что глаза у него в крови. Кто-то схватил из машины полотенце, и мы дали его Джо, боясь подходить слишком близко, осознавая ужасную реальность происходящего. Джо, возможно, ослеп! Он вытер глаза, несколько раз поморгал и засмеялся. Из раны на лбу лилась кровь и затекла ему в глаза, поэтому он и «ослеп».

Первым делом мы спросили Джо, во что он врезался. На дороге мы ничего не видели, кроме нашего разбитого «Понтиака», и когда Джо ответил, что это была лошадь, мы все еще были озадачены. Если он сбил лошадь, то где же она? Посмотрели вокруг. Никакой лошади.

Времени на дальнейшее расследование не было, потому что из леса вышли человек шесть-семь и направились в нашу сторону. Ники стал громко орать, что сейчас достанет из бардачка «пушку», и то ли его глупый блеф, то ли свет от фар, вдруг появившийся на дороге, прогнал непрошенных гостей, испугав их.

Мы пытались остановить приближающиеся машины, но они пролетали мимо нас на бешеной скорости, и мы снова оказались одни во мраке ночи. Каждая проезжающая машина или грузовик и внимания не обращали на машущие человеческие фигуры, стоявшие вокруг дымящейся груды металла.

Вдруг позади нас из-за деревьев вышел человек с огромной немецкой овчаркой. На этот раз мы не рассчитывали, что трюк с «пистолетом в бардачке» испугает животное, поэтому стояли как вкопанные, пока эта огромная грозная собака и незнакомец молча изучали нашу машину. Мужик нагнулся, чтобы посмотреть государственный номер, а затем спросил: «Че, все из Ну-Йорка?».

Мы неохотно признались, нервничая, как на такую новость отреагирует суровый охотник на юге с собакой-людоедом. К нашему огромному удивлению и облегчению, он широко улыбнулся, заявив, что сам из Бруклина. И вдруг мы побратались. Он пообещал вызвать нам полицию, а сам ушел в глубь леса. Нам слабо верилось, что он пришлет за подмогой, поэтому мы продолжили голосовать на дороге, хотя машин в столь поздний час было крайне мало.

Наступила полночь, когда наконец подъехала машина и водитель высунулся из окна и спросил, требуется ли нам помощь. Он вез маленькую дочь в больницу в городе Флоренс. Ему, вероятно, не стоило останавливаться, но, когда он узнал о нашей дилемме, то предложил вызвать полицию. Затем развернулся и поехал обратно. Остановился, сказав, что видел по дороге местный полицейский участок и скоро прибудет подмога, а затем он поехал в больницу. Я часто задавался вопросом, что же за болезнь была у его дочери, и надеялся, что они живут долго и счастливо. Спасибо тебе еще раз, незнакомец.

Мы прождали приезда полиции и выдохнули с облегчением, когда увидели, как вдали приближаются мигающие сирены. За нашей тачкой остановились две патрульные машины, и я побежал к ним, чтобы попросить офицеров вызвать скорую для нашего истекающего кровью друга Джо. Шериф и его помощник проигнорировали меня и стали разговаривать друг с другом. Мы узнали, во что врезались, когда я услышал, как один из них со смехом сказал: «Пахоже, эти придурки сиводня пригатовят на ужин мула».

Они отошли на некоторое расстояние от машины. Мы последовали за ними, и, разумеется, там, на обочине, лежало большое похожее на лошадь животное. Я повторил просьбу вызвать «скорую помощь», и на этот раз мне велено было «заткнуться». Это был Дальний Юг[10], а нас, Янки, потчевали ужасными рассказами об этих ре́днеках[11], чтобы знать, как себя вести и понимать, что лучше действительно немедленно «закрыть хлеборезку».

Мы ответили на их вопросы и достали все документы, чтобы развеять подозрения этих диких грубиянов. Наконец, они вызвали тягач и посадили нас в одну из полицейских машин, а затем отвезли в больницу Флоренс. Помощник офицера вдавил педаль газа в пол, и мы, под визг покрышек, помчались со скоростью в несколько сотен километров в час. Я был до смерти напуган, особенно сразу же после недавней аварии, но помнил, что шериф велел «диржать чортоф рот на замке».

В довершение всех бед он настойчиво пытался с нами разговаривать и постоянно, отвлекаясь от дороги, поворачивался к нам, пока мы летели как пуля. В какой-то момент он в шутку спросил, а не мы ли те парни, которые «грабанули банк» в Мэннинге (ближайшем городке) на сумму 3000 долларов; и какое совпадение, что именно эта сумма у нас и была при себе. Мы представляли себя в роли каторжников, а потом приходили в себя, а коп нес какую-то непонятную чушь, пребывая в своем мирке.

Нам сделали прививку от столбняка и вытащили из разных частей тела большие куски стекла. Лобовуха превратилась в крошечные осколки, которые посыпались на нас с такой силой, что еще долгие месяцы мы находили их в одежде. Нам сказали, что мы сбили мула и бедное животное влетело в лобовое стекло, а затем зверя отбросило. Он подлетел в воздухе, потому и пропал из нашего поля зрения. Теперь все понятно.

Помощник шерифа забрал нас из больницы показать раскуроченную машину на свалке автомобилей, куда ее отвезли на тягаче, и мы с глубоким восхищением наблюдали, как сторожевая собака бегала за копом по территории, вынудив его залезть на гору старых покрышек. Хороший песик.

Мы продали свою груду металла за пару сотен долларов, наше оборудование отвезли на железнодорожный вокзал, а на утро доставили в Кортленд. Товарный поезд отбыл за несколько часов до нашего выступления, поэтому надо было где-то убить время. Напротив вокзала находился старый кинотеатр, и мы решили, что именно там и проведем остаток дня.

Когда мы пришли в уже в темный зал, сев на места на последнем ряду, свет в кинотеатре уже потух и на экране показывали фильм. Его называли вестерном, и нам не терпелось увидеть, как Джон Уэйн и Рой Роджерс накостыляют плохим парням. Вместо этого Сидни Пуатье[12] с неистовой силой косил белых ковбоев, под аккомпанемент безумных зрительских выкриков одобрения, а каждый его противник хватался за грудь и падал на землю. В этой сельской южной части по-прежнему действовала сегрегация, а мы выбрали кинотеатр для черных. Не помню, чтобы нам кто-то угрожал, но как же мы радовались, когда Сидни «вырубил» очередного бледнолицего.

Поезд по дороге в Вашингтон останавливался везде, и, доехав до столицы, мы пересели на экспресс-поезд до Нью-Йорка, а там и до Кортленда. Спустя 36 часов оказались дома, страдая от боли в пояснице, расстроенные, разочарованные и потерявшие группу – по крайней мере, до тех пор, пока не нашли на место Дика нового гитариста. Паук-монстр из Майами все-таки нам отомстил!