Айк шел через галерею залов, полностью развороченных войной. Город пылал в огне пожара, кое-где солдаты еще добивали остатки сопротивления купленных наемников. Он остановился возле широкого окна. Перед ним открывался вид на площадь. Рядом со зданием городского собрания, стоя на коленях, рыдала пожилая женщина, обнимавшая тело, лежащее на земле. Отсюда не было слышно ее крика, но черный провал рта и растрепанные волосы заставили сердце Айка сжаться. Он не мог на это смотреть. И не мог понять – зачем? Зачем Орису нужно все это? Зачем эта война, эти смерти и несчастья? Айк был уверен, что торговец поступал так не для того, чтобы отомстить ему за взорванную когда-то темницу… у него явно были другие мотивы.

У выхода он столкнулся с Рией.

– Ты куда пропал? – набросилась она на него. Ее доспех был испачкан сажей и смолой, в руках она держала короткий меч. Женщина была на взводе.

– Пойдем отсюда, – сказал Айк и, взяв жену за руку, потащил за собой.

– Что происходит? – пытаясь выдернуть руку, спросила Рия. Она предвкушала, как знатные жители города, икая от страха, преподнесут им символические ключи от города. И просто так, без представления, воительница не собиралась покидать захваченный город.

– Я хочу домой! – печально и коротко ответил Айк, сам не понимая, что имеет в виду, свой походный шатер, родной Виллон или Лима Оз. Он просто повел Рию из города. Охрана еле успевала за ним.

– А как же ключи?! – не выдержала Рия.

– Какие еще ключи? – не понял Айк.

– От города! – воскликнула Рия.

– Пусть принесут в шатер! – бросил он. Воительница подала знак охране, и воины последовали за ними.

В шатре было спокойнее, уютнее, тише. Айк не хотел уходить отсюда, не хотел ничего делать, только лежать рядом с Рией и слушать ее дыхание. Но вокруг шла война, а он был ее главным участником. Краткий миг покоя закончился с появлением гонца – пора было начинать церемонию. Айк накинул белую тогу и вернулся на походный трон. Его окружали соратники, доказавшие свою преданность в деле. Рядом, чуть ниже, на изящной скамье грациозно сидела его жена. Ветер раздувал белые полы шатра, и они облизывали красную дорожку, ведущую к сапогам Айка.

С минуты на минуту появятся несчастные жители покоренного города с ключами на золотом подносе. Церемония спланирована и заранее разобрана по минутам. Однако молодой правитель Лима Оз был хмур. Казалось, что победоносная кампания по захвату свободных городов не нравилась только ему одному. Советники, армия, даже его супруга гордились собственной удачей и военной стратегией. Никто не замечал, сколько боли и горя они щедрой рукой посеяли среди людей, сколько деревень опустело, сколько жителей обречено на голодную смерть, сколько матерей и жен осталось в пожизненном аду одиночества. Айк чувствовал, что все эти люди проклинали его, и, будь у них такая возможность, разорвали бы правителя Лима Оз на куски. А еще он чувствовал, что соратники, прикрываясь его магией, шли завоевывать мир, и никто из них не задумывался о том, что будет потом. А он знал. Перед глазами стоял безлюдный Виллон…

Правитель Лима Оз сидел и отстраненно наблюдал за церемонией. Иногда ему казалось, что реальность терялась, и он видел не лица, а чувства. Айк вдыхал черные струйки ужаса, исходившие от старейшины покоренного города. Его жена источала золотой цвет глубокого удовлетворения, смешанного с самодовольством, а преданный советник Таорунг был в сине-зеленом тумане, он просто устал. Когда старейшина протянул Айку поднос с ключами, он не шелохнулся. Все замерли. В шатре повисла неловкая пауза. Айк долго смотрел на пожилого, тучного вельможу. Он видел его целиком и полностью, со всеми страхами и болью. Ему даже стало жаль старейшину. Правитель сделал еле заметный жест, и тот с облегчением передал ключи Рие. Она с достоинством поднялась со скамьи рядом с троном и, подняв ключи над головой, крикнула:

– Победа!

«Победа!» – звучало в моей голове. «По-бе-да… А что сулит мне новый день? Победу? Беду? Смерть?..»

К полудню мы подошли к деревне дикарей. Она располагалась в небольшой долине, со всех сторон окруженной лесом. Из печных труб поднимался дым. Пахло хлебом, жильем и скотиной. От запахов скрутило желудок. Жутко захотелось в тепло, в постель. Захотелось видеть стены вместо осточертевшего леса, лежать на мягком тюфяке, а не на жесткой земле…

Деревня была окружена невысоким частоколом, над которым возвышались две сторожевые башни. Там дежурила пара увальней в овчинах, натянутых до самых глаз. Видно было, что сторожам было холодно и лень что-либо делать. Смотрели они куда угодно, но только не туда, куда следовало.

– Что там? – спросил Эймс.

– Пара стражей, охрана паршивенькая, но визг поднимет, – ответил Эйо.

– Это уж точно. Не думаю, что норды будут слишком рады нас видеть.

– Можешь быть уверен, – сказал я, – но там сестры.

– Понимаю, – Эймс кивнул. – Пойдем на штурм прямо сейчас? Или все же дождемся темноты?

Я покачал головой и спросил:

– Ты мне веришь?

– Ну… – сержант, казалось, стушевался.

– Ты мне веришь? – повторил я.

– Да, – ответил Эймс твердо, но как-то сухо.

– Тогда делай, как я скажу. Даже если тебе покажется, что мои приказы звучат как бред.

– Хорошо, – ответил Эймс после мимолетного замешательства.

– А что за приказы-то? – встрял Эйо.

– Не знаю еще, – признался я.

– Это как? – удивился рыжий.

– Магия! – бросил я, и это вновь сработало. Все же слово «магия» разрешала любые споры.

Мой новый знакомый не заставил себя ждать.

«Видишь ли ты двух часовых?» – прозвучал голос Вар Ло в голове. Я напрягся. На башне сидели двое.

– Да, – ответил я.

– Что? – не понял Эймс.

– Извини, это не тебе, – я сжал плечо сержанта. – Сейчас, прости, я буду вести себя странно.

– Как скажешь… – с сомнением ответил Эймс.

«Видишь двух часовых?» – повторил вопрос Вар Ло.

– Вижу, – говорил я вслух, не обращая внимания на Эймса, косившегося на меня в недоумении.

«Их надо убить. Но не сейчас. Сделай так, чтобы твои солдаты были готовы убить их, когда прокричит петух».

– Какой еще петух?

«Просто петух, птица!»

– Я понял. Эймс! – обратился я к сержанту, – двух часовых надо будет убить, но не сейчас, а когда прокричит петух. Понимаешь?

Эймс исчез, вскоре вернулся, тяжело дыша.

– Будет сделано.

Я кивнул.

«Видишь у стены большой сугроб… бери рыжего и бегите туда», – зазвучал голос Вар Ло.

Я ткнул Эйо в бок. Он охнул, но, верный своему слову, поспешил за мной. Вместе, проваливаясь в снег по колено, прямо на глазах у стражей, скучавших на башнях, мы побежали к забору. Удивительно, но стражи не обратили на нас никакого внимания. Укрывшись за сугробом, я осторожно высунул голову.