— Знаете, с вами нелегко иметь дело, вы очень… своеобразная девушка.

— Думаю, как раз наоборот, раз я вам плачу, еще и помогаю при этом. Но сейчас я слушаю вас, Василий Иванович.

— Ну как я сказал, порадовать мне вас пока нечем. У вашего отца врагов как таковых не было, ну знаете сами, как у нас бывает… Но ваш отец отлично уживался со всеми конкурентами. Хотя со всеми это я конечно загнул, тут мало кто мог по-настоящему тягаться с Архангельским. Вообще, по существу только двое: это Артур Дамирович Алмазов, сейчас ему в делах помогает сын, Данила. Ну и Серов Алексей Евгеньевич, разумеется.

— Почему разумеется? — насторожилась я.

— Ну Серов, или просто Серый человек у нас так скажем… популярный. Ему уже шестьдесят, но держится он крепко, боятся его многие.

— Но не мой отец?

— Говорят, между ними было что-то вроде уважения, даже дружбы.

— Но типы вроде Серова вряд ли на дружбу способны, не так ли?

— Этого знать не могу, уважаемая Веста Александровна, — хитро ответил мент, а я поморщилась.

— Прошу вас, просто по имени, не то язык сломаете.

Василий Иванович хихикнул и продолжил уже веселее:

— Про Алмазова сказать ничего не могу, считается мужиком честным, но это все на уровне слухов, я и вчера мог рассказать тоже самое. А вот сын его отсидел пять лет по малолетке, компания подростков забила парнишку до смерти в клубе, повязали тогда всех, даже папаша не помог отвертеться.

— И чем им выгодна смерть моего отца?

— Ну это трудно сказать… Сейчас пойдет дележка территории, думаю вам поступят выгодные предложения по продаже, — тут мент опять хмыкнул, — В общем, думаю, выгоду они точно найдут.

— Отлично, двигаемся дальше. Что насчет вдовы?

— Архангельская Виктория Петровна, в девичестве Иванова. Славится только вздорным характером и известным мужем, нужно копнуть поглубже…

— Ясно, — перебила я, — Что со Щербинским?

— А что с ним?

— Что вы про него узнали, — теряя терпение, вежливо поинтересовалась я.

— Ах, это. Тоже общую информацию: не женат, не судим, детей не имеет. Прямой связи с вашим отцом пока тоже не обнаружил, но это не значит, что ее нет. А вообще, тип странный… — вдруг добавил Василий Иванович.

— Почему странный? — сразу насторожилась я.

— Слишком уж чист, так не бывает. Даже я, к примеру, хоть что-то за собой тяну, след, понимаете?

— Если честно, не очень.

— Долги, счета, штрафы, хоть что-то. А этот парень идеален.

— Действительно подозрительно, в наше то время.

— Я серьезно, по моему опыту…

— Я тоже. Работайте дальше, все что вы мне сейчас рассказали я вполне могла узнать сама. Мне нужно от вас что-то посущественнее сплетен.

— Понял, исправлюсь.

— И еще. Узнайте, что за тип некий Денис Лебедев, называет себя компаньоном отца.

— Записал.

— Позвоню вам завтра. Если будет что срочное – сразу звоните сами, не откладывайте.

— Еще указания будут? — поинтересовался мент.

— Пока вы и с этими не справились. Не забудьте проверить электронную почту.

Я попрощалась и положила трубку. Пока от моей задумки нанять частного сыщика толку чуть, но все же что-то есть. Найми я его раньше, вчера бы знала, что за господа передо мной. Посмотрела на часы: если я еще собиралась успеть на встречу со следователем, следовало поторопиться.

В процессе изыскания нужного мне этажа я разжилась полезными сведениями: нужный мне Овсянников носил мужественное Дмитрий, а отчество Олегович. А еще он был не женат, это по секрету мне рассказала женщина лет пятидесяти бог знает зачем. Не без труда разобравшись в хитросплетениях коридоров этого мрачного заведения, я таки нашла нужный мне кабинет под номером 213. Находился он почему то на четвертом этаже, вот я и плутала так долго, попутно приставая к гражданам. Робко постучала в дверь, спросив «Можно?», немного помялась и зашла, разрешения так и не получив.

— Добрый день, я…

— Гражданка Архангельская, надо полагать? Или у вас положено говорить сеньора? — за столом в тесном кабинетике гордо восседал мужчина лет тридцати трех, жгучий брюнет со светло-серыми глазами. Из за такого разительного контраста казалось, что он может читать мысли.

— Кажется, это в Испании.

— Да? А как же обращаются в Греции? — он приподнял свои черные брови идеальной формы, демонстрируя интерес.

«Щипает он их что ли» — подумала я, а вслух ответила:

— Кирия.

— Ни разу не слышал.

— Прошу, зовите меня просто по имени, так будет проще нам обоим.

— Присаживайтесь, Веста Александровна. Вы опоздали, — констатировал он, взглянув на часы. Просто заметил, безо всякого укора.

— На самом деле я пришла бы вовремя, если бы вы прислали мне подробный план вашего лабиринта.

Дмитрий Олегович улыбнулся, хотя говорила я абсолютно серьезно.

— Скажу вам по секрету, плана у нас нет: до сих пор сами не разобрались.

— Тогда понятно, почему у вас расследование на месте стоит, раз с планом здания справиться не можете.

— Расследование у нас стоит по многим причинам, — вздохнул мент, опять никак не отреагировав, — Возможно, вы нам сможете чем-нибудь помочь.

— С удовольствием, отвечу на все ваши вопросы. Только сразу вас разочарую: с отцом я разговаривала не чаще чем раз в полгода, и ни разу на личные темы. Я понятия не имела о его жизни и даже о жене, пока случайно не приехала сюда и не увидела сама. И уж тем более понятия не имею о его бизнесе. То есть не о самом бизнесе, о нем я само собой знаю, я имею ввиду…

— Я понял. Лучше скажите, когда вы в последний раз с ним разговаривали? Звонили ему? — спросил Дмитрий Олегович. Вроде бы, легкий вопрос, но он отчего-то напрягся, значит, надо думать, прежде чем отвечать.

— Разговаривала весной, он поздравил меня с Днем Рождения. Это у нас было вроде ритуала: он меня весной поздравляет, я его осенью.

— Но вы ведь ему звонили, в день его гибели, не так ли?

Ну конечно, не зря я почуяла подвох. Знать бы только, куда клонит мент…

— Совершенно верно, — отпираться было попросту глупо, — Но он не взял трубку.

— А зачем вы ему звонили, если не секрет?

— Сказать, что выхожу замуж, — ляпнула я зачем то первое, что пришло на ум и моментально пожалела об этом. Ничего, спрашивается, получше не придумала?

— Вот как? — поднял брови Дмитрий Олегович.

— Именно.

— И как зовут вашего избранника, если не секрет?