— ой-йо… Что-то мне как-то от этого не по себе. То есть ты хочешь иногда выселять меня из моего тела и руководить им?

— Не бойся, я не собираюсь злоупотреблять твоим доверием, я могу появляться только в храмах и местах молитв не чаще чем раз в сто лет. Иначе моя сила выжжет все вокруг. К тому же ты будешь жить очень и очень долго по меркам людей и даже демонионов.

— Хм, не очень мне нравится такой расклад. А помочь мне выбраться из этой башни ты можешь? Я хотела бы вернуться к своим близнецам. Я к ним уже как-то привыкла…

— Я смогу помочь только в тот момент, когда твоей жизни будет прямая угроза, иначе я нарушу ход истории. А этого делать нельзя.

— А что за божественная сила, что внутри меня находится?

— Это дар созидания. Любое слово, произнесенное тобой и подкрепленное силой — исполняется.

— То есть если я научусь применять эту силу я стану почти всемогущей?

— Да. Ты будешь почти равна мне. Станешь живой богиней.

— Если я соглашусь на твое предложение, ты сможешь научить меня управлять этим даром?

— Смогу.

— Тогда по рукам. Раз в сто лет я буду являться в один из храмов на один день, а ты будешь общаться посредством моей тушки со своими созданиями, взамен ты научишь меня пользоваться силой.

— Хорошо.

Создание приблизилось ко мне вплотную и словно туманом впиталось внутрь моего тела. В этот миг словно жидкий огонь прошел по моим венам, мне показалось, что я сейчас сгорю, словно спичка облитая бензином. Но постепенно неприятные и болезненные ощущения сошли на нет и я стала чувствовать просто небольшой дискомфорт.

— Расслабься — услышала я в своей голове, — твое тело просто привыкает к моей силе. Скоро ты перестанешь ощущать меня и слышать мой голос. А теперь пора просыпаться и выбираться из плена.

Я почувствовала небольшой толчок изнутри, и тут же мои глаза распахнулись в реальном мире. Я лежала в темном небольшом помещении на грубо сколоченной кровати, застеленной соломенным тюфяком. Ну уже не в камере и то радостно. Длинное узкое окно у изголовья давало слишком мало обзора, но было понятно, что я как минимум на высоте пятого этажа нахожусь. Видимо я довольно давно тут валяюсь, потому как тело уже затекло. Разминая конечности от колючих мурашек, я медленно встала и прошлась по этой комнате, подергала дверь, которая ожидаемо оказалась заперта. Ничего не добившись, я уселась в позу лотоса на все той же жесткой кровати и стала ждать, ведь ничего другого мне не оставалось.

По-моему, я даже задремала, пока так сидела потому, что звук открывающейся двери стал для меня полной неожиданностью, я даже чуть было не подпрыгнула. В комнату вошли двое слуг, которые несли деревянную лохань и следом вошли две девушки с ведрами воды. Лохань поставили в углу, налили воды и удалились. Все это было абсолютно молча. Минуту спустя в комнату вошла дородная мадам, смерила меня взглядом и, кинув в меня полотенце и какую-то рубаху, надменно произнесла:

— Хозяин приказал тебя вымыть и переодеть. Негоже в таком виде участвовать в ритуале.

— В каком еще ритуале?! — удивленно растягивая слова вскрикнула я. — я не буду ни в каком ритуале участвовать!

— А тебя и не спрашивают! — рявкнула дама — или сама все сделаешь, или я помощников позову и тебя насильно вымоют и переоденут!

Я сцепила зубы и злобно прошипела в ответ:

— Хорошо, я сама. — еще не хватало, чтоб меня мыл и переодевал весь служебный состав.

Толстуха удовлетворенно хмыкнула и вышла, крикнув в дверях:

— У тебя полчаса на все.

Дверь с грохотом захлопнулась.

Я подняла вещички, которые она мне принесла. Нд-а-а-а… Полотенце видавшее виды, но вроде чистое, а одежда — просторная рубаха с т-образным вырезом на завязках, с вышитыми символами по горловине и подолу. Рубаха была достаточно грубой, похожа на льняную. Вздохнув, я скинула с себя остатки своего свадебного платья, на которое без слез я смотреть не могла. Погрузившись в воду, я впервые позволила себе заплакать. Я не знала кому, но молилась, чтобы близнецы нашли меня и забрали к себе. Но несколько минут спустя я взяла себя в руки, быстро умылась и вылезла из лохани, обернувшись полотенцем. Белье пришлось натянуть свое потому, что нового мне не принесли, а рубаху натянула сверху. Через отпущенные мне полчаса в дверь вошли четыре человека в серых балахонах, взяли меня под руки и повели темными коридорами. Я уже сбилась со счета, в который раз мы свернули и сколько раз спускались вниз. Но в один момент перед нами возникли огромные кованые двери. Возле них мы и остановились в ожидании, не знаю чего или кого. Простояли мы недолго, когда к нам подошла процессия из нескольких человек в разного цвета балахонах, от серого до черного и красного. Меня завели в огромный каменный зал округлой формы, на полу которого были высечены какие-то знаки и фигуры, вписанные в один большой рисунок звезды. И посреди этой звезды стоял самый настоящий алтарь. Боже, они же меня в жертву решили принести!

— Эй, окоянные! Вы чего удумали, а! Если со мной что случится, то и наследников у вашего императора не будет!

В это время люди в балахонах занимали свои места в определенном порядке.

И в зал вошел верховный.

— тебя так беспокоит империя и эти юнцы? — хитро пропел он мне.

— Конечно, мне ж теперь жить здесь… — не очень уверенно ответила я.

Верховный рассмеялся приятным грудным смехом. Вот если бы он по другому поводу и при других обстоятельствах так смеялся — то я даже бы прониклась к нему теплыми чувствами, но сейчас мне стало по-настоящему страшно.

— Не бойся, не придется. И мне плевать на императора и его наследников. Я заберу твою силу и сам займу трон! — Он снова рассмеялся, пока шел до алтаря. У самого постамента он обернулся и рявкнул на своих приспешников:

— Ну что встали — ведите ее сюда и зафиксируйте, как следует, остолопы!