что правитель Ташкента Сабдан-Ходжи выступил с семитысячным скопищем по направлению к Ак-Мечети. Отсюда выслали уральского старшину Бородина с командой в 275 человек, при 3 орудиях. За 25 верст, при урочище Кум-Суат Бородин встретил коканцев. Едва наш отряд успел выстроиться, как был атакован толпой конницы. Их отразили картечью и дружным залпом из ружей. С 11 часов утра вплоть до сумерек коканцы повторяли свои наезды, наконец, утомленные боем, потеряв много ранеными и убитыми, расположились на ночь кругом русской позиции. Наши потери были невелики: 5 убитых да 2 раненых. Бородин вырядил ночью трех киргизов с двумя казаками, чтобы дать знать в крепости и действительно на утро уже показалось подкрепление, увидав его коканцы поспешно стали сниматься. В декабре того же года приблизилось к крепости скопище уже в 12 или 13 тысяч человек, с 17 пушками. Три дня коканцы палили в крепость, пытаясь в тоже время со всех сторон ее окружить. На 4-й день комендант выслал 550 человек, с 4 орудиями и 2 ракетными станками под начальством майора Шкупа. В густом тумане он придвинулся к неприятельскому лагерю и, заняв песчаные бугры, открыл беглый артиллерийский огонь. Коканцы отвечали из своих орудий, после чего стали кидаться то с одной, то с другой стороны. Скоро маленький отряд, окруженный сильными конными толпами, очутился в крайности. Но старый и опытный майор не потерялся. Заметив, что число неприятельской прислуги при орудиях сильно поубавилось, он приказал ударить бой к атаке и под мерный такт барабанов двинул вперед 2 роты, сбил стрелков, захватил все 17 орудий и обоз, потом поджег коканский лагерь. В это же время из крепости вышли на выручку два небольших отряда. Около 12 часов дня коканцы быстро отступили, покинув все свои пушки и 130 пудов пороха.

Потерпев неудачу на этом конце, коканцы стали тревожить сибирскую границу в окрестностях озера Иссык-Куль, куда русские незадолго перед тем проникли и по просьбе самих киргизов построили укрепление Верное (1854 г.). Коканцы, желая утвердиться здесь более прочно, в свою очередь, построили на степной реке Чу, впадающей в названное озеро, ряд укреплений или так называемых курганов, на расстоянии 50–70 верст одно от другого. Прикрываясь ими, они дерзко вторгались в аулы подвластных нам киргизов, брали с них зякет и открыто поддерживали между ними баранту. В начале 1860 г. разошелся слух, что с восходом трав будет сделано нападение на нашу границу. Действительно, в укрепления подвозили запасы, их гарнизоны были увеличены. Кроме Верного, мы имели здесь форт Кастек, с небольшим гарнизоном. В конце августа полковник Циммерман с отрядом пехоты и конницы в 1750 человек при 15 орудиях перешел реку Чу и появился перед курганом Токмак. С приближением отряда гарнизон разбежался, осталось 70 защитников. На требование сдачи комендант отвечал, что драться ему нет охоты, но сдать укрепление все-таки не может и просит два дня срока, чтобы списаться с начальством. Через час после ответа Циммерман приказал открыть пальбу. Тогда появился на стене парламентер с известием, что комендант по требованию гарнизонных баб сдает укрепление…

Глиняные стены Токмака были разрушены, оружие отобрано, 2 чугунные пушки сняты, а что составляло собственность жителей, осталось нетронутым. Это последнее немало удивило азиатов, не привыкших к подобному обращению. Другое коканское укрепление Пишпек готовилось к отпору. Хотя по размерам оно было гораздо больше, чем Токмак, имело стены около 2 саженей высотой и до 5 саженей толщиной, гарнизона же 500 человек, однако после пятидневной осады также сдалось. Но коканцы не унялись, они вновь построили свои курганы, а в следующем году в числе 20 000 появились в Заилийском крае, в половине октября их передовые части окружили Узун-Агачский пост, охраняемый сибирскими казаками. На защиту края выступил из Верного подполковник Колпаковский, имея под начальством 3 роты пехоты, 4 сотни сибирских казаков, 6 орудий и 2 ракетных станка. В Узун-Агач послали хорунжего Ростовцев с 60 казаками для передачи спешного приказания. Не доезжая пяти верст, Ростовцев был окружен толпами конницы, только что отхлынувшей от поста. У казаков была с собой простая телега, которую они мигом превратили в пушку. Как только неприятель наезжал. Ростовцев зычным голосом командовал: «Орудие с передков!». Казаки раздвигались, снимали задок телеги с передка и поворачивали его также, как поворачивают артиллеристы орудие, жерлом к неприятелю. В этот страшный момент коканцы рассыпались. Благодаря этой хитрости, казаки благополучно добрались до Узун-Агача, потерв лишь трех человек ранеными.

Между тем, потерпев неудачу здесь, коканцы расположились около речки Кара-Кастек на местности волнистой и пересеченной широкими логами. Как только наш отряд сблизился на пушечный выстрел, капитан Обух открыл огонь из 6 орудий, чем заставил коканцев отступить за речку. Колпаковский сейчас же двинул весь отряд по их следам. В одно и тоже время наши увидели вправо, на ближайшей высоте густую колонну сарбазов (коканская пехота), толпу всадников, а сзади из боковой лощины высыпала еще толпа пеших коканцев, которые насели на роту Сярковского. Он быстро повернул свою роту налево-кругом, рассыпал ее в цепь и открыл пальбу. Коканцы, сверх всякого ожидания, настойчиво лезли вперед. Тогда солдаты собрались в кучки, к ним подоспела сотня казаков с ракетными станками и коканцы были отброшены. Теперь весь отряд вытянулся уже лицом к неприятелю: в 1-й линии 2 роты пехоты, 3 сотни казаков, 6 орудий; рота Сярковского с сотней казаков стала против лощины на случай появлении коканцев отсюда. Это был редкостный бой, когда приходилось сражаться на два фронта, в одно время и наступать, и обороняться. После усиленной пальбы по высотам Колпаковский повел отряд вперед. Сарбазы не выдержали, бежали. Тогда наши втащили почти что на руках 4 орудия на гору и открыли огонь по отступавшим. Но вот с соседней высоты спустилась другая колонная пеших сарбазов, с барабанным боем, трубными звуками, распущенными знаменами и, смело наступая, приближалась к правофланговой роте. Линейцы остановились, дали залп и бросились в штыки. После короткой рукопашной схватки сарбазы стали отходить сначала медленно, потом бросились врассыпную и в конце концов попали под огонь орудий. Вообще, в этом памятном бою коканцы действовали смело, настойчиво, несколько раз бросались в рукопашную. По случаю сильной усталости войск преследования не было, тем не менее, по словам лазутчиков, коканцы потеряли до 1 У> тысяч человек, у нас же 1 убит и ранено 26, сам Колпаковский получил контузию. Когда Государь узнал из донесения подробностей Узун-Агачского боя, то собственноручно изволили написать «Славное дело. Подполковника Колпаковского произвести в полковники и дать Св. Георгия 4-й степени», Обух получил тогда же