вы часто друг другу с ними свои… задницы показываете? — у этой девчонки еще и наглости хватило заломить бровь.

И при этом, почему-то показалось, что употреблять подобные выражения она совсем не привыкла.

— Потому меня каждый раз со своих совещаний в архив отправляете, да? Мою честь и вкус блюдете, Олег Георгиевич? Вот чем вы тут занимаетесь, оказывается… — протянула лукаво, и так его взглядом сканирует, будто на слабо взять пытается…

Олег даже не понял, в какой момент улыбнулся, а потом и вовсе расхохотался! Кажется, впервые так свободно с момента аварии.

— Подловили, Дарья, — глубоко вдохнул, но улыбку с лица согнать не выходило. — Будем считать, ответный удар засчитался, и мы квиты. Попробуем опять мир наладить? — уперевшись кулаками в стол, потому как стоять было до жути больно, хоть немного напряжение ослабил, предложил.

— Разумеется, Олег Георгиевич. И попробуем. И наладим. Как только я вам укол сделаю, — говоря это, она вскрыла ампулы и начала набирать лекарство в шприц.

Елки-палки! Упрямству Дарьи боевая машина пехоты позавидовать могла, видимо, как и непробиваемости ее намерений.

— Давайте-ка лучше сюда ваши таблетки, — попытался вернуть командные нотки в голос. У него это всегда хорошо получалось.

Однако, очевидно, не с этой девчонкой.

— Да бросьте вы, я же вижу, что вам очень плохо, — вздохнула Даша как-то тяжело, хоть и пыталась улыбку на губах держать.

Но он уловил почему-то… Понимает, что у него все тело в шрамах? Самой противно? Однако до того, как успел бы заявить, что ни фига ему не плохо, и он, вообще, чувствует себя превосходно, она приблизилась. С шприцем, кстати.

— И за свою… свой тыл, можете не переживать, Олег Георгиевич, — все же не смогла заставить себя опять это произнести, но на губах улыбка… Чем, почему-то, заставила Олега усмехнуться и некую теплоту ощутить внутри. — В виду полевых условий и экстренных обстоятельств, я вам и в бедро уколоть могу, через брюки. Нас учили и так, — подмигнул Дарья, но уже не встречаясь с ним взглядом. — Сядьте! — велела вдруг, ну точно, как медсестры в больнице.

И он сел… Сам, вообще-то, не поняв, с какого х*ра послушался. И так озадачился, что даже не поморщился, когда игла вонзилась в мышцу… наверное, от шока. Или рука у нее легкая.

Выглядела Даша довольно уверенно, кстати, будто точно знала, что так можно. А вот стояла слишком близко к самому Олегу, и к его сдуревшему паху (спасибо, мундир спасал!). И еще, к солнечному сплетению, где сейчас огненный шар взрывался, казалось, не уступающий по мощности той взрывчатке, которой его подорвали!..

И запах ее волос… Какой-то цитрусовый, что ли, свежий, но и словно со сладкими нотами, в голову ударил так, что как-то мигом забыл про боль!.. Куда тем уколам?! Зачем, если просто зарыться носом в эту макушку и дышать можно?.. Или это у нее какой-то новый препарат, действующий моментально?

Блин, а ведь даже не проверил, что именно она ему вводит. Вот так завис.

А вместе с болью и настороженностью, похоже, лекарство растворяло и его самоконтроль на фиг! Почему-то потянуло невыносимо, захотелось уткнуться в ее пряди, которые за уши завела, но те все равно падали. Прижать бы склоненную голову Дарьи к своей груди… До зуда, до боли в искалеченных мышцах жаждал зарыться пальцами в ее волосы! И на себя дернуть, подмять, накрыть всем телом!..

Блин! Безумная какофония в голове!.. Будто взрывом мозги в кашу, а Олег только сейчас ощутил последствия.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​ Но Даша уже закончила и отступала, закрыв колпачком иглу.

— Вот видите, не страшно. И вам быстрее легче станет, чем от таблеток. Затянули вы сегодня, Олег Георгиевич, — тихо и словно с мягким упреком заметил девчонка.

А еще закралось подозрение, что она… даже слишком хорошо просекла его собственные триггеры. И все поняла, что не хочет он шрамами отсвечивать… Потому и устроила эти показательные «полевые» процедуры, чтоб его гордость и самолюбие пощадить. И Гутник сейчас не знал, как к этому отнестись. Только вот отпускать ее дальше от себя не хотелось до подавленного яростного крика внутри головы.

Но разве у него есть хоть какое-то право эту девушку удерживать?

Оставалось надеяться, что остальные его порывы… не были настолько очевидны, бл*!

— По-хорошему, вам бы надо на физиотерапию, а вы пропускаете. Или массаж хотя бы, — продолжала ему «мозги» на место вставлять Дарья, кстати, аккуратно сняв иглу со шприца и выкинув в пакет к вскрытым ампулам.

— Собирался на массаж, да смену пропустил, — хмыкнул он, скрывая этим, что голос сел вновь. Да и потом, ну чего сердиться? Права она. — Уже только завтра выйдет пойти.

Зря он бесится, конечно. Просто допекает, что девчонка, в два раза младше, его носом тыкает в то, что по уму, Гутник сам бы должен понимать и делать. Ведь, чтоб работать нормально, надо тут от боли не подохнуть.

— Плохо… — как-то задумчиво поджала Дарья губы.

Бл…иин! Какого черта он каждое ее движение ловит? Больше заняться нечем? Вновь разозлившись, но уже на свою непонятную и начинающую смахивать на маниакальную, одержимость, уткнулся опять в бумаги, которые так и не убрал со стола.

— Тогда, давайте я вам массаж пока сделаю, Олег Георгиевич! — вдруг, как найдя выход, с явным воодушевлением, заявила Дарья.

А он голову вскинул, кажется, уставившись на нее, словно ненормальный. Это ему сейчас послышалось?.. Или она совсем спятила?!

— Я рискну спросить: у вас и диплом реабилитолога имеется, Дарья? Так много умений в столь юном возрасте — вы меня поражаете! — он сознательно добавил холодного сарказма в тон.

Понимая, что вновь обостряет и рушит едва начавшее выстраиваться взаимопонимание. Насмехаясь этим словами на Дарьей.

Потому как не хотел и не мог себе позволить думать…

Ни о том, что с ним твориться начнет, если эти изящные, тонкие ладони коснутся тела Олега… Излишне чревато капитальным срывом и того жалкого подобия контроля, который и так хреново справлялся сейчас.

Ни о том, что она может ощутить, когда увидит его кожу. Гутнику самому было гадко смотреть, хоть и смирился, научился игнорить. Что говорить про кого-то типа этой девчонки?

А она опять смотрит… так, будто он в ее сторону плюнул.

Самому вдруг гадко от себя и того, что творит, но и позволить ей приблизиться — не намерен. На х*ен! Не выдержит… И