Увидел несколько камер, которые пытались нацелиться на мое лицо, но стражи правопорядка надежно скрывали следы происшествия.

Отец запихнул меня на заднее сиденье, словно нашкодившего школьника. Только вот в школе мои шалости ни в коем разе не сравнятся с тем кошмаром, что я учинил на дороге.

– Полиция будет разбираться. Готовься к тому, что тебя позовут, и не раз, в участок. Даже не надейся, что я как-то тебя отмажу.

Едва приехали домой, отец скрылся из виду, а я свалился без сил на кровать, улетая в сон. Что же, мать его, произошло после клуба?

Ника

Не заметила, как наступило утро. Кадры страшной аварии отпечатались в памяти, хоть и успокаивало то, что не было жертв. Это ж в каком состоянии был водитель, что такое учинил? А если бы кого-то ненароком убил? Это же такой груз…

Быстро оплатила счет, поблагодарила терпеливую официантку и пошла в сторону больницы. Ещё немного и все решится окончательно.

Больница только-только открылась. Сонные сотрудники не обращали никакого внимания на меня.

– Девушка, – бдительный охранник с подозрением посмотрел на меня, – вы куда так торопитесь?

– Я к Мохову, по поводу операции.

– Фамилия?

– Белова.

Он набрал номер и, коротко переговорив с кем-то невидимым, мне буркнул:

– Проходите. Пятый этаж…

– Да, я знаю, спасибо…

Летела по лестнице, не разбирая, куда наступают ноги. Инерция вела сама.

Снова стук в дверь, снова приглушенное приглашение. Будто не было отведенных трех дней.

– Здравствуйте, – запыхавшись выдавила я, – я Вероника…

– Я помню вас, присаживайтесь.

Плюхнулась на стул и уставилась на доктора в ожидании его дальнейших слов.

– Ну что? У вас есть новости?

– Да! Я нашла нужную сумму, когда можно проводить операцию?

Врач покосился на меня с подозрением, но промолчал. Хотя в его глазах явно читался вопрос, откуда у простой студентки такие деньги.

– Так, так, так. Анализы у пациентки в норме, девочки недавно все проверяли. Состояние тоже вполне благоприятное. Поэтому не вижу смысла оттягивать. Завтра утром и проведем. Как раз я успею заказать все необходимое.

– Хорошо. А, куда деньги?

– Так, деньги через кассу. Назовете фамилию, у них в базе все данные есть, они все оформят.

И закрутилось. Оформление документов, благо, перевод прошел быстро и без проблем. Подготовка мамы к операции, во время которой мне запретили её видеть. Сутки прошли быстро, но я была как на иголках. Пришлось даже принять успокоительное, чтобы немного поспать, потому что мысли не давали покоя ни на минуту. Саша все так же отсутствовал, и это было настоящим везением. Мне и так хватало головной боли, чтобы ещё от него отпираться. Не успела и глазом моргнуть, как настало утро, и я помчалась в больницу.

Врач уже ожидал перед оперблоком.

– Доброе утро. Все готово, пациентку сейчас спустят. Вам внутрь нельзя, сами понимаете. Поэтому только ждать исхода. При благоприятном течении операция длится не больше пары часов.

С этими словами он скрылся за дверью с кодовым замком. Эти несколько часов стали самыми сложными и напряженными. Я изучила больничный пол настолько досконально, что знала, что там двадцать пять трещинок и сто двенадцать выбоин. Я вливала в себя кофе, но не чувствовала его вкус. То ли стресс на меня действовал, то ли успокоительные, но меня даже не трясло. Да, в горле стоял тугой комок, нервы были напряжены будто струны гитары, на которых вот-вот готова была заиграть паника.

– Операция прошла успешно.

Услышав заветные слова за спиной, не выдержала, кинулась на шею спасителю, и ощутила, как по щекам покатились жгучие слезы. Я не верила, что теперь все позади. Хотя… впереди реабилитация.

– Ну, ну, – врач явно был смущен, и успокаивающе похлопал по спине, – теперь реабилитация.

– Спасибо вам, доктор. Спасибо большое!

Голос звучал с перебоями. То хрипела, то чуть ли не срывалась на крик. Еле заставила себя отцепиться от белого халата, и неуверенно посмотрела на уставшее лицо.

– А можно к ней?

– Исключено. Она после наркоза, ей нужен покой. Вам тоже не помешает отдохнуть. Завтра её переведут в палату интенсивной терапии. Вы можете звонить и узнавать о её состоянии. Извините, пойду. Дела не ждут.

Облегчение накрыло с головой, оставляя в теле небывалую легкость. Мышцы словно атрофировались, но такого счастья я не испытывала никогда раньше. Все позади! Хотелось орать об этом во всю глотку. Чтобы слышали все… моя мама будет жить!

Тимур

Все выходные очухивался после аварии. Прокручивал в голове тот вечер, пытаясь понять, что я пропустил. В воскресенье вечером в комнату зашел отец. Осмотрел меня с видом, будто мы чужие. Да, в принципе, плевать! Он уже давно забил на мою жизнь.

– Завтра ты выходишь на работу.

Поперхнулся слюной. Какую ещё, нахрен, работу? В его фирму, что ли?

– На какую?

– А на обычную! Допрыгался, горный козлик! Отрабатывать теперь будешь.

Меня подняли за шкирку и поставили перед собой. От отца исходили волны ярости.

– Я поговорил с одним старым знакомым. Завтра в восемь как штык должен быть на своем новом рабочем месте. Ты теперь преподаватель финансов в своем же универе.

– Ты это несерьёзно?

Захват на футболке усилился. Глаза отца снова полыхнули недобрым огнем.

– Похоже, что я шучу? Отрабатывай сынок… ремонт машин, мою машину.

– Преподавателем? Как ты это провернул? Да кто меня возьмет без опыта и всего прочего?

Было похоже на какой-то бред. Какой из меня на хрен преподаватель? Я ж в первый день всех студентов поубиваю со своим темпераментом.

– Тебя это вообще волновать не должно. Факт остается фактом. Ты теперь просто преподаватель.

– А если я откажусь? Что ты сделаешь?

– Я? Ничего! Только учти, что все счета заблокированы. Карты тоже. Не будешь работать, не на что будет жить.

Дернулся из его захвата, чуть ли не выдирая кусок ткани с мясом.

– Отлично! Счастливо оставаться!

Схватил куртку и хлопнул дверью так, что чуть не сорвал с петель. На слабо решил меня взять? Думал, что без его денег загнусь? Хрен ему!

По пути в свою квартиру сделал пару звонков. Думал, что друзья помогут с работой. Только вот друзей след простыл. Прочухали, видимо, каким-то образом, что запахло жареным. Никто бы не попер против воли Тимошина. Телефоны тех, с кем ещё позавчера я отмечал день своего рождения, молчали. Пиздец! Приплыли, мать его!