– Интересно, о чем она думает. Абдыкадыр проворчал:

– Ну все, пошло-поехало…

Истекло несколько часов безуспешных попыток вызвать на связь Землю. Муса откинулся на спинку кресла.

Трое космонавтов лежали рядышком, похожие в своих скафандрах на огромных оранжевых жуков. Теперь теснота посадочной капсулы «Союза» и их близость друг к другу перестала угнетать, она, наоборот, успокаивала.

– Ничего не понимаю, – признался Муса.

– Это ты уже говорил, – ворчливо пробормотала Сейбл.

Последовала мрачная пауза. С того момента, как они потеряли контакт с центром управления полетом, атмосфера то и дело грозила взрывом эмоций.

Николаю казалось, что, прожив три месяца так близко с Сейбл, он научился ее понимать. Сорокалетняя Сейбл была родом из бедной новоорлеанской семьи с довольно сложной генетической историей. Некоторые из русских, кому довелось работать вместе с ней, восхищались силой ее характера и тем, что она сумела попасть в отряд астронавтов НАСА, где по сей день преобладали белые мужчины. Другие космонавты, менее восторженно настроенные, отпускали шуточки по поводу того, что при наличии Сейбл на борту следует производить перерасчет веса корабля при запуске – из-за того, что у нее всегда наготове был камень за пазухой. Большинство были единодушны в том, что, будь она русской, она бы ни за что не прошла предполетных тестов на психологическую совместимость.

За три месяца пребывания на МКС Коля притерпелся к Сейбл, они неплохо ладили – возможно, потому, что были в психологическом плане полными противоположностями. Николай был действующим офицером военно-воздушных сил, в Москве у него жила семья. Для него полет в космос был работой, им руководили верность семье и долг перед родиной, и он был доволен тем, что его карьера развивается именно так. Коля отлично видел яростные, жгучие амбиции Сейбл, которые она могла удовлетворить, только достигнув пика своей профессии, то есть получив под командование лунную базу «Клавиус», а возможно – добившись включения в состав экспедиции на Марс. Вероятно, Сейбл не видела в Коле конкурента, способного помешать осуществлению ее планов.

И все же он успел понять, что ее стоит опасаться. И вот теперь, в этой нелепой и пугающей ситуации, Николай ждал, что она того и гляди взорвется.

Муса хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание товарищей.

– Думаю, вам не надо объяснять, что прямо сейчас мы на посадку не пойдем. Нам не следует впадать в панику. В былые времена советские космонавты должны были выходить на связь с центром управления полетом всего на двадцать минут за время девяностоминутного витка, поэтому «Союз» был сконструирован так, что мог функционировать совершенно независимо…

– Может быть, это не наша вина, – прервала его Сейбл. – Что, если что-то случилось на Земле?

Муса поморщился.

– Из-за чего могла бы выйти из строя целая цепочка наземных станций?

– Из-за войны, – ответил Коля. Муса решительно проговорил:

– Подобные рассуждения бесполезны. Со временем, что бы то ни было, Земля восстановит контакт с нами, и мы вернемся к выполнению плана полета. Нам нужно только подождать. А пока у нас хватит работы.

Он опустил руку и пошарил под креслом в поисках программы работы на орбите.

«Он прав, – думал Коля. – Небольшой корабль не будет сам собой управлять, а если придется пробыть на орбите на протяжении еще одного витка – а может быть, двух или трех, то экипажу надо помогать кораблю».

Нужное ли давление в отсеке? Правильные ли параметры у газовой смеси? Верно ли корабль совершал вращение вокруг собственной оси, чтобы солнечные батареи ловили лучи солнца? Обо всем этом следовало заботиться.

Вскоре все трое приступили к знакомой и в некотором роде успокаивающей последовательности проверок.

«Будто возможно управлять судьбой», – подумал Коля.

Но на самом деле все изменилось, и от этого факта нельзя было отмахнуться.

«Союз» снова плыл к тени планеты. Коля смотрел и смотрел в иллюминатор, выискивая оранжево-желтое сияние больших городов. Он искал утешения и поддержки. Но земля была темной – ни огонька.

Джоша заинтриговала эта женщина из будущего – если она вправду была из будущего! Лицо Бисезы было выразительным, правильным. Хорошенькой назвать ее было трудно – крупный нос, немного тяжеловатый подбородок, но при этом – яркие, ясные глаза, густые, коротко остриженные волосы. Она излучала силу – и даже физическую силу, и прежде ничего подобного Джош ни в одной из женщин не замечал: столкнувшись с такой непредсказуемой ситуацией, она вела себя уверенно, хоть почти валилась с ног от усталости.

Весь вечер он таскался за ней по пятам, как щенок.

День получился долгим – самым долгим в ее жизни, как призналась Бисеза, даже при том, что несколько часов подевались неведомо куда. Капитан Гроув посоветовал гостям поесть и отдохнуть, но они уверили его в том, что до отдыха им следует кое-что сделать. Абдыкадыр хотел навестить Кейси, другого пилота. И еще он хотел вернуться к машине, которую они ласково называли «Пташкой».

– Я должен стереть электронные банки памяти, – сказал он. – Там есть важные сведения – в особенности касательно авионики…

Джош был зачарован этим разговором об умных машинах, он представлял себе воздух, наполненный невидимыми телеграфными проводами, по которым то и дело передаются таинственные и важные послания. Гроув решил удовлетворить их просьбу.

– Не вижу никакого особого вреда в том, что разрешу вам уничтожить что-то такое, в чем я все равно ничего не понимаю, – сухо проговорил он. – Кроме того, вы утверждаете, что это ваш долг, уоррент-офицер. Я это уважаю. Время и пространство тают, как ириски, но долг остается долгом.

Бисеза, со своей стороны, хотела пройтись по маршруту полета вертолета до его падения.

– Нас подстрелили, – объяснила она. – Думаю, это случилось сразу же после того, как мы заметили, что солнце пляшет по небу. Поэтому… понимаете? Если мы каким-то образом что-то пересекли, какой-то барьер во времени, то тот, кто в нас стрелял, должен теперь тоже находиться по эту сторону…

Гроув полагал, что с этой вылазкой лучше подождать до утра, поскольку видел, как и Джош, что Бисеза жутко устала. Но Бисеза не желала и слушать об отдыхе – казалось, остановка означала, что она смирится, примет непонятную реальность случившегося. Поэтому Гроув дал «добро» на проведение разведки. Джош еще сильнее зауважал капитана за проявление понимания и сочувствия; Гроув понимал в происходящем не больше других, но явно пытался по-человечески реагировать на странных незнакомцев, в буквальном смысле слова свалившихся с неба в его владения.

В разведку вместе с Бисезой отправились Джош и Редди – оба настояли на том, что будут ее сопровождать, – а также небольшая группа солдат под номинальным командованием рядового Джорди Бэтсона. Он, похоже, в этот день успел произвести настолько хорошее впечатление на капитана Гроува, что пошел на повышение.