– Приблизительно в те же дни, когда разворачивались поиски двух молодых исследователей подземелий, на одном из участков Российско-Грузинской границы был перехвачен шедший в Грузию караван. К сожалению, подразделение спецназа слегка перестаралось и уничтожило всех боевиков, включая две странные личности, отнюдь не кавказской национальности. Обследуя их ранцы с экипировкой, явно западного производства, наши сотрудники наткнулись на довольно интересную находку – пробы грунта и воды. Позднее их анализ выявил повышенное содержание трития.

– Тэ-трития? – навострил уши Сашка, – а что это за хрень?

– Тритий – довольно редкий элемент. Я, признаться, тоже не силен в химии, потому пришлось консультироваться у специалистов. И вот что они рассказали: аномальная концентрация трития в минеральной воде горных рек с недавних пор является очевидным признаком для прогноза, поиска и разведки аномалий и месторождений урана. Водичку из реки может зачерпнуть любой турист – никто ему слова не скажет, и, полагаю, наличие этого проклятого трития в бассейне реке Мзымта давно всем известно. А ныне некоторые особо любопытные ребятки из "дружественных" стран озаботились точечной проверкой месторождений на предмет наличия урана. Не дают им покоя наши запасы данного стратегического вещества – вот в чем дело.

Теперь не выдержала Ирина:

– Вы хотите сказать, что два молодца, пойманных четыре дня назад в тех же краях, пытались…

– Правильно мыслишь, девочка, – не дал договорить опытный разведчик. – Погибшие в перестрелке на границе агенты не сумели переправить пробы из ствола законсервированной шахты, и таинственные заказчики спустя три недели организовали следующую попытку. Но повторить сию дерзкую выходку они решили весьма виртуозным способом. Исполнители засветло взобрались на одну из вершин контролируемой Грузией северной территории Абхазии; собрали привезенные с собой дельтапланы, а ночью совершили перелет через границу. Тайник с этими штуковинами сотрудники контрразведки уже разыскали. Чрезвычайно, доложу я вам, продвинутая техника: титановый каркас; тонкая крепчайшая материя черного цвета, похожая на парашютный шелк – аппараты получаются легкие, прочные и совершенно незаметные в темное время суток. К тому же в разобранном виде легко умещаются в специальные ранцы.

– Но летать ночью в горах – затея не для самых умных, – покачал головой Артур.

– А-а!… – отмахнулся генерал, – подготовку они прошли серьезную; к тому же их снабдили продвинутым снаряжением. В том же тайнике, устроенном почти на вершине горы, обнаружены два шлема со встроенными приборами ночного видения – вот вам и вся премудрость.

– Интересный разворачивается вестерн, – усмехнулась Ирина. – А кому и зачем понадобились пробы воды и грунта?

– Вот на эти вопросы и хотелось бы получить вразумительные ответы. А еще крайне любопытно, что стоит за столь настойчивым интересом? На Кавказе имеются два района с тритиевыми аномалиями в местах выхода карстовых подземных водотоков: из хребтов Алек – у поселка Ажек; и Арабика – у поселков Дзыхра и Менделеево. Оба месторождения разведаны; у Дзыхры – неподалеку от места вашего отдыха, короткое время велась добыча, но шахта давно законсервирована и не представляет большого интереса.

– А почему Хайфа? – пристально посмотрела на шефа Арбатова.

– По признанию пойманных агентов именно в Хайфе находится секретная контора, собирающая и изучающая информацию об урановых месторождениях бывшего Восточного блока. Да и некоторые наши сведения, полученные за пару последних лет, прямо указывают на тот же факт. Так что, собирайтесь, ребятки, и в путь…

Израиль; Хайфа

25-26 июня

Летевший из Анкары в Хайфу самолет был наполовину пуст – напряженные отношения Израиля с арабскими странами зачастую отпугивали туристов.

Александр Осишвили обосновался в конце салона; ближайшие соседи сидели через два ряда кресел. Сия людская "разреженность" давала возможность расслабиться и пока не думать о возможной слежке, не напрягаться от каждого взгляда попутчиков.

Черноволосый молодой человек с французским паспортом в кармане глазел в иллюминатор и шептал:

– Действительно скучно. Вокруг Лондона или Парижа аэропортов гораздо больше и затеряться в тех городах зэ-значительно легче: сотни гостиниц, торговых центров, транспорт на любой вкус. А самое главное – можно запросто смыться в случае провала.

Никому из членов группы Ирины Арбатовой бывать на Священной земле не доводилось, география всех предыдущих заданий приходилась на Центральную Европу. Израиль же был ее захолустьем, беднейшей окраиной. С неповторимым и своеобразным этносом, с древнейшей культурой и непостижимой верой в Бога. Здесь недостаточно иметь европейскую внешность, здесь нужно прожить годы, для того чтобы не выделяться из толпы, не привлекать понапрасну внимания.

– Да уж… Городишко с населением в двести семьдесят тысяч это вам не европейские мегаполисы, – вздохнул Оська, устраивая затылок на подголовнике. – Занесло нас, однако… в Чугуевку!

И, уже засыпая под монотонный гул реактивных двигателей, подумал: "Пожалуй, Хайфа гораздо хуже! В Чугуевке нет знаменитой разведки "Моссад" и столь же сильной контрразведки. Так что в здешней дыре нам предстоит попотеть…"

* * *

Утром следующего дня бодрый, с чисто выбритым лицом Сашка вышел из гостиницы. И та узкая улочка, показавшаяся поздним вечером этаким извилистым сельским переулком, вдруг предстала во всей красе: залитый утренним солнцем ровный и чистый асфальт, сверкавшие витрины магазинчиков, приятные линии добротных и по-европейски респектабельных зданий.

Одет "французский турист" был явно не по погоде: если тонкие летние джинсы хоть как-то вязались с сорокаградусной жарой, что устанавливалась к одиннадцати утра, то белая ветровка, надетая поверх ярко-желтой футболки, выглядела явно лишней. С видом счастливого обывателя, собравшегося насладиться созерцанием местных достопримечательностей, он со спокойной совестью продефилировал мимо музея художника Иосифа Манэ-Каца и направился вовсе не в Адар ха-Кармель – среднюю часть города с торговыми центрами; не в Неве-Шеанан – к нижнему уровню террас Бахайских садов; и не к подножию горы Кармель – главной святыни Хайфы. Целью его похода стал район Бат-Галим…

Мрачный серый куб Оська заметил издалека. Убогий дизайн немного скрашивали выступающие и сплошь застекленные кабинеты с рядами светлых козырьков от солнца; остальные элементы определенно наводили на мысль о белой горячке архитектора. Квадратное и уродливое строение словно вцепилось мощными сваями в короткие огрызки скал; высоко над крышей торчал шарик антенны космической связи, вдоль узкой дороги к главному входу сиротливо росли куцые пальмы. А внизу – у самого фундамента, с шумом разбивались накатывавшие с трех сторон волны…

Капитан медленно шел по пешеходному тротуару вдоль оживленного шоссе, в точности повторявшего изломы береговой черты. Современная видеокамера покачивалась на коротком ремешке в такт шагам; взгляд лениво шарил по фасадам, скользил по сплошным каменным заборам, напоминавшим бывшему спецназовцу кавказские дувалы. До Института оставалось метров пятьсот, однако появление возле него одинокого туриста, несомненно, вызовет подозрение у сотрудников службы безопасности. Сложность состояла в том, что жилые кварталы располагались по левую сторону трассы, а цель Сашкиного похода находилась на отшибе – на самой оконечности мыса. К тому же, между шоссе и Институтом проходила железная дорога…