И все же он следовал за мной, вместе с тем обучая меня небольшим уловкам.

Например, как принять его глубже, слегка изогнув нижнюю половину тела.

Как целоваться, вдыхая реже.

Как ласкать, гладить и сводить с ума.

— Пожалуйста, — взмолилась я, требуя того, что не могла описать словами. От каждого прикосновения к клитору я хотела плакать. Мне было мало. Даже дикие толчки не подводили меня к краю.

Может, для оргазма я должна быть в течке.

Я никогда не пробовала трогать себя не во время эструса.

Стоило об этом подумать, как из моих глаз потекли слезы. Я чувствовала себя напряженной на грани взрыва, почти как в те разы, когда во время течки оставалась без мужчины и перспективы найти облегчение.

Мое тело горело.

Болело.

В ярости я полосовала ногтями спину Элиаса.

— Терпение, — он укусил меня за подбородок в качестве выговора.

Я чуть не зарычала на него. Агония пронзала меня, вызывая еще больше слез и заставляя рычать его имя. Предупреждение и просьба в одном слове.

— Я отведу тебя туда, — заверил Элиас, проведя носом по моей скуле. — И мы вместе полетим.

Я не хотела летать. Я хотела взорваться. Избавиться от нараставших мучений и, высвободив инферно внутри себя, свернуться клубочком в полной тишине.

Не стоило и надеяться.

Я знала правду по горькому опыту, пережитому в разных своих укрытиях. Однако теперь у меня был мужчина, способный дать мне утешение, но он сдерживался, и я не понимала почему!

Я прижалась ртом к сухожилию на его шее, зубами вонзаясь в кожу.

В ответ у Элиаса в груди зародился грохот, от которого я обмерла.

Но он не рычал.

Не совсем.

Скорее гневный звук, также выражавший удовольствие.

Стон.

— Я завяжу тебя так глубоко, что ты будешь умолять меня остановиться. Но я не стану, — тихо и соблазнительно сказал Элиас. — Черт, Дачиана. Ты так крепко меня сжимаешь. Идеально, — он вонзился в меня, и мы оба вскрикнули.

Теперь Элиас входил в гон.

Склонялся к насилию.

Вот только… мне понравилось.

Каждый толчок причинял боль, но также наращивал давление, согревая меня изнутри.

Прильнув к Элиасу, я сжала его ногами и, держась изо всех сил, принимала все, что мне давали, требуя большего.

Горячей.

Жестче.

Мм.

После укуса я почувствовала во рту вкус крови, пряной и мужской. Я облизнулась, желая попробовать еще, но мне не удалось пошевелиться. Элиас был слишком силен, чтобы я могла с ним бороться. Но мне это нравилось. Я наслаждалась. Обожала каждое столкновение наших бедер.

Я чувствовала, как набухал член.

Чувствовала пульсацию узла у основания.

Мои внутренние стенки напряглись, массируя ту его часть, которую я так хотела ощутить, побуждая ее освободиться.

— Черт, — простонал Элиас на выдохе, сорвавшемся с его губ, ласкавших мою шею.

Вот оно. Он собирался…

Узел вырвался, заякорив Элиаса глубоко во мне, отогнав мои мысли и толкнув меня головой вперед в забвение.

— Элиас! — выкрикнула я, содрогаясь под ним от удовольствия, захлестывавшего меня волна за волной и сотрясавшего от макушки до пят.

Он выругался в ответ, и следом с его губ слетело мое имя, словно молитва.

— Ох, ох, — продолжала я стонать, пока реальность сменялась чем-то таким изысканным и настоящим, что мне не удавалось думать ни о чем, кроме восторга, охватившего мою душу.

Это длилось и длилось.

Порабощало меня и затемняло мое видение.

Да, да.

Вот оно.

«Я никогда не знала, что так бывает!»

Элиас пошевелился.

Мир перед моими глазами перевернулся.

Я не обеспокоилась, безразличная и слишком потерянная в экстазе, чтобы сосредоточиться. Элиас согревал меня. Оберегал. Крепко обнимал, касаясь руками моей спины.

Очень странно, ведь я лежала на земле, вжимаясь в нее лопатками. Прищурившись, я приоткрыла глаза и обнаружила, что положила голову Элиасу на грудь, оседлав его, пока во мне продолжал пульсировать член.

— Я тоже не знал, что так бывает, — прошептал Элиас. — Вернее, я слышал, но разговоры не сравнятся с собственным опытом.

— Я думала вслух? — нахмурилась я. Ничего себе, что случилось с моим голосом? Звучал он хрипло, словно я много кричала.

— Да, детка, — усмехнулся Элиас, погладив меня по волосам. — Но, пожалуйста, продолжай. Похвала пойдет на пользу моему эго.

— Что-то я сомневаюсь, — подняв голову, я уперлась подбородком ему в грудь.

В ответ раздался гулкий рокот — версия мурлыканья. Мои плечи мгновенно расслабились, тело ослабело.

— Мне нравится этот звук, — призналась я.

— Знаю, — тихо отозвался Элиас, продолжая гладить меня по волосам. — Мне нравится, как он тебя успокаивает, — он передвинул руку мне на спину, поглаживая ее вверх-вниз и лаская меня, в то время как мы оба еще подрагивали. — Я не сделал тебе больно?

— Нет, — без малейших раздумий ответила я. Если Элиас и причинил мне боль, то удовольствие в итоге ее компенсировало. Я бы ничего не изменила в нашем соединении. Ну, кроме одного момента. — Ты меня не укусил, — я была готова. Даже ждала. Но ничего не случилось.

— Мм, я хотел, — признался Элиас, по-прежнему удерживая ладонь на моей спине. Вторую руку он поднял к моему затылку и, согнув колени, подтолкнул меня вверх, чтобы наши рты были друг напротив друга. — Когда через два дня у тебя начнется течка, я заявлю о своих правах, омега. Каждым возможным способом. Сейчас были только мои пробы.

— Пробы? — повторила я.

— Да, — улыбнулся Элиас. — Я ведь ухаживаю