Я только заброшу и тут же вернусь.

– Вчерашнее сочинение?

– Да, и еще парочку вроде того. – Клэр расправлялась с завтраком. – Видишь ли, этот курс для меня очень важен, и с преподавателями повезло. Не хочется их разочаровывать.

Бьюсь об заклад, один из них и есть тот молодой человек, что вчера буквально ел тебя глазами на ступенях университета, подумал Крейг. И именно его ты так боишься разочаровать. Могу представить, какое впечатление произведет на него твое вчерашнее творение… Хулиганка, пожурил ее про себя Крейг, а вслух сказал:

– Разумеется, заедем. Приятно видеть человека, которого так увлекает учеба.

– Твоя ирония совершенно неуместна, – слегка насупившись, заметила Клэр. – Мне действительно нравится заниматься тем, чем я занимаюсь. И я не для того притащилась в эту проклятую страну, чтобы бить здесь баклуши!

– Конечно, конечно! – Крейг поднял руки в знак того, что сдается и отступает. – Я согласен с тобой… Ладно, так мы едем?

Ровно двадцать минут спустя, как всегда нарочито громко топая, Клэр сбежала по лестнице вниз. На плече у нее болталась до отказа набитая спортивная сумка.

– Ты быстро.

Крейг забрал у нее поклажу, и они спустились в гараж.

– Боялась, что ты передумаешь, – говорила на ходу Клэр. – Слушай, неужели ты считаешь, я не в состоянии понять, с какой целью ты затеял этот романтический уик-энд?

Тебе просто надоело таскаться за мной по огромному городу, вот ты и надумал упростить себе задачу, – резюмировала она, усаживаясь в машину. – Разве не так? Но я решила слушаться тебя, – поспешно добавила она, заметив на лице Крейга знакомое снисходительно-насмешливое выражение, – и отныне буду поступать, как ты скажешь.

Крейг вывел машину из гаража.

– Что-то мне не очень в это верится. – Он притормозил у выезда на проездную аллею. – Ты все взяла, ничего не забыла?

Клэр кивнула.

– Правда, Крейг, теперь я буду паинькой, обещаю.

Она покорно сложила руки на коленях, надеясь, что этот жест подчеркнет ее полнейшее смирение. Крейг окинул ее проницательным взглядом. Клэр только опустила ресницы.

– Не хочется оставлять этот дом без присмотра, – наконец сказал он, оборачиваясь.

– Я поговорил с соседями, но в данном случае на них полагаться полностью нельзя. Завтра утром смотаюсь сюда, проверю, все ли в порядке. А в воскресенье вернется Алан…

Крейг развернул «шевроле» и дал полный газ. За окном замелькали знакомые лужайки и дома. Клэр стало грустно: в ее распоряжении осталось всего три дня, а Крейг пока так же далек от нее, как и прежде. Но за три дня еще многое может произойти… Не вешай носа, Клэр! Действуй! Ищи новые подходы!

– Жаль, что у нас нет собаки, – задумчиво сказала она, оглянувшись на веселого соседского спаниеля. – Мы бы взяли ее с собой на побережье. Некоторые собаки так любят плавать! На Ямайке у меня был чудный пес – золотистый ретривер, его звали Рэйф. Бегал за мной повсюду, а уж купаться любил!.. И прекрасно ладил со всеми кошками! – Клэр засмеялась. – А этот твой друг, к которому мы едем, любит животных? – как бы невзначай поинтересовалась она.

– Да. – Крейг не отрывал глаз от дороги. Клэр созерцала его четкий профиль. – Он сам в значительной степени животное.

– Что? В каком смысле?

– Дитя природы, – абсолютно серьезно пояснил он, все так же глядя вперед.

Клэр расхохоталась.

– Да ну тебя, Крейг! Я уж подумала, ты везешь меня в замок Синей Бороды! Нет, в самом деле, что он за человек?

– В самом деле тебе пора бежать к любимому преподавателю, – Крейг припарковал машину у университета. – Осчастливь его своими опусами и возвращайся поскорее.

Клэр выскочила на тротуар, прижав к груди папку с сочинениями.

– Сию минуту вернусь. – Она одарила Крейга лучезарной улыбкой и скрылась в толпе студентов.

Вернулась она через полчаса и уже в другом настроении. Не говоря ни слова, Клэр плюхнулась на переднее сиденье и уставилась в лобовое стекло мрачным взглядом.

– Что стряслось, детка? Ему не понравился твой труд?

– Брось свои шуточки, Крейг! Дело не в этом.

– Так в чем же?

– В этих придурках! Тоже мне, друзья! – Клэр выглядела по-настоящему огорченной.

– Кажется, весь университет уже знает о вчерашней драке. Мег клянется, что она никому ни-ни, а везде – в коридорах, аудиториях все только и делали, что шептались и перемигивались у меня за спиной! Эти люди жить не могут без сплетен!

– Ладно, это понятно. А что говорят о Фарреле?

– Рик сказал, что он убрался восвояси сразу, как только смог подняться с асфальта, и никто его больше не видел. Пока не видел, – уточнила она.

– Ясно. – Крейг завел мотор и тронул машину с места. – Признаться, я удивлен, что вся эта болтовня так тебя задевает. Конечно, если люди не умеют держать язык за зубами, это создает массу проблем, но, по-моему, здесь дело не только в этом…

– У меня же европейское воспитание, – усмехнулась Клэр. – Неприкосновенность личной жизни и прочая отжившая свое дребедень. – Она замолчала, внезапно снова став серьезной, а потом неожиданно начала: – А как ты думаешь, это легко – каждые полгода переезжать с места на место? Ты заводишь новые знакомства, новых друзей, тратишь кучу усилий, и что же? Менее чем через полгода это оказывается в прошлом, и все надо начинать сначала! С нуля! Какие уж тут крепкие связи и настоящие друзья! В конце концов просто осознаешь: вокруг тебя лишь случайные люди. И приходится с этим смириться. И вскоре начинаешь вести себя так, будто происходящее абсолютно несерьезно и может закончиться хоть завтра, ничего после себя не оставив.

Клэр, погрузившись в грустные раздумья, опустила голову. Некоторое время они ехали молча.

– Нашла я, кому плакаться о неприкаянном детстве и юности! – Клэр взглянула на Крейга с вызовом, в котором ему почудилась ирония. – Уж что касается неприкаянности, не мне тут расписывать ее прелести. Ты знаком с этим куда лучше.

– Вероятно. – Крейг не спускал глаз с дороги. – Но ты забыла одну небольшую деталь: я мужчина. Если также принять во внимание, что ты – двадцатилетняя девушка, то разница в опыте не выглядит столь ужасающей.

Клэр удивленно подняла ресницы.

– Ты хочешь сказать, что…

– Что образ жизни под названием «перекати-поле» лишь на первый взгляд кажется сплошным праздником, и мы оба из тех, кто проверил это на собственной шкуре. И, вероятно, не так уж и важно, кто где получал свои шрамы, пытаясь стать личностью.

Клэр потрясенно воззрилась на Крейга. Он назвал ее личностью?! Он сказал «мы оба»?!

Не снится ли ей все это? Какой музыкой прозвучали эти слова!