Мысль о том, что сейчас должно произойти, повергла Натали в оцепенение. Но в то же время в глубине сознания она понимала, что отступать некуда. Если она сейчас убежит, это ничего не изменит. Через день или через месяц — но ей все равно придется переступить порог их общей спальни. И лучше уж решиться сразу, чтобы не переживать вновь эти ужасные ощущения.

Натали бросила взгляд на разобранную постель и едва сдержала нервный смех, рвущийся наружу. Зубы мелко стучали, и в тишине комнаты этот звук был отчетливо слышен. Этьен осторожно погладил ее по волосам.

— Не стоит так волноваться. Я не буду торопить тебя, не бойся. У нас впереди еще много времени.

О чем он говорит? Пусть бы все поскорей закончилось! Натали прижала ладонь к пересохшим губам, ее нервы были напряжены до предела.

Время! Это значит — снова думать, сомневаться, убеждать себя. Это значит — понять, что выхода нет, что нет любви, а только холодный расчет, деловое соглашение, погоня за деньгами.

Нет, Натали было нужно не время, а тот вихрь ощущений, волна страсти, которая накатывала на нее, когда Этьен прикасался к ее телу. Она потеряла бы голову, забыла обо всем не свете, растворилась в его сильных руках. Превратилась бы в жаждущую, тоскующую по горячему мужскому телу самку…

Но Этьен не бросился на нее, как голодный зверь. Тихонько взяв покорную Натали за плечо, он развернул ее лицом к себе.

— Возможно, тебе нужно время, чтобы… — Он мрачно перевел взгляд с ночной сорочки на полуоткрытую дверь, ведущую в ванную комнату. — Чтобы умыться, привести себя в порядок…

Натали посмотрела в прищуренные глаза Этьена. Опять задержка, невыносимо бесконечно оттягивать то, что должно случиться.

— Нет! — Все ее переживания прорвались в этом резком крике.

— Нет? Что — нет? — недоуменно переспросил он.

— Я не хочу изображать невинную девицу, которая мечется по комнате от страха, пока ее новоиспеченный муж выпивает внизу последний стаканчик! Я не хочу этой лживой скромности! Я не хочу причесываться и обливаться духами, чтобы моему мужу приятней было заниматься со мной любовью. Это было бы нормальным при других обстоятельствах, если бы…

Натали осеклась, увидев, как побледнел Этьен. Гримаса ярости исказила его лицо, он сжал кулаки. Но неимоверным усилием воли ему удалось потушить свой гнев. Тихим голосом, от которого мороз пробежал по коже Натали, он закончил фразу:

— Если бы у нас был нормальный брак? Но у нас будет нормальный брак, моя сладкая, по крайней мере, в течение года, как мы условились. Или настоящая семейная жизнь — или ничего. Выбирай сама. Хотя ты, кажется, уже решила положить конец нашему фарсу?

Натали отвела взгляд от разгневанного лица Этьена и снова посмотрела на постель, где лежала розовым облачком ночная сорочка. Элиза была так рада, когда купила ее и показала дочери. Для нее это был символ нежной любви, счастливой семейной жизни — всего, чего сама она оказалась лишена. Каким ударом будет для нее, если Натали завтра вернется в их крохотную квартирку!

И дело не в деньгах, не в этом проклятом наследстве! Натали просто не могла представить, как она объяснит матери причину своего поспешного замужества и панического бегства. Невозможно, немыслимо рассказать Элизе правду о том, что страстная любовь — всего лишь выдумка, умелая игра, деловое соглашение между двумя чужими друг другу людьми. И хватит мучить себя бесполезными сомнениями.

— Нет. — Голос Натали еще немного дрожал, но она постаралась говорить уверенно и твердо. — Нет, я хочу не этого.

— Неужели, дорогая? — хрипло спросил Этьен. — Ты так подробно рассказала о том, чего не желаешь делать. Может быть, пора поговорить о том, чего ты действительно хочешь?

— Я…

Натали, как завороженная, не могла отвести взгляд от сузившихся глаз Этьена. Она словно бы искала в них ответ и не находила ничего, кроме темного потаенного огня — гнева или желания?

— Говори же, — властно потребовал он, разбивая затянувшуюся паузу. — Скажи, чего ты хочешь, и я сделаю все.

Внезапно страх отпустил Натали. Она поняла, чего хочет, и улыбнулась своим мыслям. Теплая безветренная ночь, шум моря за окном, мужчина и женщина, одни в комнате, одни на всей планете… И это так просто. Это самое естественное и сильное человеческое желание.

Оно таится в глазах Этьена, за его высокими побледневшими скулами и прерывистым дыханием; за сильно бьющимся сердцем Натали, за горячим покалыванием на коже… Все, что она хотела, было здесь и сейчас, в полутемной спальне, и больше нигде.

— Поцелуй меня! — Голос сорвался на шепот, и Натали повторила, уже более уверенно и требовательно:

— Я хочу, чтобы ты поцеловал меня!

— Я боялся, что ты никогда не попросишь об этом.

Слова Этьена еще звучали в воздухе, когда Натали оказалась в его объятиях. Обволакивая, окутывая ее своим теплом, Этьен склонился над запрокинутым лицом Натали и припал к ее губам, как в знойной пустыне припадает к роднику усталый путник, жадно, боясь потерять хоть каплю драгоценной влаги.

Все было так, как мечталось Натали. Не осталось ни мыслей, ни сомнений, ни страхов. Только голод ее тела и неистовый огонь желания, который, казалось, обжигал изнутри. Натали не представляла раньше, каким сильным может быть это чувство.

Как будто прорвало плотину, и бурный поток страсти нахлынул, захлестнул, закружил в водовороте. Его мощи невозможно было сопротивляться.

— Я хочу, чтобы ты целовал меня! — В захлебывающемся шепоте Натали слышался отчаянный призыв. — Я хочу, чтобы ты держал меня крепко, чтобы ты взял меня…

Она умоляла своего мужчину, она просила ласки, как милости, и Этьен щедро дарил ей горячие поцелуи. Но они не утоляли жажды, а только распаляли ее.

— Дай мне почувствовать тебя! — Натали таяла в его руках, как воск. — Дай мне…

— Все, что хочешь, моя сладкая, моя нежная девочка.

Этьен шептал, зарывшись лицом в пышные волосы Натали, согревая их дыханием. Осторожно, едва касаясь кожи, он ласкал ее шею, медленно опускаясь к застежке платья. Сквозь тонкую ткань Натали чувствовала трепет его пальцев, тянущих вниз застежку-молнию.

Платье заскользило и задержалось на мгновение на плечах, Натали поспешно освободила руки и стянула его вниз. Потом, переступив через холмик голубой ткани, прижалась обнаженной грудью к Этьену. Все тревоги отступили — она раскрывалась навстречу мужчине, как цветок. Она словно бы купалась в лучах солнца и даже ощущала на коже теплые лучи, хотя за шторами по-прежнему холодно блестела желтая луна.

Натали закрыла глаза, полностью отдаваясь сладостным ощущениям от чутких прикосновений Этьена. Его руки, казалось, были везде: нежно ласкали ее шею, пробегали по напряженной спине, охватывали и гладили грудь, спускались ниже по бархатистой коже живота.

Натали, забыв обо всем, уже не сдерживала тихих стонов. Сердце глухо стучало, губы запеклись от поцелуев. Ласки Этьена разожгли в ней нестерпимое желание. Она чувствовала, как внутри, в самом сокровенном женском месте, горячо пульсирует кровь. Он измучил ее, но какой сладкой была эта мука. Пусть бы она продолжалась вечно!