– Нет! Грэм, вы не могли. О, Грэм, не говорите так!

Одним пальцем Грэм провела по губам Анны.

– Это уже не имеет значения.

Она нежно убрала волосы с шеи Анны, пропустив ее густые пряди между своими пальцами, прежде чем опустить руки. Тихим голосом она добавила:

– Есть вещи, которые вы обо мне не знаете, Анна. Вещи, которые предопределили мою судьбу, как сказали бы некоторые. Возможно, в этом есть доля истины. Лично я давно перестала задаваться этими вопросами. Как бы там ни было, я не могу позволить вам стать жертвой моего прошлого. Вы должны жить своей жизнью и не волноваться обо мне. Обещаете?

Анна кивнула, впечатленная словами Грэм настолько, что ее голова продолжала кивать еще несколько секунд.

– Я постараюсь, я обещаю.

Грэм казалась удовлетворенной и отступила назад.

– Спасибо.

– Грэм! – позвала Анна, когда та повернулась, чтобы уйти. – Хотите сегодня закончим со счетами?

Грэм отрицательно покачала головой. – Нет, я пришлю за вами, когда буду готова.

Анна почувствовала разочарование, и внезапно предстоящий вечер показался ей бесконечно длинным и пустым.

* * *

К тому времени, когда Хэлен вошла в кухню, Анна уже сварила кофе, поставила хлеб в духовку и нетерпеливо ходила из стороны в сторону. Этой ночью она почти не спала, и ее нервы были на пределе.

– Вы уже на ногах в такую рань? – удивилась Хэлен.

Резко обернувшись, Анна быстро спросила:

– Хэлен, где Грэм? Я не видела ее уже три дня. Я искала ее у моря вчера и сегодня, и в саду тоже. Ее нигде нет, и за мной она не присылала. Что происходит?

Испугавшись настроения Анны, Хэлен быстро собралась. На протяжении стольких лет, она защищала Грэм Ярдли и теперь делала это автоматически.

– А что? Она в музыкальной комнате.

– В музыкальной комнате, – холодно повторила Анна, стараясь держать себя в руках. – Она всегда открывает двери на террасу, когда находится там. Почему сейчас… Что происходит?

– С ней все в порядке, – продолжала настаивать Хэлен, хотя ее лицо выдавало неуверенность.

– И поэтому вы возвращаете обратно подносы с нетронутой едой уже два дня подряд? Потому что с ней все в порядке? Черт возьми, Хэлен! Расскажите мне что происходит!

Хэлен опустила плечи, пытаясь сохранять спокойствие. Тяжело вздохнув, она присела за стол, и Анна последовала за ней.

– Грэм в музыкальной комнате, работает. Она что-то пишет, хотя не делала этого со времен аварии. Я не уверена, что у нее хорошо получается. Прошло так много времени! Я приношу ей еду, но она даже ни к чему не прикасается и отправляет меня обратно. Я знаю, что за последние двое суток она не сомкнула глаз. И это начинает меня очень сильно беспокоить.

Анна посмотрела на нее с недоверием.

– Я не один раз проходила мимо музыкальной комнаты. Она не играет, в комнате темно, – вздохнула Анна. – Ну конечно, а почему должно быть иначе? Ей же не нужен свет. – Ответила она на свои вопросы. – Похоже, что так оно и есть, да?

– Да, особенно если двери на террасу закрыты, – подтвердила Хэлен. – Не знаю, Анна, понимаете ли вы, что все это значит. Я сама не уверена, что понимаю. Грэм ничего не писала после той аварии. Вернее, да, она писала фрагменты – те грустные мелодии, которые она иногда играет. Но ничего цельного, и не так увлеченно, как сейчас. Я долго молилась, чтобы она снова начала работать. Но теперь я уже не уверена, что это пойдет ей во благо. Если у нее не получится, не думаю, что ее душа сможет вынести еще одно разочарование.

– Дайте мне поднос с завтраком, – тихо сказала Анна.

– Нет, Анна, ей это не понравится, – запротестовала Хэлен.

– Хэлен, мне плевать, понравится это Грэм или нет! Вы так и собираетесь стоять в стороне до конца своих дней и смотреть, как день за днем она умирает?!

Хэлен не могла скрыть своего шока, грубые слова пронзили ее в самое сердце. Она в изумлении смотрела на Анну.

– О боже, Хэлен, – воскликнула Анна. – Простите! – Она поднесла к лицу дрожащую руку, делая глубокий вдох. – Я не знаю, что на меня нашло! Сама не понимаю, что говорю! Я очень за нее переживаю, и просто… Пожалуйста, простите меня.

– Все в порядке, дорогая. Я вижу, как сильно вы расстроены из-за нее. – Она повернулась, чтобы приготовить поднос. – Возможно, если бы я так просто не сдалась… – неуверенно произнесла она.

– Хэлен, Грэм сильная женщина, и я сомневаюсь, что вы или кто-либо другой мог бы повлиять на нее. Боже, да если бы вас не было рядом все эти годы, кто знает, смогла бы Грэм вообще выжить?

Хэлен хранила молчание, думая о том, что за три месяца Анна сделала больше, чем вся ее забота и внимание за столько лет. Она знала, что Анна искренне переживает за нее, и была рада, что наконец-то появился человек, который не хочет, чтобы Грэм просто исчезла. Все остальные, кто когда-то любил ее, были либо слишком удручены ее трагедией, либо слишком слабы, чтобы встать между Грэм и ее болью. Почему Анна хотела что-то изменить, она не знала, но была очень ей благодарна за это.

– Вот возьмите, – Хэлен протянула поднос с завтраком. – Но будьте готовы. Вы не видели Грэм, когда она борется со своими демонами. Ее нрав отпугивал многих людей.

* * *

Грэм стояла перед камином, опираясь на него локтями и подперев руками лоб. Ее взгляд застыл на холодных углях, а мятая хлопковая рубашка была пропитана пятнами пота. Даже через комнату Анна видела, что она вся дрожит.

Грэм махнула рукой:

– Просто оставьте его, Хэлен.

– Нет, пока вы не поедите, – сказала Анна, поставив поднос рядом с нетронутым вчерашним ужином.

Грэм удивленно обернулась:

– Анна?

– Да, – ответила Анна, стараясь сохранять спокойствие.

На лице Грэм отражалась смертельная усталость, она едва стояла на ногах, и казалась невероятно худой и хрупкой. Анна привыкла к силе, которая чувствовалась от одного присутствия Грэм, и теперь увидев ее такую уязвимую, она испугалась больше, чем могла представить. Боже, это ее убивает! Озарение было настолько страшным, что Анна едва сдержалась, чтобы не закричать.

– Оставьте его, пожалуйста, – тихо повторила Грэм. Она заставила себя улыбнуться, пытаясь скрыть свою усталость. – И ступайте.

Анна перевела дыхание. – Я хочу, чтобы вы позавтракали.

Грэм нахмурилась, ее тело напряглось. – Я поем. Позже.

– Нет, сейчас, – повторила Анна, зная, что ступает на опасную территорию.

Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что никто и никогда не указывал Грэм Ярдли, что ей делать, и уж точно не в разгар ее творческого процесса. Она приготовилась к буре, которая, наконец, началась. Грэм вытянулась во весь рост, ее темные глаза загорелись огнем.