Акрополь не был полностью построен. Строительство его затянулось, и императоры-полководцы, правившие империей в годы ее заката, не могли, да и не желали, вкладывать бешеные средства в создание храма. Но храм был настолько близок к завершению, что уже при Каракалле он начал действовать, и мало кто догадывался, что первоначальные планы архитекторов не были полностью осуществлены и храм был возведен менее пышно, чем хотелось Каракалле.

…Громадная лестница, на которой мог разместиться целый легион, вела к колоннаде главного входа в акрополь. Арка входа, украшенная скульптурами, была высотой пятнадцать метров и шириной десять. Пройдя под ней, посетитель попадал в шестиугольный двор, также окруженный колоннадой. За ним находился еще один главный двор акрополя. Этот двор занимал больше гектара. Посреди него возвышался громадный алтарь.

Колонны, окружавшие площадь, ценились чуть ли не на вес золота. Эти порфирные колонны были вырублены в каменоломнях Египта, неподалеку от Красного моря. Их обработали и отшлифовали в Египте, затем приволокли к Нилу, на баржах переправили в Александрию, потом перегрузили на корабли и отвезли в Бейрут. Из Бейрута снова волоком через горы в Гелиополис.

Такие же колонны найдены в Риме и даже в Пальмире. Они невелики по сравнению с колоннами храма Юпитера, но все-таки весят несколько тонн. Очевидно, транспортировка на далекие расстояния тяжестей такого масштаба была вполне под силу древним.

Замыкал главный двор храм Юпитера – центр акрополя и всего Гелиополиса.

Храм стоял на громадной платформе, которая покоилась на плитах. Каждая из них равна двадцати метрам в длину, пяти – в высоту и четырем – в ширину. Вырубить и доставить к месту строительства такую плиту было нелегко, но архитекторы задумали это не ради создания легенд о джиннах царя Соломона или неземных пришельцах. Под храмом располагались обширные подвалы, и плиты служили им перекрытиями. К тому же район Гелиополиса подвергался частым и сильным землетрясениям (впоследствии они разрушили большую часть его храмов). Поэтому было решено соорудить основание храма как можно более мощным.

Но объем работ оказался не под силу даже лучшим строителям Римской империи. Только три плиты были уложены в основание храма. Они и получили впоследствии название «трилитон». Каждая из них весит почти тысячу тонн, и из каждой можно соорудить здание длиной двадцать и высотой пятнадцать метров со стенами в полметра толщиной.

Внимательный наблюдатель заметит, что в основании храма должна была лежать четвертая плита. Ее место занято несколькими плитами значительно меньшего размера. Почему так случилось? Не хватило материала или космонавты спешили? Однако оказалось, что четвертая плита существует: она находится в каменоломне неподалеку от Баальбека. Вес ее превышает тысячу тонн. Плита столь велика, что взобравшийся на нее человек кажется муравьем на чемодане.

На плите можно заметить многочисленные следы зубил, которыми тысячи каменотесов обтесывали ее бока. И тут уже не остается никакого места космонавтам. Даже самый ярый их сторонник не станет утверждать, что излюбленным орудием звездных пришельцев было зубило.

На платформе, образованной плитами-гигантами и их меньшими сестрами, стоит храм Юпитера. К нему ведет лестница в три пролета. Храм обнесен колоннами, которые хотя и не столь известны, как плиты трилитона, но заслуживают, чтобы о них здесь упомянуть. Диаметр колонн – около трех метров. По высоте они превышают двадцать метров, то есть шестиэтажный дом. Каждая сложена из трех частей и весит ненамного меньше, чем плита, причем каждая увенчана колоссальной пышной капителью, держащей многотонные фриз и карниз. Колонны так прекрасны, что один современный французский писатель сказал: «Если бы их не было, то было бы меньше красоты в мире и меньше поэзии под небом Ливана». Но эти колонны – создание инженерного и архитектурного гения куда более сложное, чем плиты-террасы, – никто не приписывает космонавтам. А то пришлось бы прилет пришельцев привязать к конкретному сроку и месту, оживленному, исхоженному, описанному и до, и во время, и после строительства акрополя, пришлось бы приписать им знакомство с коринфским ордером и даже поклонение Юпитеру.

Внутри храма стояла золотая статуя бога. Античные авторы пишут, что был он юн, безбород, одет в тунику колесничего, в правой руке держал бич грома, а в левой – молнию и сноп пшеницы. В дни ежегодного празднества статую выносили из храма на плечах самые знатные жители Гелиополиса, которые долго готовились к этому дню, обрившись наголо, блюдя пост и воздержание. В сокровищнице храма были спрятаны также священные черные камни. Храм был богат, известен как ни один другой в Римской империи. Его жрецы владели обширными землями, рабами, подвалы храма были заполнены зерном, вином, маслом и другими товарами.

Слева от храма Юпитера и чуть пониже его стоял другой знаменитый храм акрополя – храм богини Венеры. В наши дни этот храм ошибочно носит название храма Бахуса. Так он зовется в исторических трудах и записках путешественников. Он уступал храму Юпитера и казался небольшим рядом с ним, но это совсем не значит, что он был и в самом деле мал. Сохранившаяся дверь храма в пятнадцать метров высотой уже говорит о его размерах. Фриз храма был облицован каменными панелями, украшенными барельефами с изображениями Марса, Бахуса в венке из виноградных листьев, Меркурия, Плутона и Венеры, прижимающей к груди разбаловавшегося купидона.

Метрах в трехстах от акрополя в позднеримскую эпоху был возведен еще один, но уже небольшой храм, посвященный Фортуне, богине судьбы, круглое изящное сооружение.

Гелиополис процветал до тех пор, пока христианство не вытеснило многочисленных свирепых, порой веселых, часто бестолковых и ненадежных античных богов. Приход христианства означал закат Гелиополиса. Еще некоторое время жрецы акрополя властвовали над городом, но с каждым годом все беднее и скромнее проходили празднества, все меньше сторонников оставалось у золотого Гелиоса. Крушение языческого Гелиополиса совпало с крушением Западной Римской империи.

Восточная Римская империя, Византия, христианское государство, не поощряла культа античных богов.

Но город Гелиополис продолжал еще жить, и акрополь сохранился, хотя была вынесена и перелита на слитки статуя Юпитера и разграблены кладовые храмов. Пока Гелиополис оставался важным торговым городом империи, он не мог существовать без храмов. Потому в нем строились новые церкви, теперь уже христианские, потому же переделывались в христианские храмы, построенные ранее.

Император Феодосии в IV веке приказал возвести собор посреди центральной площади акрополя. Собор должен был знаменовать собой победу истинной веры над язычеством. Собор, построенный в спешке, подешевле и попроще, развалился уже через несколько десятков лет, почти не оставив следов. Переделан был в христианскую церковь и храм Фортуны. Его назвали церковью святой Варвары.

Император Юстиниан приказал выломать порфирные колонны площади акрополя и перевезти их в Константинополь. Колонны опять проделали длинный путь. Снова перевалы через горы, снова погрузка в бейрутской гавани на корабли, снова путешествие морем, в новую столицу. Эти колонны пошли на строительство святой Софии – христианского собора в Константинополе. Они и сегодня стоят там, среди других колонн, свезенных со всего восточного мира, среди остатков великих и прекрасных, уничтоженных христианством памятников архитектуры.