умалчивая о расходах чрезвычайных. Причем, по автору, доходы бюджета неуклонно росли «без малейшего увеличения налогового бремени». Вот это уже заведомая ложь. Известно, что III Государственная дума утвердила шесть новых налогов, а кроме того, были подняты цены на вино, что сразу увеличивало доходы бюджета на 100 млн. руб. в год, из которых, по признанию министра финансов Коковцова, 70 млн. руб. приходились «на беднейшие классы населения, преимущественно потребляющие вино». Не соответствует действительности утверждение о сумме превышений доходов над расходами за предвоенное десятилетие в 2,4 млрд. руб., так как превышения эти — совершенно фиктивные величины и составляли 0,13 млрд. руб. Если что они реально и выражали, то сумму недовложений ассигнований по утвержденным сметам гражданских расходов. Да и куда делись эти «накопления», если с 1900 по 1913 г. государственный долг России вместе с внешним увеличился на 4,8 млрд. руб., достигнув 12,7 млрд. руб. Рост же внутренних накоплений в результате развития производительных сил страны и роста мировых цен выразился в увеличении вкладов в коммерческий кредит и в государственные сберегательные кассы. Отсюда и возможность размещать ценные бумаги внутри страны, т. е. увеличивать государственный долг. Так что дело не в бюджетных «остатках», как это пытается представить Бразоль.

Спору нет, Россия имела бездефицитный «обыкновенный» бюджет, большие запасы золота в Государственном банке, свободный фонд в заграничных банках, возможность дополнительной эмиссии кредитных ‘ билетов. Но она не достигла главного в устойчивости финансового положения — соответствия торгового баланса с расчетным. Внешняя торговля не покрыла платежей по расчетному балансу за 1908–1913 гг. на огромную сумму в 1212 млн. руб. Бразоль, конечно, и об этом молчит. Пусть читатель обратится к первой главе ценного исследования А. Л. Сидорова, а здесь приведем только два его вывода:

1. Денежная система царской России «базировалась исключительно на иностранных займах и на притоке иностранных капиталов в хозяйство».

2. «Денежная система находилась в состоянии неустойчивости и была очень мало приспособлена к грядущим военным событиям, особенно к войне европейской и мировой».

Перейдем к характеристике промышленного развития страны, начав с горнодобывающих отраслей.

Сведения автора о добыче каменного угля кажутся даже преуменьшенными (1895 г. — 466 млн., 1914 г.-1983 млн. пуд.). Мы предпочли бы подсчеты П. И. Лященко: добыча 1899 г. — 853 г., 1913 г. — 2214 млн. пуд. Но ни Бразоль, ни Лященко не упоминают, что, несмотря на огромные запасы в недрах земли, добываемого в России каменного угля не хватало и его приходилось привозить из Англии и Германии. В 1912 г. было ввезено 324 млн. пуд. угля (15 % к добытому) и 47 млн. пуд. кокса.

Сведения автора о росте добычи нефти могут быть восприняты как значительный подъем (с 338 млн. в 1895 г. до 560 млн. пуд. в 1914 г., рост на 66 %). На самом деле рост добычи продолжался лишь до 1901 г., когда было выкачано 706 млн. пуд. Затем последовало падение до 456–491 млн. пуд. в 1905–1906 гг., а в последующие годы-топтание на месте вокруг цифры 560 млн. пуд… Оба автора умалчивают, заметим, об экспорте нефти, почти целиком сырой, достигшем в 1912 г. 51 млн. пуд.

Особенно впечатляют сведения брошюры Бразоля о добыче меди: в 1895 г. — 395 тыс., а в 1915 г. — 1878 тыс. пуд.; рост за 20 лет почти в четыре раза. В тоннах это выразится так: 1895 г. — 6475, 1915 г. — 30 787 т. Следует оговориться, что словом «добыча» автор обозначает не добычу медной руды, а полученную (плавкой или электролизом) готовую к переделу медь. Простим ему эту подмену элементарных понятий, тем более что у нас нет особых оснований сомневаться в близости приводимых им цифр к реальным объемам производства меди. Так, в 1899 г. Россия выпускала 7600 т меди, а через 9 лет, в 1908 г. — 16 800, т. е. в 2,2 раза больше. Почему же за 20 лет не могло быть увеличения в 4 раза?

Как легко было бы на душе, если бы остановиться на этой цифре и порадоваться столь блистательному успеху родной России! Да еще учесть при этом, что производство меди за те же 9 лет увеличилось в США только в 1,7 раза, во Франции — в 1,2, в Италии -1,3, в Японии — в 1,5 раза, а в «передовых» Англии и Германии производство даже упало в 1,1 и 1,2 раза. Мировая продукция меди выросла с 478 до 739 тыс. т, т. е. в 1,5 раза, а в России — в 3,8 раза.

Однако дело заключается в том, что кроме показателя «производства» того или иного продукта есть еще и другой показатель: «потребление» того же продукта, производство плюс ввоз минус вывоз. Россия производила меди меньше, чем потребляла, ввозя недостающую часть из других стран, главным образом электролитическую медь из США и Германии. Только с 1907 г. акционерное общество «Медь» организовало выпуск электролизного металла, доведя его количество в 1908 г. до 5140 т. В результате ввоз меди сократился с 11,1 тыс. т в 1899 г. до 4,8 тыс. т в 1908 г. Сравнение объемов потребления меди разными странами имеется в нашем распоряжении лишь за 1899 и 1908 гг. Но для общего впечатления годится и это.

Итак, две страны, Германия и Италия, увеличили свой удельный вес в мировом потреблении меди, причем Италия, ранее втрое отстававшая от России, в 1908 г. опередила ее. Англия, Франция и Япония сохранили свой удельный уровень. Зато две страны, самые, между прочим, большие, — США и Россия — выделились в обратном отношении — их удельный вес в мировом выпуске готовой меди упал.

Но смущает одно. В 1908 г. США употребил в дело 120 тыс. т меди, это при 90 млн. жителей, т. е. по 2,34 кг на каждого жителя, а Россия при 160 млн. человек-всего лишь 21 тыс. т, или по 0,13 кг на человека. Другими словами, Россия потребляла меди меньше США в 10 раз, на душу — в 19 раз, а по удельной доле в мировом спросе отставала от них в 16 раз. В 1913 г. Россия выработала 33 574 т металла, вдвое больше, чем в 1908 г. (скачок 1908–1912 гг.), но в 14 раз меньше, чем США в 1908 г. (463 500 т), а в душевом исчислении (5,15 и 0,19 кг) — в 27 раз (и это не разные даты).

В заключение сюжета приведем слова специалиста — ветерана отрасли: «Среди стран, выплавляющих медь из собственной руды, Россия занимала в 1913 г. лишь 8-е место по размерам своей продукции, уступая в этом отношении даже таким отсталым странам, как Мексика, Чили, Австралия и др.» И далее: «Перед войной 1914–1918 гг. заводы, находившиеся полностью или частично в руках иностранного капитала, давали 4/5 меди в России». «Продажу же, по соглашению с А/о „Медь“, почти всей меди, штыковой частично, а электролитической полностью монополизировал немецкий „Торговый дом Вогау“».

Автор брошюры указывает, что в России в 1894 г. добывалось марганцевой руды 12 млн. пуд., а в 1914 г.-55 млн., т. е. рост