из чудских126 гробниц, в большом количестве встречающихся на Алтае, золотую, серебряную и медную утварь всякого рода.

Вильгельму

Барнаул-на-Оби, на северных склонах Алтая, [23 июля по старому стилю] (4 августа по новому стилю), 1829 г

Пользуюсь всякой возможностью, мой дорогой брат, чтобы известить тебя в нескольких строках о благополучном продолжении моей поездки. Из моего письма, отправленного из Тобольска (если письма из такой дали не пропадают), ты должен был знать, что мы приняли смелое решение посетить также важную часть Алтая с экскурсией протяжением в 2833 версты, из которых мы благополучно преодолели к сегодняшнему дню уже 1400 (расстояние от Берлина до Петербурга). По этим однообразным сибирским лугам путешествуешь – или точнее, летишь – как по морской глади, настоящее сухопутное плавание, в котором за 24 часа одолеваешь 240–280 верст. От Тобольска до Тары в меньшей степени, но в Каинске и в Барабинской степи мы чувствительно страдали от жары, пыли и желтых мошек (местная разновидность). Напастей не меньше, чем в Ориноко, и, хотя термометр показывает в тени только 24–24,5° по Реомюру, от жары чрезвычайно страдаешь из‐за разницы с холодными ночами (7–8°, а то и 5°). В городке Каинске мы испытали некоторый испуг, узнав, что должны в течение двух дней ехать по местности, в которой предоставление лошадей (нам нужно 25–30) осложнено из‐за мора животных; из‐за этой же так называемой сибирской язвы умирает и много людей. Сибирская язва – род тифа, который без врачебной помощи на пятый день, с появлением небольшого гангренозного струпа, заканчивается смертью. О возможности заражения, как водится, было много сомнений и противоречивых сведений. После многочисленных консультаций с врачом, который никогда не слышал о Берлине (talis urbis notitia nulla ad nos hucusxesque pervenit127, как он наивно выразился на своей ужасной латыни), мы решили не разворачиваться, посадить слуг внутрь экипажей, чтобы они не касались кучеров (сибирских крестьян), не входить в дома и самим набирать воды из колодцев.

12 (24) июля мы были в живописно расположенном на Иртыше выше Тобольска Абалакском монастыре; 17 июля в Каинске; 19 июля мы сначала увидели, а затем пересекли у Бердска величественную Обь. Мы обнаруживали много больных в деревнях, где иногда умирало в день по четыре-пять человек. Но так как мы продолжали путь круглые сутки, то уже утром 20 июля прибыли здоровыми и благополучными в окрестности центра горной промышленности Алтая – Барнаула (53° 20´ с. ш., 5 ч. 20´ в. д., настолько же удален от Берлина на восток, как Каракас на запад!) на берегу Оби, которая здесь делает несколько изгибов. На протяжении семнадцати часов бушевала буря с ЮЮВ, из киргизской степи; на Оби поднялись волны, и о переправе не могло быть и речи. Все мы должны были расположиться на бивуак на берегу Оби. Полыхавший по верхам пожар в лесу напомнил мне Ориноко. Ураган сменялся дождем – в общем, это было скорее благом, так как мы были избавлены от комаров и не нуждались больше в удушливых масках.

Около 2 часов ночи мы смогли пересечь Обь и прожили с удобством и приятностью два дня здесь, в Барнауле: тут выплавляется 80 тысяч марок серебра, интендант всей Томской губернии128 собрал здесь прекрасную коллекцию китайских, монгольских и тибетских рукописей. Увы, из‐за чрезвычайно доброжелательной заботливости правительства о безопасности наше сопровождение растет со дня на день. Генерал-губернатор Тобольска генерал Вельяминов не только прикомандировал к нам своего адъютанта г-на Ермолова129 с четырьмя казаками. Сегодня вечером прибудет, наконец, со своей свитой командующий генерал г‐н Литринов (Литвинов. – Прим. ред.)130 из Томска, который на пути в 1500 верст вдоль пограничной линии проводит нас самолично.

Итак, мы отправляемся отсюда этой ночью, через красивое Колыванское озеро к горе Змеиной (мимо алтайских серебряных рудников), в Усть-Каменогорск, потом вверх по Иртышу через Бухтарму до китайской заставы Нарым в Китайской Монголии, затем вниз по Иртышу до Усть-Каменогорска, где снова пересядем в наши экипажи, затем по Киргизской степи через важные азиатские торговые центры в Семипалатинск и Петропавловск, через Омск и Троицк в Златоуст на Южном Урале.

Так мы сможем увидеть за одно лето на огромном маршруте по Северной Азии Урал, Алтай и Оренбургские соляные копи Илецка. Все еще вполне вероятно, что мы сможем быть до 20 августа старого стиля в Златоусте, 20 сентября в Оренбурге, 5 октября (старого стиля) в Петербурге, в середине ноября в Берлине! Растительность по мере того, как мы удалились уже на 3500 верст к юго-востоку от Урала в Азию, наконец-то постепенно приобретает все более сибирский характер. И все же, поскольку ландшафт определяют только деревья, берега Оби, в общем и целом, напоминают Хафель и Тегельское озеро. О крупных зверях замечу лишь, что большие полосатые тигры, совершенно схожие с бенгальскими, не только показываются в этих северных широтах вплоть до Иркутска, но несколько лет назад, когда в Китайской Монголии устраивали на этих зверей охотничьи облавы, здесь на Алтае, у Бухтармы, подстрелили трех-четырех при нападении на всадника. Мы видели шкуры, снятые с двух тигров, к следующей зиме раздобудем их для [Королевского] Кабинета. То, что эти хищники водятся так далеко на севере, весьма замечательно. Прощай, мой добрый брат. Найдут ли эти строчки из Азии тебя уже в твоем затворничестве в [Бад-]Гастайне? Мысль об этом одиночестве не дает мне покоя; вообще не могу думать о тебе без душевного волнения, без щемящего чувства благодарности и любви. Обними всех наших, дорогой Билл! Я слишком устал, чтобы перечитать письмо. С сегодняшнего дня мы едем по совершенно здоровой местности. Передай по доброте душевной г-же Зайферт, что у ее мужа все хорошо. Обнимаю Каролинхен. Бедная семья Кунт. Вечно твой,

А. Гумбольдт.

Розе

За осмотром упомянутых предметов, в приятном и содержательном общении с гг. Фроловым и Геблером мы провели три дня, в то же время использованных нами, однако, и для приготовлений к последующей поездке. Ибо, ознакомившись ближе с горным делом на Алтае, мы решили расширить эту поездку еще более, чем предполагалось вначале, и разработали с этой целью следующий основной план. Сначала мы хотели двинуться к горе Змеиной, затем посетить прииски Риддерский и Крюковский, а оттуда через Усть-Каменогорск и Бухтарминск поехать в Зыряновск. Затем, после посещения китайской заставы Баты, мы собирались возвратиться в Бухтарминск и по Иртышу в Усть-Каменогорск, закончив тут наше путешествие по Алтаю.

Розе

13 августа. Усть-Каменогорск, обозначающий в своем