Почему Генрих II пошел по пути активного подавления сторонников новой церкви? Скорее всего, им руководил страх, ибо к тому времени, когда он взошел на престол, протестантское движение во Франции уже набрало такую силу, что создало собственную организацию, способную составить конкуренцию католической церкви.

При Франциске I и Генрихе II число сторонников Реформации неуклонно росло. По приблизительным оценкам итальянских купцов, лютеран во Франции было более четырехсот тысяч, и это при том, что купцы принимали в расчет лишь крупные торговые города и не знали о состоянии дел в провинциях в целом. Ряд историков полагает, что к концу правления Генриха II число отказавшихся от римско-католической веры в той форме, в какой ее в то время исповедовали, достигало шести миллионов человек, что составляло почти треть населения королевства.

Разумеется, далеко не все эти люди были истинными адептами протестантизма: многие ограничивались простой критикой католицизма и хотели реформы только для того, чтобы вернуть церковь в ее изначальное евангельское русло. Люди, недовольные состоянием церкви, еще не стремились объединяться в группы единомышленников. Реформаты хотели сообща молиться, читать Библию, слушать, как проповедники толкуют какой-либо отрывок из Евангелия, и при этом быть уверенными, что они находятся хотя бы в относительной безопасности. Многие из них не полностью порвали с римской церковью: продолжали ходить к мессе и исполнять традиционные обряды. Пока все шло таким образом, у католической церкви, в сущности, не было серьезных поводов для беспокойства: во все времена в среде верующих возникали секты, адепты которых предвещали очередное обновление. Например, в XIV и XV веках в Нидерландах «братья общей жизни» проповедовали учение о необходимости неукоснительно соблюдать христианские заповеди и утверждали, что чтение Священного писания и внутренняя духовность гораздо важнее самой церковной доктрины и преданности клиру, поглощенному мирскими заботами.

В 1555 году Кальвин, решив структурно оформить протестантскую церковь во Франции, отправил туда двух пасторов, получивших в Женеве соответствующую подготовку. Посланцы Кальвина должны были объединить разрозненные общины протестантов. Однако члены этих общин, привыкшие пользоваться неограниченной свободой, встречали посланцев из Женевы без всякого энтузиазма; так, в частности, в Блуа, Анже и Пуатье им был оказан весьма холодный прием. В Туре после их прибытия местная община раскололась на две части. Но в конце концов организация восторжествовала: в 1561 году во Французском королевстве насчитывалось 670 «торжествующих Церквей». Таким образом, численность протестантов, по приблизительным оценкам, равнялась двум миллионам человек, большая часть которых была сосредоточена в крупных городах, таких, как Париж, Руан, Орлеан, Лион, а также в городах поменьше — в Туре, Блуа, Ниме, Бурже. Протестантская церковь имела довольно сильные позиции в провинциях, расположенных в бассейне Сены, на юго-востоке (Дофине, Прованс, Лангедок) и юго-западе (Пуату, Сентонж, Онис, Гйень).

Первый общефранцузский синод реформированных церквей собрался тайно в Париже 25 мая 1559 года. Он поддержал идеи Кальвина с небольшими оговорками. А за год до этого состоялась массовая манифестация, которая произвела огромное впечатление как на сторонников, так и на противников реформатской веры. 13 мая 1558 года в Париже, в Пре-о-Клер собрались протестанты, среди которых находился и король Наварры собственной персоной. Когда протестанты устроили шествие по улицам столицы, распевая псалмы, руководство теологического факультета Парижского университета расценило это как дерзость. 19 мая в праздник Вознесения протестанты вновь собрались в Пре-о-Клер. Тогда Парижский парламент, в ответ на возмущение теологов, грубо разогнал протестантов. А король Генрих II, усмотревший в этих шествиях угрозу своей власти, приказал запретить протестантам доступ в Пре-о-Клер и арестовать участников шествия.

2 мая 1548 года начала свою деятельность Огненная палата Парижского парламента: в ее обязанности входило судить религиозных диссидентов. Так как юрисдикция палаты простиралась почти на половину королевства, то расследования по ее приказам проводились и в Орлеане, и в Турени, и в Оверни, и в Шампани, и в Сентонже. Под особый контроль попали парижские монастыри, и прежде всего монастыри якобинцев и августинцев: чиновники подозревали, что монахи упомянутых орденов проявляют к новым идеям повышенный интерес. На парижской площади Мобер запылали костры — на них сжигали священнослужителей и адептов новой религии: их объявляли еретиками и подвергали пыткам. Это было «время мучеников», когда протестанты, подобно первым христианам, мужественно встречали смерть, веря, что они отправляются к Христу.

Не все судьи Парижского парламента были убеждены в эффективности таких методов, а некоторые даже симпатизировали реформатам. Они считали, что казнь мучеников, погибающих на костре, вызовет возмущение жестокостью католической религии и породит новых адептов Реформации. И, как следствие, склонялись к милосердию. Так, судья Арман де Ферье заявил, что обычаи католической церкви стали нечестивыми, а служители ее подвержены коррупции. Он пришел к выводу, что гонения на сторонников новой веры нисколько не укрепляют шаткого положения католической церкви, а потому, в ожидании созыва Вселенского собора, посвященного проблемам реформированной церкви, следует обходиться с еретиками мягко. Свою речь он завершил под аплодисменты судей, которые, выражая свое одобрение, даже стучали ногами.

Однако король Генрих II был далек от подобных настроений. Он явился в Парижский парламент в сопровождении кардиналов, герцогов и пэров Франции, восстановив, таким образом, средневековый обычай curia Regis, и подробно растолковал положения мирного договора, заключенного в том же 1559 году в Като-Камбрези. Договор этот положил конец войнам с Испанией, продолжавшимся с перерывами почти целое столетие и проходившим на территории Италии. Выразив желание установить наконец христианский мир в собственном королевстве, монарх недвусмысленно дал понять, что теперь, когда внешняя война завершена, пора обратить оружие против еретиков. Затем, согласно обычаю, он предложил высказаться советникам парламента. Некоторые из них считали, что пока не следует предпринимать каких-либо шагов, а нужно дождаться решения Тридентского собора (начавшийся в 1545 году, Тридентский собор завершился только в 1563 году, ибо заседания его неоднократно прерывались из-за беспрерывных военных действий). Советник дю Бур даже осмелился заявить, что протестанты ни в чем не повинны, а коррупция среди клира, действительно, велика.

Вернувшись во дворец, Генрих II приказал арестовать дю Бура и еще нескольких магистратов. Этот поступок короля мог привести к тяжелым последствиям, так как Парижский парламент по традиции считался хранителем национальных законов и обычаев. Его члены именовались «отцами отечества» и играли важную роль в управлении государством. Об этом говорит хотя бы тот факт, что в период пребывания короля Франциска I в Мадридской тюрьме, куда его заточили после битвы при Павии, во время которой он был захвачен в плен испанцами, Францией управляла мать короля, Луиза Савойская, и Парижский парламент. Однако Генрих II не пожелал считаться с мнением парламента, и договорился до того, что предложил восстановить во Франции Инквизицию. На что президент парламента Сегье возразил: такой поступок противоречил бы традициям французской галликанской церкви. И король не стал настаивать.