложили. Лицо короля, которое он упорно прятал в ладонях, было смертельно бледным. Не отнимая рук от лица, он катался по своему ложу, словно обезумев от приступов боли.

Осмотрев монарха, придворный лекарь велел всем покинуть шатер, попросив остаться только КараБансити.

– Вам, господин советник, следует присмотреть за его величеством. На мой взгляд, у него нет ничего серьезного - всего-навсего приступ морской болезни. Как только мы сойдем на берег, король тут же поправится.

– Но, насколько я знаю, явными признаками морской болезни являются тошнота и рвота.

– Гм, у простолюдинов это так и есть. Но здесь мы имеем дело не с обычным человеком. У особ королевской крови многие болезни протекают иначе.

Лекарь с поклоном удалился. По прошествии некоторого времени стоны и бормотание короля стали более разборчивыми.

– Конечно, я задумал ужасное, но должен довести это до конца… Великий Акханаба да поможет мне…

– Ваше величество, осмелюсь предложить вам поговорить о вещах любопытных и важных, которые могут успокоить ваш мятущийся разум. Я говорю о том редкостном предмете, о том странном браслете, который сейчас находится у вас…

Подняв голову, король проговорил тихо, но уверенно:

– Убирайся вон, кретин, или я прикажу бросить тебя за борт рыбам. Для меня нет сейчас ничего важного, ничего на свете.

– Желаю вашему величеству скорейшего выздоровления, - скромно проговорил КараБансити, неуклюже пятясь и не глядя нащупывая за спиной выход.

После двухдневного плавания по морю вдоль побережья на запад маленькая королевская флотилия наконец вошла в уютную бухту Гравабагалинен. Король ЯндолАнганол, столь же внезапно пришедший в себя, как прежде занемогший, сошел по трапу в пенный прибой вместе с посланником Эламом Эсомбером, который придерживал край королевского плаща, - в Гравабагалинене не было пристани.

Вместе с посланником на берег сошло с десяток сановников из высшего экклезиального кабинета, по словам посланника - викариев, составляющих его свиту. У короля свита состояла только из капитанов его флотилии да нескольких латников-телохранителей.

Дворец королевы, ожидающий монарха и его спутников на небольшом удалении от берега, точно вымер. Узкие окна были наглухо закрыты ставнями.

На башенке на флагштоке развевался черный флаг. Обращенное к дворцу лицо короля было так же непроницаемо, как и закрытые дворцовые окна. Никто из королевской свиты не решался подолгу смотреть на монарха, страшась встретиться с его пронзительным орлиным взором. Второй корабль, неловко качаясь на волнах, осторожно причалил к берегу. Невзирая на проявляемое Эсомбером нетерпение, ЯндолАнганол настоял на том, чтобы дождаться, пока люди-матросы не вытащат второй корабль на берег достаточно высоко, чтобы брошенные с борта сходни легли прямо на песок и солдаты-агуманы смогли сойти на берег, не замочив ног.

По окончании высадки Первого фагорского король самолично провел построение и обратился к воинам с кратким, но энергичным словом на их языке, объяснив им задачу. Наконец, покончив с приготовлениями, король дал приказ начать полумильный марш ко дворцу. Рунт Юлий, довольный тем, что снова оказался на суше, бежал впереди хозяина, играл и вертелся, вздымая ногами песчаные вихри.

На подходе ко дворцу короля встретила древняя старуха в черном кидранте и белом фартуке, с палкой в руке и в сопровождении двух безоружных стражников.

Вблизи стало хорошо видно, до чего старыми и обветшалыми были белые с золотом постройки дворца. Повсюду на крышах, на стенах веранд, на террасе и в балюстраде зияли прорехи, которые недосуг было залатать. Нигде, куда ни глянь, не было видно ни одной живой души - ни человека, ни зверя, - лишь на далеком холме паслось небольшое стадо косуль. От берега доносился монотонный шум морского прибоя.

Одежды короля сегодня отличала общая мрачность. Для свидания с МирдемИнггалой он выбрал простую тунику без рисунка и вышивки и темно-синие, почти черные, панталоны. В отличие от короля вышагивающий рядом с ним изящный посланник был одет ярко: в дымчато-голубую пару, хорошо гармонирующую с розовым коротким плащом. Дабы замаскировать корабельные запахи, Эсомбер еще с утра надушился.

Возвещая о прибытии короля, капитан латников протрубил в рог. Дверь дворца осталась закрытой. Воздев руки к небесам, старуха в черном что-то глухо забормотала береговому бризу.

Сорвавшись с места, ЯндолАнганол бросился к двери и несколько раз ударил по дереву рукоятью меча. Внутри здания по комнатам разнеслось гулкое эхо, и в ответ залаяли сторожевые псы. Наконец в скважине заскрипел ключ. Другая старая карга, словно родная сестра первой, отворила дверь, приветствовала короля, мигая от яркого дневного света, и отступила в сторону, дав ему возможность войти.

Внутри царил глубокий сумрак. Собаки, поднявшие было лай, пока дверь оставалась на запоре, едва пришедшие оказались внутри, куда-то скрылись, затаившись в потемках.

– Быть может, Акханаба, со свойственным его пылкому нраву милосердием, наслал сюда чуму? - предположил посланник Эсомбер. - Тем самым избавив здешних обитателей от земных печалей, а нас наказав бесполезным путешествием и тяготами ожидания?

Король громко позвал, желая увидеть хоть кого-нибудь из обитателей дворца.

Наверху высокой лестницы во тьме показался свет.

Задрав головы, мужчины увидели спускающуюся вниз женщину со свечой. Так как из предосторожности, чтобы не оступиться, женщина несла свечу высоко над головой, черты ее лица, погруженного в тень, оставались неразличимыми. Ступени лестницы под ее ногами скрипели все до единой. Лишь когда она приблизилась к вошедшим, ожидающим внизу, свет, падающий сквозь дверной проем снаружи, начал постепенно прояснять ее черты. Но еще прежде, чем на лицо женщины на лестнице упал свет, нечто в ее манере держаться и в осанке выдало, кто она такая. Ступив на скудный свет, королева МирдемИнггала остановилась. Ее, короля ЯндолАнганола и посланца Эсомбера разделяло всего несколько шагов. Повернувшись к государю, а потом к посланцу, королева сделала реверанс.

Ее прекрасное лицо было серым как пепел, кровь отлила от губ, и они стали почти незаметны, глаза на бледном лике зияли темными колодцами. Темные прекрасные волосы королевы были в беспорядке разбросаны по плечам. На МирдемИнггале была простая пепельно-серая мантия до пят, наглухо застегнутая у горла и скрадывающая грудь.